Книга Дневник Пети Васина и Васи Петина - Тамара Ломбина

— А что, такие муравейники могут быть? — спросила моя Оля.

— Ну, слоны, попугаи живут долго, но что бы муравьи…

— А вот у нас есть свои ученые-исследователи, пусть они нам и найдут ответ на этот вопрос, — весело сказал дядя Петя.

Мы сразу заподозрили, что здесь есть какая то загадка, и нырнули в Интернет. Оказалось, что никаких белых муравьев нет, а есть белые термиты, их иногда и называют белыми муравьями. У нас в России они не водятся.

— Как это может быть, ученые, а этого не знают? Это очень подозрительно, — решили мы.

В «Яндексе» мы быстро нашли, что муравейники действительно могут на одном месте существовать до ста лет и более… Может быть, хмурые чужаки просто плохие ученые? Надо все-таки узнать о них побольше.

Вели себя эти ученые, надо сказать, у озера странно: прямо на берегу стали жарить шашлыки, открывать одну за другой бутылки пива и бросать пустые бутылки, не отходя от костра, в кусты… Кроме того, они начали комментировать каждое движение наших Оль и Элен, хохотать и приглашать их на шашлыки. Мамы вначале терпеливо, молча сносили все комментарии «ученых», но, когда эти энтомологи стали называть мам мочалками, нам пришлось помочь мамaм собрать снаряжение и перейти с Белого озеpa на второе — на Бирюзовое. А Элен все спрашивала: «Что есть мо-чал-ки?» А кто его знает, может, это что-то из терминов по энтомологии.

Петя В.

Петя не написал самого главного, что мы потом, вечером сбегали на озеро. Этих ученых там уже не было, но они оставили после себя мусор, а на песке сохранился странный рисунок: холм в виде большого муравейника, от которого расходились волны. Видимо, это были изображены муравьиные тропы. А под холмом был нарисован большой муравей. Может быть, действительно энтомологи?

Вася П.

Двоюродный дядя Дмитрий

13 июля. Чтобы не нервировать наших Оль хоть один день, мы решили сегодня заняться чем нибудь совсем безопасным, даже домашним. Конструированием, например. Еще в прошлом году родители подарили нам тандем — двухместный двухколесный велосипед. Мы привезли его в разобранном виде с собой в деревню и для начала решили его собрать, а потом приладить к нему небольшой парус. У нас будет сухопутный велопарусник!

Займемся этим сразу после завтрака и знакомства с дядей Димой.

Да, знакомство было совершенно в духе всего того, что творилось в месте этой земной аномалии — деревни Малиновки…

— Вася, мне кажется, что я схожу с ума: смотри, передо мной сидит мой папа? Да? Вот он, в спортивной футболке, фирменных шортах и суперских кроссовках. А теперь оглянись, к нам подходит… тоже папа?

Вася недоверчиво оглянулся и, похоже, тоже обалдел.

— Да, Петя, это тоже твой папа, — растерянно подтвердил надежный друг, — но он по чему-то в старых трениках и домашних тапочках.

Папин двойник схватил меня на руки и за трубил, как иерихонская труба:

— Племяш, вырос-то как!

При этом он начал тискать и подбрасывать меня вверх, как будто я тряпичная кукла. И дело не в том, что он не в прикиде, а в том, что я этих фокусов с нашей семьей просто не люблю, когда все раздваивается: то две девчонки, то две бабушки, то два папы.

Дядя Дима только что вернулся с сенокоса, он — папа Маши и Даши, кроме того, сын бабы Нюры, а еще он фермер и разводит коней.

— Ну, племяш, — басил он, — вот с другом и будешь со мной ходить в ночное, как мы с твоим батей когда-то.

