Книга После бури - Фредрик Бакман

кататься на коньках. Они вместе пошли на свою первую хоккейную тренировку в Хеде, и Родри решил, что Зазубами должен стать вратарем: «Тебе не надо хорошо кататься и можно не бояться, что тебя побьют, потому что в хоккее вратаря защищает вся команда! Есть такое тайное правило, даже если они считают тебя придурком, на льду ты просто вратарь!» Это был лучший подарок – спрятаться под щитками и шлемом и просто участвовать в игре. Они играли вместе несколько лет. Родри о многом мечтал, но талант имел невеликий, у Зазубами все обстояло наоборот.

Они встречались каждый день после школы. Летом не разлучались ни на миг. Игры всегда придумывал Родри. Чаще всего они играли в войну. Он мечтал стать героем, часами мог фантазировать, сочиняя истории о том, как спасает детей из горящего дома или беззащитных женщин из лап кровожадного убийцы. Приятели часто сидели у Зазубами в подвале, рассматривали школьный фотоальбом и обсуждали, каких девчонок Родри особенно хотел бы спасти и как бы они его потом благодарили. Девчонки, конечно, не знали, кто такие Родри и Зазубами, но скоро, не сомневался Родри, они поймут, как заблуждались.

Будь Родри одареннее, спорт, возможно, сделал бы из него героя, но он чувствовал, что тренер не дает ему ни единого шанса проявить себя. На лед всегда выпускали богатых, популярных, симпатичных парней. Невыносимая несправедливость, с которой Родри никак не мог смириться: парни, с которыми и так хотели переспать все девчонки, в придачу лучше всех играли в хоккей. Поэтому как-то раз на тренировке Родри подрался с одним игроком, а когда тренер полез их разнимать, то попал под горячую руку – Родри двинул ему так, что сломал челюсть. «Этот парень вообще без тормозов, он всегда такой был, он всегда был психопатом!» – подтвердил другой тренер, который жил на одной с Родри улице, и Родри вышвырнули из клуба. Зазубами остался. Такой тихий, такой незаметный – никто и не задумывался о том, что они с психопатом до сих пор лучшие приятели. К тому же Зазубами был вратарем, а вратаря трогать нельзя.

Родри по-прежнему приходил по вечерам к нему домой. Ждал его у ледового дворца после тренировок. Зазубами играл в хоккей все лучше и лучше, но этого почти никто не замечал. Родри становился все опаснее и опаснее, но этого тоже никто не замечал. Они стали подростками, и однажды Родри приехал в ледовый дворец на мопеде. Он сказал, что мопед достал ему один из братьев. Еще у него были сигареты. Скоро благодаря Родри Зазубами узнал все про наркотики, хотя сам ничего не употреблял. Родри частенько сидел у него на кровати и маниакально, часами рассуждал обо всем, что видел в Сети: о политике, о заговорах, о порнографии, об оружии, о химии. Он мечтал сам изготовить метамфетамин. Хотел на нем разбогатеть. Нужно для этого немного, говорил он. Они смогут производить меф прямо у Зазубами дома. Дома у Родри ничего бы не вышло, братья все бы поотнимали. Еще он говорил о девчонках – как и раньше, в младшей школе. Родри еще ни с кем не переспал, но скоро – сто пудов – переспит. Слова, которые он использовал, говоря о девочках, постепенно менялись. Так, что сразу и не заметить. «Эта, миленькая» стала «симпотной», потом «сексапильной», на смену «красивым глазам» пришли «мощные сиськи», а «вредина» стала «сраной сучкой». Скоро он сидел у Зазубами в комнате и, тыкая пальцем в альбом, отмечал, одну за другой, самых отпетых сучек в школе. Рассказывал, кто из них с кем трахался на вечеринках, на которые их с Зазубами никогда не звали. Самые отвратные сучки были, разумеется, хоккейными сучками, потому что трахались только с хоккеистами. Что нечестно. Ведь хоккеисты и так уже самые крутые, сильные и популярные. У них и так уже все есть. Однажды, сидя на кровати у Зазубами в комнате, Родри проповедовал: «Это феминизм во всем виноват! Это из-за него мужики оказались в полной жопе! Это же биология, пойми ты! Баба должна сидеть дома, рожать детей и заботиться о доме, а мужчины должны строить общество и защищать семью! Женщины говорят, что им нужно равноправие, но на самом деле они хотят властвовать над нами, понимаешь? Им не нужны парни как мы. Потому что мы лузеры. Поэтому мы вымрем. Потому что телки сейчас хотят трахаться только со свиньями. Им нужны только самые подлые мужики. Хоть они и говорят про свободу, биологически они хотят, чтобы над ними кто-то доминировал. Это в их природе заложено. Они хотят, чтобы их прижали к стенке. Знаешь, сколько девчонок фантазируют о том, чтобы на них напал грабитель в маске? Они не мечтают о героях. Это только в кино так. На самом деле героям девчонки никогда не достаются!»

Зазубами не отнесся к его словам всерьез. Или просто не понял. Он кивал, желая порадовать своего единственного друга. Когда наркотики выветрились из организма Родри, он начал потеть, потом его прошиб озноб, и Зазубами дал ему свою красную тренировочную толстовку. Друг уснул на полу возле кровати Зазубами. Он спал там и на следующий день, потому что его братья попали в передрягу с какими-то парнями в городе, и теперь дома могут быть проблемы, сказал он. Во второй вечер, прежде чем уснуть, Родри поделился с Зазубами очередной фантазией: они вдвоем остановят этих парней, убьют их и станут героями.

На следующий день они стали героями по-настоящему.

* * *

Рут уехала из страны два с половиной года назад, сразу после того, как все узнали историю Маи и Кевина. Мая обратилась в полицию, и весь город ополчился на нее. Рут не стала ждать, чем все кончится. Несколько месяцев назад она прошла через то же самое, она знала, что делает этот лес с девочками вроде нее и Маи.

Убей. Закопай. Молчи.

Последние два с половиной года своей жизни Рут кляла себя за две вещи: что оставила младшего брата Маттео в этом жутком доме с этими жуткими родителями и что забыла там свой дневник. Связаться с Маттео она не смела, боялась, что родители узнают, где она. Дневник она вела до последнего дня, а когда уехала, возвращаться за ним было поздно. Она гадала, найдет ли его кто-нибудь, и горячо надеялась, что этим человеком не будет ее брат Маттео. Она желала ему настоящего детства – чтобы он катался на велосипеде, играл в компьютерные игры и если и видел насилие, то только в комиксах. Она считала недели и месяцы до того дня, когда Маттео исполнится восемнадцать