Книга Карасёнки-Поросёнки - Юрий Лигун

– Ладно-ладно, – перебил её доктор, – лучше проверьте топливо в баках, а нашему космонавту я сам всё объясню.

Доктор нажал ногой какую-то педаль, и кресло с жужжанием поползло вверх. Потом оно остановилось, и в глаза ударил яркий свет.

– Это космическая фара, чтобы было видно, куда лететь. Открывай рот.

Ночью в Жорика уже светили, и он знал что это не больно. Но когда в руках доктора появилась какая-то блестящая штучка, рот сам собой закрылся и начал испуганно мычать.

– Чудак! Это же специальное космическое зеркало. С ним можно заглянуть за любой угол. Без него в космос – не ходи. Мало ли кто там за углом сидит?

Жорик даже не заметил, как его рот снова открылся и доктор залез туда своим космическим зеркалом и ещё одной палочкой с загнутым остриём. Наверное, это было специальное космическое копьё, чтобы колоть врагов из-за угла.

– Ага! – наконец-то проговорил доктор, вылезая наружу с таким видом, словно нашёл десять рублей. – Ты тут посиди минутку, а я пока скажу пару слов твоей маме…

Чтобы не скучать, Жорик стал смотреть в окно. За окном росла ветка, на которой весело чирикал воробей. «Да… – печально подумал Жорик, – хорошая штука клюв! А с зубами сильно не почирикаешь»

* * *

– Ну и ладно! – оторвал Жорика от печальных мыслей вернувшийся доктор. – Будем рвать!

– Куда?

– Конечно, к звёздам! Екатерина Матвеевна, где наш пульт управления?

Из боковой комнаты снова вышла та же тётя и с грохотом поставила на стеклянный столик новую тарелочку.

– Это пульт? – недоверчиво спросил Жорик.

– Конечно, пульт! – уверенно сказал доктор и начал отдавать быстрые команды. – Рот открыть!.. Дышать носом!.. Смотреть вперёд!.. Включить космическую фару!.. Поехали!

Не успел Жорик испугаться, как за щекой что-то кольнуло, и он услышал радостный голос:

– Всё! Приехали!

– Всё? А я думал, будет долго…

– Зачем долго, если в космосе время идёт быстрее? Зато смотри, что мы оттуда привезли.

Жорик открыл глаза и увидел на большой докторской ладони какую-то маленькую штучку.

– Что это?

– Это твой зуб. Он заболел, но мы его вылечили.

– Значит, теперь вы мне его назад вставите?

– Зачем? Теперь у тебя новый вырастет. И мне кажется, что это будет не простой зуб, а зуб мудрости.

– Такое скажете! – обиженно закудахтала Екатерина Матвеевна. – Зубы мудрости у детей не растут!

– Растут, растут… Просто потихонечку…

– Вот вы доктор, а не знаете! Зубы мудрости растут только у взрослых.

– А, по-моему, у взрослых они как раз и выпадают, – задумчиво проговорил доктор.

Жорик смотрел на него и не узнавал. Вместо холодной ледяной горы перед ним сидел добродушный толстяк, только чуть-чуть грустный и немножко усталый. Доктор молча смотрел в окно на пустую ветку, словно хотел увидеть на ней давно улетевшего воробья. Жорик поёрзал в кресле и спросил:

– А что, мой зуб был зубом глупости?

– Ха-ха! – встрепенулся доктор. – Несомненно, это был самый настоящий зуб глупости, который очень любил конфеты и терпеть не мог зубную пасту…

Поправив на ледяной верхушке белую шапочку, доктор-айсберг распахнул двери и громко закричал: – Встречающие, забирайте своего космонавта.

В кабинет, весело галдя, ворвались встречающие. Жорик сполз с кресла и приветственно помахал им рукой, как и подобает настоящему покорителю космоса.

– Ну? – шёпотом спросила Капа.

– Нормально! – ответил Жорик, чувствуя, как его переполняет смелость…

* * *

После больницы Егора целых два часа морили голодом и жаждой. От этого у него даже опухшая щека обратно спухла. Зато потом мама повела его к киоску с мороженым и купила сразу шесть порций эскимо на палочке. Правда, ему досталась всего одна эскимосина, а остальные роздали народу в песочнице. Это было нечестно: в космос-то он летал сам, а как мороженое – так всем! Поначалу Жорик хотел обидеться, но потом передумал.

И знаете почему? Потому что глупо обижаться, когда в тебе потихонечку начинает прорастать зуб настоящей человеческой мудрости. Тут чем обижаться, лучше побыстрее становиться умным, а то ведь и без зубов можно остаться…

ДРУГ ПАПИНОГО ДЕТСТВА

В воскресенье, когда все пили утренний чай, в дверь громко постучали.

– И чего стучать, когда звонок есть? – пробурчала бабушка Тоня и сильно посмотрела на папу, хотя папа сидел тихонечко, как мышка, и грыз бутерброд с сыром.

– Это Жорик, – догадалась мама. – Пришёл за Капой, а до звонка не достаё…

Она не успела договорить букву «тэ», потому что в двери грохнули так, что в Капиной чашке звякнула ложка.

– Нет, это не Жорик. Это из милиции! – сказал папа и тоже сильно посмотрел на бабушку. – Из отдела по борьбе с домашним терроризмом…

Папа подмигнул маме и пошёл открывать. Капа вместе с блюдцем бросилась за ним. Она подумала, что если милиционеры пришли с овчаркой, можно незаметно скормить им бутерброд с сыром, который никак не хотел скармливаться.

Но это была не милиция. За дверью на одной ноге стоял огромный лысый дядька. Вторую ногу он отвёл назад и мог бы запросто сойти за футболиста перед ударом, если бы не фанерный чемодан, перетянутый бельевой верёвкой, и бидон с помидорами. Бидон был помятым, поэтому Капа сразу его узнала. Это был Витькин Колька из деревни Карасёнки, с которым они ловили карасей, когда ездили к бабушке Капитолине.

– Здоров, Андрюха! – закричал Витькин Колька, ставя ногу на место.

– Коля?! Ты?

– А то кто? Два часа во все двери стучу, пока тебя нашёл.

– Зачем стучать, когда звонок есть? – спросил папа точь-в-точь, как бабушка.

– А чем звонить, когда руки помидорами заняты? Еле доволок… Держи!

Освободившимися руками Витькин Колька соскрёб с себя кирзовые сапоги, измазанные глиной, и поставил их у лестницы.

– Ну ты даёшь! – удивился папа. – Лето же на дворе!

– Лето летом, а в сапогах кости целее.

– Это почему?

– Потому что пар костей не ломит. Тем более, я на курсы трактористов приехал. Классификацию повышать.

– Квалификацию, – поправил гостя папа и специально для Капы объяснил: – Квалификация – это когда ты научишься читать, а классификация – когда расставишь по местам свои игрушки.

– Ну, Андрей Семёнович, ты прям профессор! Хуже нашего председателя. Вроде говоришь словами, а ничего не понятно.

– Коля, ты бы сапоги с площадки забрал, а то утащат.