Книга Ведьмина неделя - Диана Уинн Джонс

Он взял трубку, чтобы объяснять было легче. Как это заведено у трубок, она уже успела потухнуть. Мистер Уэнтворт чиркнул спичкой, затянулся, снова чиркнул спичкой и снова затянулся. На примере трубок можно наглядно доказать, что дым без огня очень даже бывает. Мистеру Уэнтворту понадобилось десять спичек — только тогда трубка наконец зажглась. Пока Чарлз наблюдал за этим, его вдруг осенило, что мистер Уэнтворт не считает его колдуном. И мистер Уэнтворт не заметил, что он раздвоился. Наверное, Чарлз-под-потолком был воображаемым и возник исключительно из-за паники.

Стоило ему это понять, как Чарлз-под-потолком плавно спустился вниз и вернулся в Чарлза-на-ковре. Когда мистер Уэнтворт рискнул наконец снова вынуть трубку изо рта и прикрыл чашечку спичечным коробком, Чарлз снова стал единым целым. Его по-прежнему трясло от страха, это да, но ничего особенного он при этом не чувствовал.

— В общем, так, Чарлз, — начал мистер Уэнтворт. — Как тебе известно, колдовство всегда было вне закона. Однако я думаю, что не ошибусь, если скажу, что никогда еще законы против колдунов и ведьм не были столь суровы, как сейчас. Ты ведь, конечно, слышал о Ведьмовском восстании тысяча семьсот восемьдесят девятого года под предводительством Дульсинеи Уилкс?

Чарлз кивнул. Про Дульсинею знали все. Это все равно что спросить про Гая Фокса.

— Ну вот, — продолжал мистер Уэнтворт. — Это восстание, если можно так выразиться, было вполне оправданным. Ведьмы и колдуны протестовали против того, что их преследовали и сжигали. Дульсинея заявила — и с этим трудно спорить, — что колдуны не виноваты в том, что они колдуны, они такими родились и не хотят, чтобы их убивали за то, в чем они не виноваты. Она обещала, что ее последователи будут применять свои умения только во благо, — пусть только их перестанут жечь. Понимаешь, Дульсинея вовсе не была отвратительным чудовищем, каким ее пытаются представить. Она была молода, хороша собой и очень умна, но обладала чрезвычайно горячим нравом. Когда народ ответил отказом на ее просьбу прекратить жечь колдунов, она впала в ярость — и наложила несколько крупномасштабных и довольно страшных заклятий. Это была ошибка. Простые люди так испугались колдовства, что, когда восстание подавили, по всей стране запылали костры и были приняты очень жестокие законы. Но все это ты и без меня знаешь.

Чарлз снова кивнул. Если не считать того, что Дульсинея, оказывается, вовсе не была злющей старой каргой, мистер Уэнтворт ничего нового не рассказал.

— Однако, — и тут мистер Уэнтворт ткнул в сторону Чарлза трубкой, — ты почти наверняка не знаешь, что было и другое восстание — гораздо более… гм… неприятное. Это случилось как раз перед тем, как ты родился. Что, удивился? Еще бы. Его постарались замолчать. Колдуны и ведьмы, которые стояли во главе этого восстания, были сплошь люди очень скверные, они собирались захватить власть в стране. Главными заговорщиками были важные должностные лица и военные чины, а предводителем восстания оказался член совета министров. Можешь себе представить, как все перепугались?

— Да, сэр, — отозвался Чарлз. Он уже почти перестал бояться и невольно попытался представить себе ведьму на посту премьер-министра.

Вот это да…

Мистер Уэнтворт сунул трубку в рот и выразительно пыхнул.

— Министра сожгли на Трафальгарской площади, — сказал он. — А парламент утвердил закон о чрезвычайной опасности колдовства, который был направлен на то, чтобы покончить с ведьмами и колдунами раз и навсегда. Этот закон действует и сейчас, Чарлз. Он предоставляет инквизиторам практически неограниченные полномочия. Они вправе арестовать человека по простому подозрению в колдовстве, даже если это человек твоего возраста, Чарлз.