«В какое ночное?» — думал я, переводя дыхание после полетов вверх-вниз. Он еще трубил бы что-то, но в это время с крыльца, в своем розовом пеньюаре, стала спускаться Элен. Вот тут-то мы и поняли: недаром мамы говорят, что красота это страшная сила. Дядя Дима уронил рыбу, которую он наловил к завтраку, пробормотал «здрасте», перепрыгнул через забор и умчался через дорогу к себе во двор. Взрослые засмеялись. Элен, похоже, была довольна про изведенным впечатлением.

Пока взрослые пили кофе, а мы какао с печеньем, в соседнем дворе царило какое-то оживление. Минут через тридцать к нам направилась команда наших своих. Впереди шел какой-то еще один папин близнец в белом спортивном костюме и белых кроссовках. Он держал за руки Машу и Дашу, которые тоже были в белых платьях, с бантами на головах. Вид у близнят был недовольный, и они все пытались сорвать с головы банты. Мы с Васей переглянулись и все поняли: это был дядя Дима! Видимо, он почувствовал, что своим видом роняет честь Малиновки, и за это время и сам приоделся, и двойняшек принарядил, и явился на завтрак к иностранной гостье. Его жена, тетя Люся, несла огромный поднос с земляникой и ежевикой, а сзади с блинами и сметаной семенила баба Нюра и все-все-все: семенил Борька, парила Крава, важно выступал Гоша с гусятами и… и еще протискивалась в калитку какая-то корова с крупным теленком.

Баба Нюра попыталась запретить корове войти в наш двор, но потом повернулась к нам и радостно сообщила, что Дунечка с Федюнькой вернулись.

Уф! Устал я описывать этот карнавал! Но все это как-то сгладили восторг Элен и радость мам, принимавщих гостей.

Петя В.

Да уж, картинка прямо для кино. Одно хорошо: сегодня опять никто не вспомнит про трюфели. Непонятно, почему так Петя обалдел, что тут странного, у двух близняшек родились похожие на них и друг на друга мальчишки. Хотя, если честно, то всем было на что посмотреть.

Но кроме двойника Петиного папы, мне еще понравились беглые Дунька с Федюнькой.

Сегодня мы спим на крыше солярия, то есть на крыше сарайчика с дровами… Смотреть в звездное небо — это так здорово!

Вася П.

Boвка — Соловей-разбойник

15 июля. Сегодня мы опять вспомнили про свой велосипед. Вывели его и рванули по деревне всех удивить и себя показать. Конечно, тандем, это супер! Мы не ехали, мы просто летели!

Летели, пока не долетались. У спуска с Красной горки, мы услышали какой-то залихватский свист. Прямо перед нами на дороге возник мальчишка, который, заложив пальцы в рот, свистел так, что у нас чуть перепонки не полопались. Похоже, он был немного старше нас. Мы несемся, а он стоит на дороге, как вкопанный. Я сижу за рулем и чувствую, как Вася колотит меня по спине и кричит: «Тормози! Сейчас задавим этого придурка!»

Это было последним, что я услышал. В следующий миг мы уже летели кубарем через руль, а мальчишка хохотал над нами, хотя нам хотелось плакать. Колени у нас были содраны, у Васи из носу текла кровь, а наш тандем валялся на дороге со свернутым рулем, и колеса его бешено крутились.

Мальчишка нагнулся над нами, вначале меня схватил за грудки, а по том Васю и так тряханул, что у меня чуть не отвалилась голова.

— Чтобы я вас здесь больше не видел! Поняли, дачники-неудачники? — зло процедил он сквозь зубы, пнул велосипед, повернулся и ушел во двор дома напротив.

Мы с трудом поднялись, поправили руль, но ехать уже не могли и повели свой тандем домой. На душе скребли кошки. Зачем он так с нами? За что? А за то! Чужие мы в деревне. Пока чужие. Но почему он такой злой? Это надо бы разузнать. Одно противно, что мы оба испугались его. А с этим чувством надо бороться. Ведь храбрость, как говорит мой папа, это не тогда, когда ты не боишься, а когда можешь побороть в себе страх. Нам даже и не хочется писать о том, как среагировали мамы на наши ссадины и ушибы.