Книга Кот, консьержка и другие уважаемые люди - Диляра Тасбулатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Интенция артикулировать над-смыслы, сконцентрированные в гипертексте, который…
После чего я сказала:
– Привет! Дело было так. Однажды с жуткого похмелья…
Женщина (из публики) – академической наружности, элегантная и с тонким лицом, явно из «недобитых», в ужасе спросила рядом сидевшего:
– Это кто? (она опоздала).
– Известный автор.
– И что она делает?
– Жжот (ответил сосед на интернет-жаргоне).
Дама замолчала и посмотрела на меня со смесью недоумения и жалости.
Но закончилось все хорошо. Я даже попыталась исправить о себе впечатление и что-то плела о литературе (но никто меня не слушал).
Потом мы пошли к метро с одним издателем, который мне рассказал такую шутку: один автор по экономике писал в основном тексте – 1 руб. 50 коп., а в примечаниях – 1 р. 50 к.
Издатель долго хохотал, закинув голову, так что проходящий мимо милиционер было остановился.
Но, заметив, что мы трезвые и относительно интеллигентные, пошел себе дальше.
В книжном магазине видела роман «Обитель».
На верхней полке.
Фолиант.
Тыща страниц, наверно.
Ни дать ни взять «Война и мир».
Потянулась посмотреть, он мне – бац! – на башку.
Упала (пол там скользкий, кафельный).
А полка около выхода.
Сигнализация сработала.
Продавщица говорит:
– Вы, извините, хотели «Обитель» вынести?
– Не (говорю), она невыносима.
Продавщица (интеллигентная, книжки же продает, не помидоры таки) говорит:
– Да, тоскливая книга.
– Ага (говорю). И на бутылку не поменяешь.
Она на меня посмотрела внимательно, поняла, что я так веселюсь (из меня часто Швейк вылезает такой, безо всякого повода).
– А вам (говорит) что нравится?
– Коньяк (говорю) три звезды. И стоит столько же.
Она засмеялась:
– Вы что-нибудь хотите купить или только вынести?
– Я куплю. Вы даже не сомневайтесь.
И купила: авторучки (3 штуки), блокноты (2 штуки), ежедневник (1 штука).
Вижу, она разочарована.
Тогда мне ее стало жаль, и я еще купила «Словарь религий».
Она говорит:
– У меня чутье. Вы же – писатель?
Магазин этот на первом этаже издательства, так что и чутья тут не надо.
– Начинающий (говорю).
Она посмотрела с недоверием.
Потом говорит:
– Никогда не поздно. Вон Гёте «Фауста» написал чуть ли не в 80.
– Но начал он раньше (говорю).
– Так и вы начните!
– Сегодня и начну. У меня и персонаж есть подходящий.
– Фауст или Мефистофель?
– Колян.
– А! (равнодушно зевнула продавщица – ей, видно, мой стеб надоел). Удачи вам!
В журнале «Итоги», где я когда-то служила кинообозревателем, была такая служба – проверка фактов.
И там работала славная девушка Ира, очень въедливая: проверяла все, буквально все.
А я взяла интервью с Сергеем Соловьевым, который режиссер, и он говорил о своей задумке – фильме о двух девушках, которые где-то в Австрии в начале прошлого века познакомились с художником Шикльгрубером.
Ира говорит:
– Я все проверила, такого художника не существует!
Все стали смеяться, а я говорю:
– Он еще дружил с неким Джугашвили.
Ира ушла, приходит через час и говорит:
– Художника Джугашвили тоже не существует.
Позвонила подружка и сказала, что сделала эпиляцию и, извините, интимную даже стрижку.
– Хочу, говорит, поразить воображение своего нового друга.
А я вспомнила, как в Сочи на «Кинотавре» подсмеивалась над одним бедным дядькой, который рекламировал услуги тату-салона.
Шли мы с подружками по берегу и увидели рекламу этого салона:
Интимные стрижки, тату.
Любые рисунки вплоть до живописи великих.
Шишкин, Шилов и др.
А также: Ленин, Сталин и др.
Я стала смеяться, а дядька подскочил к нам и, наклонивши голову, пропел:
– Все, что угодно, художники у нас с высшим худобразованием, кого хотите, плюс стрижки… ну… в общем… там.
– А др. – это кто? (спросила я).
– А любой! (сказал дядька). Хоть Маркс!
Я говорю ему (шепотом):
– У меня есть одна дама, затейница, она хочет именно Ленина, но чтобы там…
Дядька тоже наклонился и говорит:
– Эт как?
– А чтобы бородка клинышком как раз на то место приходилась, а остальное – лицо чтоб было… Ну, на животе физиономия Ленина чтобы была расположена.
Дядька говорит:
– Ну, эт я не знаю. Вроде как кощунство считается. Не знаю даже…
Я говорю:
– Ну нет так нет, я ей передам, она сама стесняется переговорить. Тогда я хотела бы себе лично на правой груди – Ленина, а на левой – Сталина. И чтоб нос к носу, профилями повернуты друг к другу. А когда декольте будет у меня, чтобы они как бы целовались. Можно?
Дядька говорит опять интимно мне, наклоняясь ко мне:
– Пройдемте в палатку, я грудь посмотрю, я безо всяких, я просто пойму, как рисунок расположить.
Потом подмигнул мне и говорит:
– Я так понимаю, та дама – это вы и есть? Хотите, чтобы Ленин был и на груди и там?
Я потупилась:
– У меня муж – коммунист плюс художник, любит, чтоб на теле был коммунистический…
