Книга Операция "Бидон" - Зента Эргле

Ну а как же быть с этими межвидцами? Пусть продолжают искать на пустом месте? Может, поковыряют-поковыряют, ничего не найдут, да и отправятся восвояси. Жалко, конечно, этот Мышиный хвостик, она так старалась. Да и самого Янсона. А если бы на моем месте был отец, как бы он поступил? О маме-то нечего говорить — все соседки к ней вечно толпами идут то со своими бедами, то занять что-нибудь: горсть муки, спички, катушку ниток или еще какую-нибудь мелочь. А как мне поступить?

В саду следопыты делали зарядку. У крыльца никого не было. Боевой листок № 2 — пустой. Я быстро нацарапал все, что вспомнил. И в конце концов вызвал их на соревнование, кто скорее найдет землянку. А подписался я так: «Тот, кто все видит и знает».

Это будет справедливо. Пусть они идут по одному берегу речушки, а я по другому. Окончив писать, я вернулся на свой наблюдательный пункт в куст сирени. И вовремя.

Первой к боевому листку подошла Зане с какой-то бумагой в руках. Начался ужасный галдеж и суматоха. Ребята привели Янсона, он тут же схватил свой планшет и развернул карту местности. Это и была та непонятная бумага, которую они вчера всюду таскали с собой. Собравшись вокруг нее, они ликовали так, будто и землянка, и таинственный бидон уже были у них в руках. У меня, честное слово, было радостно на душе. Не такой уж я и скверный, наверное.

Но Зане, кажется, чокнулась, утверждает, что я хочу их одурачить и направить по ложному следу.

— Мне, честно говоря, эта загадочность тоже не очень нравится, — сказала учительница, — но может быть, это кто-нибудь из ваших бывших товарищей по оружию?

— Я тоже так сначала подумал, — признался Янсон. — Но сейчас уверен, что нет. Обратите внимание на почерк.

Ну и чудаки! Пусть самый распрекрасный учитель по чистописанию попробует написать что-нибудь, опираясь о стену, да еще в такой спешке. Посмотрим, что из этого получится.

Янсон и учительница подошли к боевому листку и о чем-то зашептались.

— Это произошло между подъемом и утренней зарядкой, — сказала учительница, — он должен быть где-то поблизости. Может быть, поищем?

Честно говоря, у меня от этих слов поджилки затряслись. Разве это справедливо? Я хотел им помочь, а они… Хорошо, что Янсон оказался порядочным человеком. Мне он нравился с каждой минутой все больше.

— Не стоит, — сказал он. — Захочет, сам придет.

Пусть подождут. Таким дураком я больше не буду. Янсон безусловно знал моего отца, а возможно, и маму, теперь это было яснее ясного. И что самое ужасное, именно он мог оказаться хозяином Ральфа.

Получив мое сообщение, отряд изменил маршрут. Межвидцы решили идти по правому берегу реки. Я, следовательно, по левому. Это будет честная борьба. И если даже повезет им — пусть. Но вот будет номер, если мне, именно мне удастся найти партизанскую землянку. Держу пари, что все эти мальчишки и девчонки позеленеют от зависти.

Ров, по которому текла речка, был довольно глубоким, но не широким. До меня отчетливо доносились с другого берега все разговоры.

Вдруг Янсон громко крикнул:

— Отойдите! Быстро! Айвар, у тебя что, уши заложило?

После этого наступила тишина. Неужели им действительно повезло? Вряд ли, тогда был бы гвалт на всю Европу. Но что же все-таки там произошло?

Я медленно спустился по обрыву вниз, перешел вброд речушку и взобрался на другой берег. Юные краеведы все, как один, лежали на брюхе в черничнике, головами в разные стороны. Командир ломал ветки и втыкал их в землю.

Из разговоров я понял, что они наткнулись на мины. Две Янсон сам вырыл и обезвредил.

Поиски немедленно прекратили, и все вернулись в лагерь.

У меня неприятный холодок пробежал по спине. А вдруг я или кто-то другой наступил бы на мину жуть, конец на месте.

В лагере царила растерянность. Учительница, услыхав об опасности, тут же потребовала, чтобы дети вернулись домой. Янсон собрался в Межвиды, чтобы сообщить о находке и вызвать саперов. Что касается ребят, то они и слышать не хотели о возвращении домой.

— На моей ответственности двенадцать жизней, — учительница подняла голос. — Где гарантия, что здесь, возле дома, нет мин? Не говоря уже о том, что какие-то подозрительные личности шныряют вокруг (это она про меня, ха-ха!).

И только после торжественной клятвы Янсона вернуться сегодня же вечером, она, наконец, согласилась остаться.

Я пошел к Ральфу. Черствый хлеб с колбасой застревал в глотке. Последнюю каплю простокваши я выпил вчера. Вода в речке отдавала железом, пить ее было неприятно. Я вдруг вспомнил котлеты, которые делала мама, сочные, мягкие, покрытые коричневой корочкой, тушеную капусту с сосисками, и у меня потекли слюнки. Сейчас, по правде говоря, я был готов проглотить даже гороховый суп, хотя раньше я его терпеть не мог.

Прошла ровно неделя, с тех пор как мы с Ральфом ушли из дому.

Я взял бидон, и мы с Ральфом отправились в «Брикшни».

— Сколько же вас там сейчас? — спросила хозяйка «Калнабрикшней». — Двое уже сегодня были. Накупили картошки, молока, творога.

Чего они здесь рыщут! Мало им Межвидов.

— Это из Межвидской школы, — я говорил чистейшую правду. — А мы из Риги.

— Что в этом бидоне золото зарыто, что ли, все помешались на нем! — удивлялась хозяйка. — Да и вообще таким детям в лесу тяжело. Посмотри на себя, на кого ты похож, такой худой — просто безобразие.

Добрая женщина взяла меня за руку, отвела в комнату и усадила за стол. Как в сказке, передо мной появилась разваристая желтая картошка и кусок жареной свинины с луком. Я уплел все дочиста. Да, есть же на свете добрые люди.

— Приходи почаще, — сказала на прощанье хозяйка. — Заодно расскажешь, как у вас там дела продвигаются.

В течение двух дней ничего нового не произошло. Учительница глядела в оба, чтобы в лес никто шагу не сделал. Следопыты тем временем купались, соревновались, а вечерами сидели у костра.

На третий день пришли двое саперов с миноискателями: один с усами и бородкой, как у «хиппи», а другой совсем молодой. Они, в первую очередь, обшарили все вокруг дома, вырыли из земли кусок заржавевшей цепи, которой привязывают коров, здоровый осколок ручной гранаты и перед самой дверью несколько патронных гильз.

— Может быть, именно этими пулями они убили моих родителей. — Учительница взяла в руки гильзы и расплакалась. Дети окружили ее.

Мама рассказывала, что лесника звали Калнынь. Учительницу тоже. Значит это она, дочь расстрелянного лесника.

Это был кошмарный день, честное слово! Не прошло и часу, как я устроился на своем наблюдательном посту, и вдруг во двор, громко лая, ворвался Ральф. Все в страхе кинулись врассыпную. Пес же бросился прямо к Янсону, вскинул ему на плечи передние лапы, и некоторое время они стояли, обнявшись, как лучшие друзья, которые долго не видались. От этого зрелища можно было сойти с ума или получить инфаркт, честное слово.