Книга Денис Котик и Царица крылатых лошадей - Алина Боярина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Что еще за записка? От кого это, интересно? - спросил Тигран.
- Сейчас посмотрим! Дрожащими руками Денис развернул послание.
Как и записка, которую вчера показывал наездник, оно было написано старомодными фиолетовыми чернилами.
День добрый, Денис свет Алексеич!
От имени Васисуалия и Яги Поликарповны выражаем тебе нашу благодарность. К сожалению, сейчас мы далеко-далеко, почитай что за границей. А потому, не можем встретиться с тобой, как обещали…
- Ну что там, а? Может, прочитаешь по-человечески, вслух? - канючил Тигран, которого мучило любопытство.
- Да подожди ты, Тигра! Дай я хоть сам прочту! - бросил Денис и снова принялся за чтение.
…не можем встретиться с тобой как обещали. Но совсем скоро мы вернемся. Надеемся, что черничный пирог и пряники наши медовые тебе понравились. Если будет скучно, позвони нам. Номер нашего емелефона…
И в этот момент произошла ужасная, ужасная вещь!
Тигран, мучимый любопытством, улегся грудью на стол и бросился вперед, выпростав вперед руки.
Ему хотелось вырвать письмо из рук Дениса и тоже прочесть его. Сколько раз он проделывал этот дурацкий трюк в школе!
Увы, особой ловкостью Тигран никогда не отличался. Во время своего рывка он опрокинул почти полный стакан с липовым чаем!
Чай из стакана хлынул на стол и на письмо!
Денис так растерялся, что не успел спасти лист от горячего душа.
А когда он все же сделал это, то обнаружил, что номер емелефона в письме расплылся и стал совершенно неразборчивым. Ведь написан-то он был старинными чернилами, которые совершенно не выносят воды!
Да, теперь номера емелефона было не разобрать. Лишь первые четыре цифры едва-едва угадывались в фиолетовой луже…
- Что ты наделал! Что ты наделал! - сокрушался Денис.
Он был готов заплакать от обиды.
- Ну я же не специально, - оправдывался Тигран. - Это же случайно получилось!
- За случайно бьют отчаянно! Знаешь, небось, такое?! - в сердцах воскликнул Денис, сжимая кулаки.
Впрочем, очень скоро он взял себя в руки. Что толку кричать, когда ничего нельзя поправить?
Он был так возмущен и расстроен, что даже не сразу задал себе вопрос: а каким образом Берендей и Марвин, от лица которых была написана записка, узнали о Васисуалии и старушке? Да и вообще, откуда им известно, что он, Денис, находится здесь, в кафе, если они и впрямь за границей?
Тогда Денис не задал себе этого вопроса. А следовало бы!
Быстрый проснулся, когда солнце уже садилось.
Он обнаружил себя лежащим на холодных мраморных плитах в приемном покое дворца.
Как он попал сюда, Быстрый еще помнил, хотя и смутно.
А вот что было потом - он, к своему большому стыду, вспомнить не мог. (И недаром, ведь известно, что сон-трава делает из памяти самое настоящее решето!)
Голова у Быстрого гудела. Да так сильно, словно по ней только что трижды ударили огромным кузнечным молотом (эта боль тоже была вызвана сон-травой, но откуда Быстрому было об этом знать?).
Конь попробовал вскочить на ноги.
Но, опять же к собственному стыду, смог только медленно-премедленно встать вначале на передние ноги, а затем подняться на все четыре.
Так он и стоял, покачиваясь, как пьяный. Его крылья чуть подрагивали и казались слабыми, словно у новорожденного жеребенка.
«На таких я и метра не пролечу. А ведь нужно срочно скакать за Снежной!» - с тревогой подумал Быстрый.
Он помнил, что перед тем, как заснуть, он о чем-то говорил с советником Игогонием. Но вот о чем…
- Эй! Есть тут кто-нибудь? - громко спросил Быстрый.
Но ему никто не ответил - дворец был погружен в тишину.
«Может быть, все ускакали в Черный Город, один я тут дрыхну?» - обмирая от стыда, подумал Быстрый.
Он позвал еще. И даже для верности поколотил копытом в пустое серебряное ведерко, которое стояло неподалеку. Получилось довольно громко, но снова никто не отозвался.
«Что за незадача? Ведь во дворце столько слуг!» - подумал Быстрый.
Однако через пять минут к Быстрому вышел Игогоний собственной персоной.
Игогоний был старым конем. Таким старым, что шерсть у него на боках поседела. А зубы стали желтыми-желтыми, как спелый голландский сыр. На морде же у него по-прежнему красовались старинные очки с мутными стеклами.
- Я рад, что ты наконец проснулся, Быстрый, - сказал Игогоний своим скрипучим голосом. - А то я уж начал беспокоиться - не случилось ли чего.
- Беспокоиться? А что за причины были для беспокойства? - спросил Быстрый.
- Как это «что за причины»? Причина была простой - ты спал очень уж долго!
Но ведь сейчас только вечер!
- Конечно же, вечер! - Игогоний громко рассмеялся, и его смех был больше всего похож на козлиное блеяние. - Но только вечер следующего дня!
- Следующего дня?! - черные глаза Быстрого расширились от удивления.
- Да-да, следующего дня. Ты проспал в общей сложности… - Игогоний посмотрел на гигантские песочные часы, которые стояли у входа, - ты проспал… тридцать один час!
- Не может этого быть! - всполошился Быстрый. - Но ведь раньше я никогда не спал столько! Что это на меня нашло?
- Ты просто очень устал. Тебе нужно было восстановить силы, - не сводя с Быстрого своего гипнотического взгляда, сказал Игогоний.
- Да… Наверное, я просто устал, - покорно повторил Быстрый. - А что наши? Есть ли вести от Бубенция, Кусачего, Хитрой и Печального? Вы ведь выслали их на помощь Снежной?
- Я? О чем ты, Быстрый? - недоуменно спросил Игогоний.
- Ну как же! Перед тем, как я заснул, я ведь говорил, я ведь настаивал, что нужно поскорее мчаться туда, к Змеиному Ущелью! Чтобы успеть спасти Снежную до того, как ее запрут в подземельях Черного Города!
- Ты? Говорил? Нет, ты ничего такого мне не говорил… - соврал Игогоний, не моргнув глазом.
Как и многие советники многих других царств, он умел врать так виртуозно, что даже начинал сам верить в свое вранье. Если бы по вранью устраивались олимпиады, Игогоний наверняка завоевал бы титул абсолютного чемпиона Архипелага.
- Как не говорил?! - в отчаянии спросил Быстрый.
- Так… Наверное, тебе это просто приснилось!
- А что же я в таком случае говорил?
- Ты почти ничего не успел сказать… Ты ведь был таким усталым… Ты даже слова путал - например, ты не мог толком сказать, сколько именно там было волков…
