Книга Мантикора и Дракон. Вернуться и вернуть. Эпизод 1 - Анна Кувайкова

– Осторожно, Зверь. Ты же не хочешь повторить её судьбу? – Хозяин кивнул головой на мёртвую тигрицу, вновь пройдясь пальцами по моим ушам. Я лишь прижала уши к голове, пытаясь избежать прикосновений, и нервно дёрнула хвостом. – Умница. А теперь… Убирайся, Зверь!

Залитая кровью пентаграмма вспыхнула вновь, повинуясь щелчку пальцев мага. Золотистое сияние скользнуло ко мне, окутывая, сковывая, не давая возможности нормально вдохнуть. И, выбросив в ставшую уже привычной родную клетку, принудительно вернув из тела зверя в тело человека, загнанно дышавшего, лёжа на грубых деревянных досках.

С трудом сев, я смахнула с лица копну спутавшихся, слипшихся от пота волос. И горько, зло расхохоталась, глядя ненавидящим взглядом на осколки разбитого зеркала, разбросанные по всей клетке. К тонкой шее плотно прилегал, проникая острыми шипами в мягкую податливую плоть, тот самый ошейник, надетый лично новым Хозяином. От него по коже только-только, едва заметно начали расползаться чёрные нити, грозившие со временем оплести плотной паутиной всё тело, превратив меня либо в безмозглую, искренне обожающую своего Хозяина тварь, либо в подобие этой тигрицы. И я даже не скажу, что лучше: слепая преданность или поехавший к чёрту разум.

С силой ударив кулаком по полу, я хрипло надрывно всхлипнула, откинув голову назад и крепко зажмурившись. Я думала, мне удалось заглушить инстинкты нунды, рвавшиеся связать меня узами с магом. Я думала, у меня появилась хотя бы капля преимущества, главное – вовремя и правильно использовать её. Но, увы, боги… или как их там? Хранители? Кто-то из них был очень немилостив к моему новому телу, решив заменить инстинкты артефактом. Просто, но со вкусом. Снять самой не получится, замок завязан или на силу, или на кровь того, кто надел ошейник. Разрушить – опасно. Тонкое магическое плетение – не то, с чем можно работать грубой силой, как мне было привычно и удобно. А учитывая, что шипы, судя по ощущениям, сделаны из так любимого мной мифрила, пропитавшегося природной магией и магией леса…

Выводы были не самые утешительные. Артефактика – не мой конёк, и, чтобы снять эту «красоту», придётся искать очень узкого специалиста. И я пока слабо представляю, как это сделать, не имея возможности выбраться в мир, за пределы своей клетки.

– Надеюсь, ты был прав, Хиффу… – тихо вздохнула я, поднимаясь с пола и заваливаясь на свою узкую лежанку. Свернувшись в клубок, обняла колени, прижимая их к груди. – Надеюсь, ты не зря в меня верил… И я действительно смогу найти того, кто согласится заключить со мной договор…

Смежив веки, я снова вздохнула, стараясь не обращать внимания на ошейник, время от времени давивший горло, напоминая о себе. И почти мгновенно провалилась в зыбкий, тревожный сон, напоминавший больше полудрёму. Снились мне острые скалы, холодное море и тепло чужих рук, обнимавших меня за талию. А ещё – разноцветные глаза, шёлк светлых вьющихся волос и огромные чёрные крылья, разрезающие небо над головой…

Мельхиор. Академия некромантии

Аэрис

Верить в то, во что отказались верить другие, тяжело. Ещё труднее быть единственным, кто продолжает ждать. Но я не сдаюсь и каждый вечер в любую погоду выхожу на крышу одного из учебных корпусов Академии некромантии. Сажусь на краю, смотрю вдаль и тихо шепчу просьбы. Хранителям, Древним… Да не важно кому! Лишь бы она вернулась, вернулась к нам.

