Книга Черный фотограф - Светлана Успенская

— С друзьями надо делиться, — сказал Леня, — По-братски. Даже телефонами симпатичных девушек.

— Э нет, приятель, здесь каждый старается за себя, — парировал Ольшевский. — Альтруизм нынче не в почете.

— Эх ты… Понимаю… Ладно, еще мой запиши, может, позвонишь, когда интересный материалец появится. Нас, репортеров, ведь ноги кормят.

— Многого не обещаю, а так, для разнообразия, пожалуй, если разрешат, могу подбросить парочку фактов.

Приятели распрощались. Ольшевский уехал на подлетевшем пустом автобусе, туманно светившемся запотевшими окнами, а Леня зашагал быстрым шагом к метро. Он шел и раздумывал над тем, как бы ему половчее выпросить у Женьки телефон Елены, о том, что ему почему-то импонировал спокойный рассудительный Ольшевский, хотя до сих пор отношения с милицией у Лени складывались не совсем гладко. Ему вообще нравился сегодняшний, а точнее, уже вчерашний, бесконечный день с неожиданными встречами, странными происшествиями и интересными знакомствами. За ним в темно-синем небе бежала луна, прячась за деревьями и темными домами. Город уже спал.

Пробуждение было тяжелым. Сказывалось напряжение прошедшего дня. Вставать не хотелось.

«Может, не идти сегодня на работу? — сквозь зыбкий сон думал Леня. — Я ведь вроде бы болею».

И, повалявшись еще минуту, набрал номер Женькиного телефона.

— Проснись, красавец мой, проснись, — пропел он в трубку, когда в ней зазвучал сонный голос друга. — Открой сомкнуты негой взоры…

— Слушай, ты что, задался целью не дать мне выспаться? — проворчал Женька. — Второй день подряд с утра пораньше поднимаешь. Что, опять труп откопал? Это к братцу моему, он специалист в этом деле.

— Нет, помнишь, девушка у тебя вчера была?

— У меня много девушек вчера было… — ворчливо сказал Женька, громко зевая.

Леня в глубине души удивился, он не заметил особого изобилия женского пола на вечеринке. Ну, крутилась там пара невзрачных созданий, но никакого сравнения с Еленой они не выдерживали, теряясь на заднем плане вчерашнего вечера.

— Одноклассница твоя была, из соседнего дома, ее, кажется, Еленой звали.

— А, Ленка, что ли? Так бы сразу и сказал. Что, клеишься к ней?

— Да вот обещал позвонить, а телефон потерял. Ты не знаешь?

Через минуту Леня уже крутил диск.

7

Большая любовь требует больших жертв. В том числе и денежных. Цветы, мороженое, пирожные, поездки на такси и в общественном транспорте — все требовало наличных средств. Двести долларов, полученные Леней от неизвестного кавказца, таяли, как весенний лед на мартовском солнце. Широкая душа влюбленного не знала ограничений. За пять дней бурного романа от казавшейся большой суммы остались только сладкие воспоминания.

«Надо что-то делать, — мучился Леня. — Так жить нельзя. Я не могу достойно ухаживать за девушкой, не имея в кармане даже денег на шоколадку. Придется идти на панель побираться».

И он поехал в редакцию.

— Влада Петровна, как скоро вы меня осчастливите выдачей гонорара за мертвую голову? Неужели вам не понравилась голова?

— Голова хорошая, спору нет, — ответила редакторша. — Только вот куда ее деть, ума не приложу. На стенку, что ли, повесить…

«Портрет неизвестного» совместными усилиями был водружен на гвоздик, так что вошедшему в комнату он сразу бросался в глаза.

— Влада Петровна, мое молодое, не окрепшее после посещения морга тело нуждается в дополнительных витаминах, — уверял начальницу Леня.

— Напишите заявление на разовую материальную помощь в профком, может быть, пройдет.

Добрый профком выдал небольшую матподдержку «на нужды фотолаборатории». Леня тут же решил на свалившуюся с неба сумму пригласить Елену в ресторан. Денег хватило только на «Макдональдс».

Они сидели в уютном зале около окна и глядели на расплывающиеся в ранних сумерках деревья и памятник Пушкину, на голове которого застыли нахохлившиеся мокрые голуби.

— Интересно, — сказал Леня, нарушив молчание, — как поживает наш общий знакомый Ольшевский. Он тебе не звонил?

— Нет, — ответила Елена. — Меня же целыми днями не бывает дома, а вечерами я встречаюсь с тобой. Может быть, конечно, он и звонил…

— Значит, я просто опередил его. Ведь он тоже строил в отношении тебя какие-то планы.

— Надеюсь, не матримониальные.

— Я тоже на это надеюсь, но надежды мало.

— Могу тебя успокоить, — улыбнулась Елена. — Выйти замуж за милиционера не входит в мои жизненные планы. Мне глубоко чужда романтика ночных дежурств и вызовов. Нет, правда, дело не в этом, он, конечно, приятный человек, но я верю в любовь с первого взгляда. Если не в любовь, то в симпатию или что-нибудь в этом роде.

— А в отношении меня как у тебя с первым взглядом? — с робкой надеждой спросил Леня.

— Нормально.

— Ну, если бы было хорошо или отлично… а то нормально… Можно сказать, не оставляешь мне шансов на успех.

— Всегда есть последний шанс…

Помолчали. За окном стал накрапывать дождь, прохожие вооружились зонтиками. Только нищие у метро упорно не сходили с насиженных мест, мокли, и мелкие холодные капли мочили бумажные деньги, зажатые в их влажно-красных ладонях.

— А выйти замуж за фоторепортера не входит в твои жизненные планы? — спросил Леня и напряженно замолк.

Елена вертела в руках салфетку.

— Что-то я не понимаю, ты что, делаешь мне предложение? — наконец спросила она.

— Нет, пока просто прощупываю почву. Делать подобные предложения с бухты-барахты не в моих привычках. Я считаю, для этого нужна мощная материальная база. Но мы могли хотя бы попробовать…

— Попытка не пытка? — рассмеялась Елена. — Сначала спрашиваешь про мои жизненные планы, а потом их же и разрушаешь.

— Значит, да?

— Скорее да, чем нет.

Они вышли из ресторана и пошли по пустынному Тверскому бульвару. Поток машин ревел, заглушая речь, разбрызгивал лужи, душил редких прохожих выхлопными газами. Пришлось перейти на среднюю часть бульвара, под защиту раскидистых деревьев. Там, на островке спокойствия в бушующем океане московского центра, гуляли только унылые собачники со своими откормленными питомцами.

Леня снова вспомнил тот вечер у Женьки и стал оглядываться по сторонам.

— Ты кого-нибудь ищешь? — спросила Елена.

— Ищу, — ответил с улыбкой ее спутник. — Помнишь, мой соперник Ольшевский рассказывал о каком-то «новом русском», который по вечерам бродит и смущает одиноких женщин своим вызывающим видом?

— Помню, ну и что?

— А помнишь, Ольшевский рассказывал, что его уже два раза задерживали на Тверском?