Книга Ловушка. Форс-мажор - Андрей Константинов

– Я тебя умоляю! Думай лучше, с какого перепугу мы будем зубы Ребусу править. Ежели, конечно, он вообще здесь нарисуется… Мой мозг почему-то ничего, кроме как с правой, типа, «ты чё вылупился?», не выдает, – нахмурился Север.

– Ну, это я беру на себя.

– Вот это меня и настораживает.

– Что, впервой, что ли?

– Ага, вспомнила бабка, как под венец ходила!

– Во-первых, иногда надо тряхать стариной. Во-вторых… Ты за базаром следи!

– Андрей, я тебя умоляю!

Парням принесли могучий модный чайник из белого фарфора. Утюг стал примерять его, как кистень. Понятно, что обжегся и выпустил из ладони. Чайник рухнул на стеклянный стол. Тот почему-то выдержал, но зато кипяток стёк на колени Севера, который зашипел: «Все под контролем, девушка!»

В общем, пока салфетками стирали воду, внимание на них обратили практически все. Так что Утюг даже успокоился:

– Чем не повод? – и заржал так, что все снова обернулись.

– Я сейчас уйду, – разозлился Север.

– Я говорю – классный повод! А хули из-за этих насекомых мы на чай попали, тебя обожгли?

– Ты прекратишь?

– Угу, – нахмурился Утюг. – В чайничке что-нибудь осталось?

– Я сам, – протянул руку Север. – Позволь.

Они налили себе граммов по пятьдесят чая и молча стали отпивать.

– Тибетский. Гадость. Пить невозможно, – причмокнул Утюг. – Не ссы – ожог пользительный будет.

Север не выдержал и заржал. Утюг подхватил. Большинство в ресторане в очередной раз глянуло наверх.

«Надо было их на террасу в „Якиторию“ отправить. К Лямке с Полиной. Там хотя бы ущерб был бы поменьше. Да и Ольховская бы приструнила», – нервно подумалось Паше…

10-й, «заказной» отдел УУР ГУВД СПб и ЛО

Довольно быстро проверяющие решили распрощаться с добровольным помощником. Наивные! Остроганский-Свердлов не терпящим возражений тоном вынудил их выслушать свои соображения. При этом постоянно лазал в планшет, из которого доставал вырезки из газет, наклеенные на тетрадные листы в клетку.

Окончательно он ошарашил всех цитированием брошюр МВД для служебного пользования. Причем особое внимание уделил главе о бдительности из карманного издания политорганов «Твоя культура, твой авторитет». Зачинив полемику о необходимости переиздать и размножить инструкцию от 1949 года, регламентирующую функциональные обязанности ответственного квартуполномоченного, доверенное лицо нарвалось на бурное одобрение трех офицеров хором: «Огромное спасибо! Нам все ясно!»

Уходил он недовольно, настояв на изменении мест и времени экстренной связи.

– Хорош?! – решил выяснить реакцию Есаулов.

– Вопросов нет, – слабо согласились «проверяюшие-недоверяющие» подполковники.

Ресторан «Волна»

– Лямка, кончай трезвонить каждые пять минут! На нас соседи косо смотрят.

– Это которые пиво разлили?

– И уже не одно.

– Что там у вас происходит?

– Пока ничего не происходит. Завьялов и Линчевский общаются. Охранник в их разговоры не вступает. При этом все трое пьют: один – виски, другой – кофе, а третий – сок. Мизансцена понятна?

– Да.

– Тогда всё. Если что изменится, я тебя сам наберу.

– Блин, заколебал, честное слово, – пожаловался Паша, отключая трубу.

– Какой ты злой. Ребята переживают за нас.

– А чего за нас переживать? Мы под надежной защитой карзоевских горцев.

– Слушай, а тебе не пора звонить Есаулову?

– Так Ребуса всё равно нет.

– Если он все-таки заявится, потом звонить будет поздно – элементарно могут не успеть добраться. Не забывай, сегодня пятница. Скоро весь народ потянется за город, на дачи и пляжи. Уже потянулся… Ой, Паш, – перешла на шепот Катя. – Смотри, охранник передает Линчевскому свой кейс.

– Точно! Э-эх, сейчас бы нам с тобой скрытоносимую фотомодель!..

10-й, «заказной» отдел УУР ГУВД СПб и ЛО

– С вашего позволения, еще можно вызвать перековавшегося блатного по кличке Димедрол. Не пожалеете. Своих ломит, аж треск стоит! Немного, правда, истеричный стал в последнее время. Но ведь вам с вашим опытом объяснять не надо: двенадцать лет по лесным лагерям – у любого нервишки подрасшатаются. Мы его перед беседой обыщем! – не унимался Есаулов, развивая успех.

– Нет уж, увольте, – решительно открестился подполковник Гурнов, до сих пор не отошедший от общения с доверенным лицом номер 56/17. Впрочем, по его лицу было видно, что постановка штабной культуры и агентурной работы в проверяемом подразделении в целом вызвала в подполковнике чувство глубокого удовлетворения.

А вот подполковника Назарова неукротимая ненависть Никодима Сафроновича к правонарушениям отнюдь не убедила в том, что с позорными проявлениями в скором времени будет покончено. Более того, в какой-то момент Назаров явственно ощутил – над ними глумятся. Вот только, помимо самого ощущения, иных материально-зримых доказательств у него пока не было.

У Есаулова зафанфарил мобильник.

– Да, Паша! Весь превратился в слух!.. Понял. И каковы размеры?… Ясно – гранатомет не влезет, а вот лимон бакинских стопудово… Так ведь я и размышляю… Что?… Баишь, пора?… Резонно… Хорошо, щас попробуем грянуть калибрами…

– Товарищи подполковники! – закончив телефонный разговор, обратился к проверяющим Максим. – К глубочайшему своему сожалению, я и несколько моих подчиненных будем вынуждены вас покинуть. Дальнейшую экскур… в смысле, работу… организует мой заместитель – Олег Николаевич. Сейчас я распоряжусь его любить и жаловаться. Бр-р… вернее… любите его и жалуйте… Уф-ф, в смысле – жаловать и любить. Но его!

– А что стряслось? – не без ехидцы поинтересовался подполковник Назаров. – Тревога тревожная и внезапная? Доверенное лицо, которое идет следующим за номером 56/17, экстренно вышло на связь?

– Именно так: всё сразу, разом и вдруг! – подзавелся и чуточку «почти не вспылил» Есаулов, – Я извиняюсь, товарищ подполковник, но считаю, что ирония ваша в данном случае неуместна. У нас, между прочим, международно-розыскиваемый объявился! Агент буквально с лезвия ножа позвонил.

– Чего ты в самом деле взъелся? – вопросил коллегу благодушный подполковник Гурнов. – Проверка проверкой, но ведь не зря в песне поется: «Забота у нас такая». А люди, можно сказать, по первому зову подрываются, спешат прийти на помощь…

– А кто спорит-то? Напротив, давай и мы с тобой с ними прокатимся. Составим, так сказать, компанию. Или все-таки шайку? А, товарищ Есаулов?

Таким образом, подполковник Назаров, изначально заточенный на поиск негатива и компромата, пожалуй, впервые обозначил свое истинное отношение к происходящему. Решив, что сей звонок не более чем розыгрыш, который затеял Есаулов, чтобы скомкать проверку. Сославшись на якобы чрезвычайные обстоятельства.