– Ма маэре… – Облизнув обветренные пересохшие губы, я машинально стёрла текущие по щекам слёзы. – Ты же обещала. Обещала вернуться! Мы ждём тебя, маэре…

Меня называли глупой за эту надежду. Надежду на возвращение той, что стала мне матерью. В лицо не смеялись, нет, но за спиной шептались. Называли сумасшедшей и чудной, исподтишка пакостили. И даже заступничество директора, господина Реес’хата, взявшего надо мной опеку, не спасало. Особенно когда он сам смотрел на меня с дикой, болезненной ненавистью. За мою слепую веру.

Дракон, потерявший свою Единственную, смог пережить её уход за Грань. Чудом не спел Последнюю песнь и сумел взять себя в руки, чтобы продолжить жить ради сына. Вот только, стряхнув с себя непроницаемый саван скорби и боли, Сеш’ъяр предпочёл не говорить о ней больше. Вообще. Никогда. И ни сын, ни я не могли стать исключением.

Скорбно вздохнув, я поёжилась под порывом холодного ветра и склонила голову, осторожно, дрожащими пальцами расправляя лежащий на коленях смятый рисунок. Рагдэн тоже по большей части молчал. Рядом с отцом он оживал, что-то спрашивал, что-то говорил, но без него замыкался, угрюмо глядя на окружающих. А ещё мстил. Зло, отчаянно, дерзко. Жертвой его мести мог стать любой, независимо от возраста, пола, расы и положения в академии. И как бы ни подшучивали над его возрастом и размерами, мелкий поразительно умело уходил от своих разъярённых жертв. Если, конечно, попадался. Ну а я…

Я пыталась учиться. Как могла и как получалось, учитывая, что магов со стихией Земли в Академии некромантии не было. Легче было найти истинного целителя на факультете боевых некромантов, чем мага с такой специализацией. Дневала и ночевала я то в библиотеке под приглядом господина Сурина, вредного рыжего библиотекаря, то в лаборатории, где за мной присматривал один из адептов, полукровка по имени Рик. Этот полуэльф, непонятно что забывший в Мельхиоре вообще и в этом заведении в частности, почему-то считал необходимым меня опекать и оберегать. Хотя от него в помещении лаборатории разрушений было гораздо больше. И получались они куда масштабнее с неизменным извиняющимся тоном: «Ну, так получилось… Как-то».

Снова вздохнув, я качнула головой, пройдясь кончиками пальцев по контуру детского рисунка. Рисунка Рагдэна, оставшегося ещё с того времени, что он провёл с маэре. Я стащила его из кабинета опекуна, под шумок, пока он отвлёкся на кого-то из магистров. И поспешила вновь спрятаться на крыше, куда никто не совался и где меня никто не сможет побеспокоить.

Почти никто.

Тихие шаги были едва слышны в шуме ветра. Но не настолько, чтобы я не могла узнать своего гостя. Бережно сложив рисунок, я спрятала его в кармане юбки и подула на озябшие пальцы, пытаясь согреться. И не удивилась, когда рядом сел Рик, уже привычно смерив мою замёрзшую тонкую фигуру неодобрительным взглядом и набросив на дрожащие плечи куртку. В руки мне бесцеремонно сунули деревянную кружку, над которой поднимался ароматный горячий пар.

– Спасибо, – слабо улыбнулась я в ответ, тут же став греть о неё ладони.

Подув на травяной настой, отпила немного, непроизвольно довольно жмурясь от разливающегося по телу тепла. Пряный, чуть горьковатый напиток бодрил и явно содержал какое-то лечебное зелье. Хотя готовил его наверняка кто-то другой. У Рика они получались на редкость гадкими, и перебить этот вкус ничто не могло.

– Простынешь, – недовольно протянул полуэльф, роясь по многочисленным отделениям своего ремня. Наконец, выудив из одного пряник, завёрнутый в салфетку, протянул мне, сдув сидевшего на нём небольшого паучка. При этом кончики ушей у него забавно потемнели, словно ему было слегка стыдно. Непонятно, правда, за что. За то, что он мёрзнет на крыше с бесполезной девчонкой, или за этого самого паучка.