Книга Ловушка для ведьмы - Анетт Блэр

— Кинг, я тебя не вижу. Скажи что-нибудь.

— Я тут, — раздался его голос и благословенным эхом отозвался в темноте. — Продолжай говорить, чтобы я тебя нашел.

— Ага, хорошо… Мой топик. Он тебе категорически не нравится, но у меня есть еще более шикарные и провокационные. Вот они тебе совсем-совсем не понравятся. Например…

Рука Пэкстона наощупь нашла ее… грудь.

— Ну, не знаю, — сказал он. — Я начинаю привыкать к этой майчонке.

Вот ведь узколобый технократ, не верящий ни во что, что необъяснимо с точки зрения науки! А еще и флиртует. Видимо, темнота заставила его стены дать слабину. Ну и что она могла с этим поделать? Хармони усмехнулась в темноту, а он уже успел нащупать ее вторую грудь, и теперь это уж точно нельзя было назвать случайностью. Она выгнула бровь:

— Ты что творишь?

Пэкстон перестал ее поглаживать, но руки не убрал, а грудь Хармони уже налилась от желания заполнить его ладони.

Он откашлялся и заговорил:

— Я… пытаюсь прочесть твою майку, как по Брайлю[16]. Хотел удостовериться, что это действительно ты… а не привидение.

— О да, это действительно, честно-честно я.

Пэкстон слегка сдавил пальцами затвердевший сосок.

— И ты действительно просто счастлива меня видеть. — Даже веселье, просочившееся в его голос, не смогло скрыть сексуальную заинтересованность. — Ты замолчала, — мягко добавил он.

Прикосновения Пэкстона отдавались жаром во всех уголках тела Хармони.

— Я… хмм… забыла, о чем я говорила?

— О провокационных топиках, — подсказал он.

— Ну да. Навскидку на ум приходят только два. На одном написано «Легкомысленные девушки кончают быстро», а на другом — «Крутые девушки кончают часто».

— Лично меня вдохновляют оба. Но я рад, что ты не завалилась в главный зал в одном из них. Иначе мне пришлось бы иметь дело с бунтом на корабле. И я это точно знаю, потому что мне не плевать на этот проект, а это значит, что я долбанутый начальник.

— Позитивные слова, помнишь? Ты страстно увлеченный начальник. А увлеченный — это хорошо. И позитивно.

— Тогда я очень-очень хороший начальник, — подытожил Пэкстон и лизнул мочку ее уха.

Хармони наклонила голову, чтобы Пэкстону было удобнее даже кусать ее, если ему так захочется. Его теплое дыхание и ищущие губы и руки посылали ударные волны дрожи по всему ее телу. Он прижал ее к себе, как будто ей надо было согреться.

На самом деле ей надо было охладиться, но кто она такая, чтобы придираться к таким мелочам?

У нее довольно давно не было мужчины к тому моменту, как на горизонте появился этот хамоватый солдафон со сталью в костях, и каким-то образом он казался ей вполне привлекательным и приятным типом.

Через секунду она поняла, что поторопилась с выводами. Пэкстон пригвоздил ее к стене, словно утверждая «Я — мужик, а ты — женщина», потом обхватил ладонями ее лицо и горячо поцеловал, отправляя весь здравый смысл Хармони в отпуск за свой счет. Большая ладонь соскользнула с ее плеча и легла на талию, прижав ее к твердому мужскому телу.

Хармони чуть не растаяла, когда то потеплевшее и изнывающее от желания местечко, которое делало ее женщиной, прижалось к возбужденной твердой плоти Пэкстона в том месте, где сосредотачивался мозг любого мужика. И темнота внезапно стала ее другом. Никакого света не нужно, чтобы чувствовать, прикасаться, пробовать на вкус, а он продолжал посылать в ее тело целые пучки разрядов чистой страсти через свои прикосновения, вызывая в ней ответное желание вернуть полученное удовольствие. Мало того, что у него были просто охренительно твердые наощупь мышцы и очень-преочень твердый член в штанах, на вкус он был словно смесь специй, корицы и кофе, экзотический и возбуждающий, и он определенно доминировал в поцелуе, как будто в нем вмещался весь сексуальный опыт человечества.

Этот мужчина не просто целовался. Он занимался любовью с ее ртом. Это было похоже на то, как мороженое медленно, но неумолимо приближается к свежеиспеченному вафельному стаканчику, который с нетерпеливым восхищением ждет первого прикосновения холодной сливочной пены. Так и Хармони, как этот стаканчик, ждала каждого прикосновения, утопая в ощущениях от каждого движения его языка, приносящего острое чувство насыщения, и испытывала идеально сладостное чувственное удовольствие, которое заканчивалось яркой вспышкой удовлетворения. Каждое его прикосновение словно было призвано утолить давно прописавшийся в ней голод. И пока Пэкстон превращал их поцелуй в чувственный десерт, спиральные завитки страсти стягивали ее внутренние мышцы, вознося все выше и выше, пока она, наконец, не всхлипнула и не расцвела, полностью готовая к тому, чтобы принять все, что он захочет ей дать.

Под атакой сумасшедшего по силе желания Хармони с радостью покорялась и подчинялась его рту, целуя его в ответ с такой пылкостью, какой никогда раньше не испытывала. «Язык Пэкстона действительно надо зарегистрировать как смертельное оружие. Какой мужчина способен простым поцелуем сделать так, чтобы потом пришлось выжимать трусики?» — спросила себя Хармони и от одной этой мысли чуть не кончила.

Ответ не заставил себя долго ждать. Мужчина, который был на это способен, — Кинг Пэкстон. Король замка Пэкстон.

— Ты знаешь, что мы делаем? — спросил он, и его голос разорвал мир, созданный исключительно из наслаждения.

— Делаем? — переспросила Хармони. — А, ясно. Видимо, сходим с ума, — предположила она, а мысленно добавила: «И следующим пунктом — снимаем одежду и теряем связь с реальностью, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!».

Пэкстон вздохнул где-то у нее над ухом, как будто услышал ее предательские мысли. Такой вариант, конечно, испугал бы Хармони не на шутку.

— Сейчас, — сказал он, — происходит много такого, отчего можно по-настоящему спятить, не говоря уже о том, что все смешалось в какую-то одну неясную кучу, и это натурально выносит мне мозги. Но мне нужно было убедиться, что ты чувствуешь то же самое. Что не я один почувствовал это… ммм… мгновенное и переполняющее… притяжение что ли.

— Тянет, словно магнитом? — предложила Хармони свой вариант.

— Именно. Я должен был убедиться, что ты в курсе происходящего и ничего не имеешь против. Потому что, когда в голове только и сидит мысль о том, чтобы поддаться на зов магнита размером с целый завод, такое редко бывает взаимным и очень часто не приносит ничего хорошего.

— О, ну так это взаимно, — сказала она и, отчасти чтобы доказать правдивость своих слов, а отчасти потому, что ей самой этого хотелось, запустила руки Пэкстону под футболку, с радостью заметив, как его сердце забилось быстрее и как на миг он перестал дышать.