— Моего возраста? — хрипло переспросил Чарлз.

— Да. Колдуны и ведьмы по-прежнему рождаются на свет, — отчеканил мистер Уэнтворт. — Как оказалось, родственники министра знали, что он колдун, с того времени, когда ему было одиннадцать. С тех пор ведьм и колдунов очень много исследовали. Существует добрая сотня видов детекторов магии. Но большинство исследований установили, что колдовать человек начинает примерно в твоем возрасте, Чарлз. Естественно, теперь инквизиторы очень пристально следят за тем, что происходит в школах. А к такой школе, как наша, где половина учеников — сироты из семей ведьм и колдунов, инквизиция, ясное дело, проявляет особое внимание. Понимаешь?

— Нет, сэр, — помотал головой Чарлз. — Зачем вы мне это говорите?

— Кое-кто решил, что ты творишь заклинание, — раздельно произнес мистер Уэнтворт. — Ну, думай же, мальчик! Если бы, по счастливому случаю, я не знал, кого и что ты цитируешь, тебя бы уже арестовали! С этого дня тебе придется быть особенно, предельно осторожным. Теперь понял?

— Да, сэр, — кивнул Чарлз. Ему опять стало страшно.

— Хорошо, можешь идти обратно на «губу», — велел мистер Уэнтворт.

Чарлз повернулся и потащился к двери.

— И еще, Чарлз, — окликнул его мистер Уэнтворт.

Чарлз снова повернулся.

— Я ставлю тебе черную галочку, чтобы ты не забывал об осторожности, — сообщил мистер Уэнтворт.

Чарлз выполз за дверь. Две черные галочки за один вечер! Если получишь три черные галочки за неделю, отправляют к мисс Кэдвалладер, а это полный привет! Две черные галочки! И обе за то, в чем он совершенно не виноват! Чарлз бережно закрыл дверь и направил сквозь нее самый что ни на есть свирепый двуствольный взгляд прямо на мистера Уэнтворта. Он весь кипел!

Не переставая кипеть, он побрел по коридору к вертящейся двери. Когда он подошел к двери, она неожиданно повернулась и в коридор вошла мисс Ходж. (Мисс Ходж не жила при школе. Эстель очень быстро выяснила и всем рассказала, что мисс Ходж живет в городе со стареньким папой.) По вечерам она обычно не задерживалась в школе.

— Чарлз! — воскликнула мисс Ходж. — Какая удача! Ты был у мистера Уэнтворта?

Чарлзу не пришло в голову поинтересоваться, откуда она это знает. Опыт подсказывал ему, что учителя сплошь и рядом знают слишком много.

— Да, — ответил он.

— Тогда скажи мне, пожалуйста, где его комната, — попросила мисс Ходж.

Чарлз показал ей нужную дверь и налег плечом на вертушку. Едва он выбрался в коридор, как вертящаяся дверь повернулась и снова появилась мисс Ходж.

— Чарлз, а мистер Уэнтворт точно у себя? Он не отозвался на стук…

— Сидел у камина, — пожал плечами Чарлз. — Наверное, я постучала не в ту дверь, — решила мисс Ходж. — Чарлз, будь добр, покажи мне еще раз!

«Не хочу быть добрым», — мрачно подумал Чарлз. Он вздохнул и снова прошел в вертящуюся дверь вслед за мисс Ходж. Кажется, мисс Ходж была рада обществу Чарлза, что его несколько удивило.

Мисс Ходж думала, как ей повезло, что она встретила Чарлза. Весь день она снова и снова обдумывала произошедшее. И пришла к выводу, что сделает очередной верный шаг по направлению к свадьбе с мистером Уэнтвортом, если придет к нему и возьмет назад все обвинения против Чарлза. Как-то неприятно было думать о том, что кого-то сожгут, — хотя, безусловно, ей не случалось видеть, чтобы у мальчиков был настолько злобный взгляд (она запретила себе думать о «дурном глазе»), как у Чарлза Моргана. Тогда она предстанет такой великодушной… И вот она пришла и привела Чарлза, чтобы показать, что не держит на него никакого зла.