Книга Реки счастья - Йунус Дидар

— Просто сидит?

— Просто сидит, пока не умрёт. Такие дела. Понятно теперь, зачем нам нужно добраться до Горы. Честно говоря, мы с коллегами решили убить всех вас, когда будем на месте.

— И ты рассказываешь это по доброте душевной, чтобы предупредить об опасности?

— Нет, конечно. Я не доверяю коллегам. Тимур жаждет славы и власти. Мессия и верующие нужны ему для того, чтобы найти сокровища, пираты для того, чтобы перевезти их в Горы. Как только человек сделает своё дело, он станет ненужным, даже опасным, и Тимур от него избавится. «Мёртвые не кусаются», как говаривал старина Флинт. Полифем — тупой громила. Украл, выпил, в тюрьму. Романтика.

— Кстати, о Полифеме. Кто оставил его без глаза?

— Никто.

— Несчастный случай?

— Я же сказал Никто. Полифем пил вино в своей пещерке с каким-то проходимцем. Не знаю, чего они там не поделили, но гость выколол хозяину глаз. Соседи услышали крики, прибежали и спросили у бедняги, кто сотворил такое. Тот ответил, что Никто. Вывод: хочешь выколоть кому-то безнаказанно глаз, не называй своего имени. Так, на чём мы остановились? Киса — жалкая ничтожная личность. У него талант к нищенству заложен с детства. Когда мы сели на мель после смерти Флинта, он просил милостыню. Говорил, что не ел шесть дней. Он страдает организационным бессилием и бледной немочью, подвергается унижениям, опускается до попрошайничества, воровства, и, наконец, легко может стать убийцей.

— Но от меня то, ты чего хочешь?

— Отдайте мне мои деньги, когда доберёмся до Горы, я совсем бедный! Я год не был в бане. Я старый. Меня девушки не любят. Меня никто не любит, если не считать уголовного розыска, который тоже меня не любит. Но Амир вас всех продаст, купит и снова продаст. Вы ещё не знаете, кем был Амир до революции. Поезжайте в Зелёную Орду и спросите.

— Ну и кем, интересно, был Амир до революции?

— Нет, вы поезжайте и спросите. Амир был интеллигентом. Подавал большие надежды и мог бы написать хорошую эпическую поэму, например: о войне мышей и лягушек, или о потерянном и обретённом рае, то есть о Тёмных Веках. Вообще, слепцы пишут хорошие эпические поэмы, то есть они их не пишут, конечно, диктуют. Как видите, у меня есть всё необходимое, чтобы заняться творчеством. Я, вроде как, рассказал вам, о том, что кое-кто из ваших спутников, намерен вас убить. Надеюсь, при разделе сокровищ, вы не забудете этой маленькой услуги.

— В моём роду неблагодарных не было.

— А не забудете ли вы о слепце, когда увидите блеск золота?

— Уговор дороже денег.

— Вот и отлично.

Слепой пират ушёл. «Давай ка, старина Поэт, ложиться спать», — предложил бывший губернатор.

— Но мы же часовые. Мы должны, как это называется, стоять на часах.

— Да ладно! Это же Тартар. Здесь же нет никого.

Глава 11

Поэт открыл глаза и увидел песок. Почувствовал головную боль. Руки и ноги были связаны. Последним, что он помнил, была луна, стремительно полетевшая вверх. Поразмыслив немного, Поэт решил, что луна никуда не улетала. Это он упал. Или ему помогли упасть. Помогли упасть те самые добрые люди, что связали его. Видимо они же и расхаживали теперь вокруг. На всех были чёрные плащи и красные тюрбаны. Поэт поднял голову и осмотрелся. Все его спутники были связаны, и один за другим приходили в себя.

— Господа, неужели вы будете нас бить? — спросил Киса Воробей.

— Ещё как будем.

— Какого чёрта! — воскликнул Гром, пытаясь разорвать верёвки.

— А вот ругаться не надо, — ответил незнакомец.

— Вы кто такие?

— Мы — маджнуны. Меня зовут Одержимый. Это Безумный, это Дикий, это Яростный. С остальными познакомитесь позже.

— Почему он Яростный? Я хочу быть Яростным, — послышался недовольный голос из толпы.

— Заткнись, Мерзкий. Не надо было опаздывать на церемонию выбора имён.

— Маджнуны? — с недоверием переспросил Гром, — Но я же по глазам вижу, что вы люди.

— Ну ладно, мы только становимся маджнунами, только учимся. Здесь написано, что это занимает какое-то время.

Одержимый показал тонкую книжку с надписью на обложке: «Как стать маджнуном за семь дней».

— Здесь написано, что джинн завладевает душой постепенно. Сначала появляется сильная страсть. Потом эта страсть подчиняет себе человека. Например: жажда золота. Начинающий маджнун уже не способен думать ни о чём кроме богатства. И раде него готов на что угодно. Но внешне он пока не отличается от человека.

— И вы жаждите золота? У нас его нет.

— Нет. Жажда золота это слишком банально. Мы мечтаем об императорском пингвине.

— Но пингвина у нас тоже нет. И вообще, что происходит? О чём мы говорим? Какой пингвин?

— Императорский. Самый крупный и тяжёлый пингвин.

— Зачем он вам?

— Он большой и чёрно-белый, живёт среди льдов и не умеет летать.

— Но, ты ведь понимаешь, что в пустыне не бывает дождей из императорских пингвинов?

— Понимаю. Именно поэтому нам нужны вы. Мы принесём вас в жертву Сурту. И тогда он исполнит наше желание. В книжке написано, что джинны могут это сделать.

— Сурту? Но вы же львы. На вас чёрные плащи.

— Не успели на рынок за красными халатами съездить. Мы больше не львы. Теперь служим Огненной Орде.

— А Орда об этом знает?

— Пока нет, но скоро узнает, когда принесём вас в жертву.

— А вы их спрашивали? Может, им не нужны жертвы? И вообще, зачем вы это делаете?

— Мир меняется. Наступает новая эпоха. Эпоха господства джиннов. Хотим быть на стороне победителей. Мы тут решили в маджнунов по-быстрому эволюционировать. Пламя вспыхнет в нашей крови, наша плоть станет камнем, и жар пустыни станет безвредным для нас. Нужно приспосабливаться к новому мировому порядку. Вы всё ещё поклоняетесь Найфу. Но ваш бог оставил вас. Он ушёл под землю. И с каждым годом закапывается глубже. Колодцы высыхают и скоро на поверхности совсем не останется воды, и вы погибнете. Нам же очень скоро не нужна будет вода. Естественный отбор. Выживает сильнейший. Тупиковые ветви развития, которыми вы являетесь, должны погибнуть, чтобы более достойные смогли выжить.

— Гадство, — пробормотал Гром.

Попугай Кисы, которому связали крылья, грязно выругался.

— Императорский пингвин! — сказал Алау-султан и рассмеялся, — Какой нелепый конец! Отправились спасать мир, но погибнем не в героической борьбе со злом. Нас убьют идиоты, мечтающие об императорском пингвине.

— Они не убьют нас, — возразил Поэт, — Избранный всегда спасает мир. В пророчестве всё ясно сказано: «Придёт Избранный и спасёт мир». Там же не сказано: «Может быть, или если повезёт». А пророчество штука серьёзная. Так что нечего беспокоиться. До Горы точно дойдём.