Книга Последний богатырь - Николай Шмигалев

Палач весело оскалился на шутку товарища в бубенцовой кепке, а Перебор и тут не стал темнить, рассказал всё как есть.

– Честно сказать, великий князь, я не для себя землю хлопочу. Тут такое дело, – помялся добрый молодец, – Пожар у нас в деревне намедни случился, так всю деревню чуть не спалило, а я хотел воды с дамбы пустить, ну и случайно разворотил плотину. Вся деревня, вместе с посевными площадями и пойменными лугами в одно большое озеро превратилось. Слава богу, жертв и разрушений… то есть только жертв, удалось избежать. И остальное-то всё почти целёхонькое, только под толстым слоем воды нынче. За эту промашку меня дюже отругали деревенские, – потёр шею Перебор, подумал немного и… не сдержался, немного всё же приврал для красного словца, – ну и отрядили сходить к вам на поклон, объяснить ситуацию и наказали без земли не возвращаться. Вот!

По окончании рассказа шут уже по иному, с уважением, взглянул на пришлого качка и одобрительно кивнул князю. Палач же, справедливо предположив, что этого доморощенного «диверсанта» в деревне не забили лишь потому, что тупо не смогли свалить с ног, показал из-за спины кандидата в богатыри князю Свистославу большой палец, вынеся, тем самым и свою резолюцию по «кандидату».

А великий князь, и без своих «вечно сгущающих краски» советников, проникшись уважением к Перебору, не сдержал нахлынувших чувств:

– Нет, ну ведь есть же люди в наше время! – с нескрываемой радостью продекламировал он. – Не то, что остальное племя! – князь глянул на своих советников, – Богатыри! Не вы!

– Увы, мой государь! – пожал плечами шут. – Увы!

Барометр настроения князя, ещё с утра не предрекавший для придворных прямо скажем ничего позитивного, перевалил на отметку «ясно».

– А полных лет тебе, сколько стукнуло? – закинув ногу на ногу, вдруг подозрительно прищурил княже правый глаз (всё же, как ни крути, моложаво выглядел юноша).

– Осьмнадцать, – не моргнув своим левым глазом (а по теории физиогномики, именно это могло уличить владельца глаза во лжи), опять немного приврал Перебор, боясь, что по возрастным ограничениям могут и не пустить на войну.

– Эвон как! Здорово! – ударил кулаком по подлокотнику трона, князь и выдал очередную импровизацию. – Эх, где мои осьмнадцать лет, не нужны монеты, мне б мой чёрный арбалет и с вороным карету.

Не ожидавший такого пошлого «шансона» от князя, шут озабоченно переглянулся с палачом и решил сам продолжить соцопрос претендента в богатыри:

– А как у нас с владением холодным оружием? – задал шут не менее важный, чем предыдущие, вопрос.

– Откуда же я знаю как у вас здесь с холодным оружием? – не правильно понял вопрос, Перебор. – Видно, неважно, коли богатырей по весям шукаете.

Шут ещё раз красноречиво взглянул на князя, давая понять, что радоваться пока что было преждевременно.

– Я имел в виду тебя, здоровяк, – уже без двояких толкований пояснил шут Перебору свой, казалось бы, предельно ясный вопрос. – Ты видел когда-нибудь меч-кладенец, двусторонний боевой топор, секиру, алебарду, бердыш, копьё турнирное, копьё метательное, дротик, пику, клевец, палицу, арбалет, пращу, рапиру, кортик, кинжал, катану, мачете, шпагу, саблю, палаш, шашку. Опыт владения ими есть?

Перебор, большую часть наименований оружия и слышал впервые. Парочку наименований и вовсе приняв за ругательства, он в этот раз ничего преувеличивать в своём словесном «резюме» не стал, честно ответил:

– Нет! – и добавил на всякий случай, – Ну, в шашки немного играть умею, и в поддавки.

– Вот с этого и надо было начинать, – многозначительно взглянул на великого князя, Сарканя. – С голыми руками, князь, он много не навоюет.

Свистослав Златоглавый как-то сразу сник, поскучнел и даже не нашёлся чего ответить шуту. Зато нашёл чего ответить своему оппоненту, Перебор.

– Ну, почему сразу с голыми, – с виновато-вызывающим видом ответил Перебор. – Я, например, с лука сове, да что там сове, кроту в глаз за полверсты попадаю, также в совершенстве владею техникой боя на вилах, граблях, штыковых лопатах, вёслах, оглоблях, токовых цепах, по-спортивному – нунчаках, а в метании жерновов, брёвен и хомутов-бумерангов мне вообще равных в нашем уезде не было. Мои ещё детские рекорды никем не побиты. Но больше всего мне нравятся комплексы упражнений с инструментами двойного назначения: не перекованными оралами, кузнечными молотами и лесорубными топорами. А в моих охотничьих силках однажды даже стадо лосей чуть от удушья не окочурилось…

– Хварэ! – остановил богатыря шут и вновь повернулся к князю. – Я беру свои слова обратно. Этот ниндзя из средней полосы нам подходит.

– То-то же! – ухмыльнулся повеселевший князь и уже без тени сомнения отдал приказ. – Зовите сюда дьяка, будем составлять обоюдовыгодный контракт.

Палач Сердюня, искавший причину смыться из кабинета, сам вызвался найти дьяка, чтобы не участвовать в подписании договора даже в качестве рядового члена отборочной комиссии – у него своих личных грехов и так с лихвой хватало, чтобы ещё потом перед потомками, в «анналах истории» держать ответ.

Спустя несколько минут, Архистрах Плутархович, старший дьяк официального протокола, удобно расположив свою протокольную рожу за своей протокольной партой, и обмакнув остро отточенное гусиное перо в специальные чернила собственного изготовления для официальной документации, уже склонился над белоснежной берестой строгой отчётности с водяными знаками, в заглавии которой было выведено первопечатно-типографским тиснением «ДОГОВОР НА ОКАЗАНИЕ УСЛУГ», в полной «боевой» готовности «настенографировать» всё, чего душа княжеская возжелает. Вообще-то, для таких случаев у дьяка бывали и другие «бланки», но в последнее время «РАТНЫЙ КОНТРАКТ» князю был нужен всё реже и реже, потому вместо последней «формы» Архистрах недальновидно заказал у крепостного первопечатника Фиодора дополнительные бланки «договоров».

Зачем я всё так скрупулёзно поясняю? Да чтобы и вы прониклись всей официозностью и серьёзностью момента, ибо прямо в данный момент на наших с вами глазах осуществлялось, возможно, судьбоносное для всего государства действо.

А теперь полная тишина господа хорошие – князь начал надиктовывать документ:

– Пиши Архистрах: мы, Великий князь всея Рунии, гарант некоторых прав и кое-каких свобод, Свистослав Златоглавый, с одной стороны и выходец из народа, богатырь крестьянского происхождения э-э… подожди-ка Архистраша, не пиши, – князь обратился к одобренному «призывной комиссией» богатырю. – Прошу прощения, как вас, любезнейший, по имени-отчеству?

– Нарекли меня Перебором, – польщено ответил не какой-нибудь, а «любезнейший» без пяти минут богатырь. – Для друзей и соседей Боря.

– Ага, Перебор, значит, солидно, хотя и несколько экстравагантно, – остался доволен князь именем своего «богатыря». – А отчество?

– Нет у меня отчества, – отвернул в искренней скорби лицо, Перебор. – Не знал я своего отца.