Книга Последнее лето — твое и мое - Энн Брашерс

— Что ты делаешь?

— Горло болит.

Алиса подошла и села к Райли на кровать. Сестра закуталась в старое, порядком обветшавшее стеганое одеяло основных цветов спектра. Алисе было не припомнить другого случая, когда Райли оставалась дома, если сияло солнце. Она приложила ладонь к руке Райли, а затем к ее лбу.

— Ты горячая.

— Спасибо.

— Не могу поверить, что ты в постели.

Райли непочтительно относилась к болезням, особенно к собственным. Она могла поплавать в ледяном сентябрьском океане, подхватить насморк, а на следующий день сделать то же самое.

— Ну…

Алиса поняла, что даже один слог дался ей с трудом.

— Ты уже приняла что-нибудь? Принесу тебе аспирин и сока, — предложила Алиса.

— Сок подойдет, — откликнулась Райли.

Райли никогда не принимала лекарств. Алиса догадывалась, что сестра не любит глотать пилюли.

Когда Алиса вернулась с апельсиновым соком, Райли была укутана одеялом до подбородка.

— Не так уж плохо быть в тепле, — сказала Райли. На ее коже явственно проступали веснушки. — Мне снятся всякие сны.

— Приятные?

— Некоторые — да. А вообще разные. Пожалуй, из них трудно выделить приятные.

— Хочешь, чтобы я с тобой осталась?

Будь она сейчас на месте Райли, то захотела бы, чтобы сестра осталась с ней дома или чтобы мама приготовила ей чай, однако Райли не находила удовольствия в том, чтобы с ней нянчились.

— Нет. Я в порядке. К завтрашнему дню смогу выходить.

— Думаешь? А доктора Боба не вызвать?

— Никакого доктора Боба.

— Тостов не хочешь?

— Нет, спасибо.

— Чашку рисовых хлопьев?

— Нет.

— Томатный суп?

— Алиса, а не уйти ли тебе сейчас?

Когда Алиса вернулась от Коэнов, где она присматривала за детьми в обеденное время, то оказалось, что Райли в постели уже нет, и Алиса вздохнула с облегчением. Райли, без сомнения, уже сидит в кресле спасателя. Алиса пошла в дом Пола через черный ход.

— Эй, ты дома?

— Заходи, — откликнулся он из спальни.

Он сидел за письменным столом. Повсюду были разбросаны бумаги, а ноутбук был выключен. Она заметила у него прядь волос, которую оставила слишком длинной, однако сейчас не предложила ее подровнять.

— Не хочешь прогуляться до маяка? — предложила она.

Он покачал головой.

— Хочешь сэндвич с салями?

— Звучит заманчиво, но нет. Мне надо закончить это.

Иногда ей казалось, что она предлагает людям то, чего они не хотят.

— На какой ты сейчас странице?

— Вчера вечером был на седьмой. А сейчас на третьей.

— Думаю, ты движешься не в том направлении.

— Я удалил часть, потому что это было плохо.

— Так, значит, сэндвич тебе не нужен.

— Не принесешь ли один?

Она взглянула на него с обидой.

— Ладно. Неважно.

Она посмотрела из окна на серую воду и заметила на берегу фигуру, закутанную в одеяло. Тут она поняла, что это выцветшее одеяло Райли и что фигура принадлежит сестре.

Выйдя из комнаты Пола, Алиса спустилась на берег. Подойдя к сестре ближе, она увидела, что та свернулась калачиком на дюне, повернув лицо к воде и закрыв глаза, отчего Алиса поначалу испугалась. Но тут Райли открыла глаза и улыбнулась.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Алиса.

— Хорошо.

Райли села, все так же прижимая к себе одеяло. По ее щекам и глазам можно было догадаться, что у нее по-прежнему держится температура.

— Ты уверена?

Райли огляделась по сторонам.

— Уверена, что эти сны действительно приятные.

— Ну, Пол, как там Калифорния? — с жаром спросила Джуди.

Алиса резала помидоры для традиционного субботнего салата. Ей было немного жаль Пола.

— Я уехал оттуда.

— Навсегда?

— Пожалуй, да, — ответил он.

— Правда?

— Думаю, да.

Ценой сегодняшнего ужина было родительское расследование, но Алиса в какой-то степени получала от этого удовольствие. Она сама не осмелилась бы задать эти вопросы, но ответы на них услышать хотела. Совсем как в средней школе, где, будь она даже любопытной, ни за что не спросила бы подругу, в какой колледж та поступает. Алисе было не по себе из-за того, что она позволила матери выполнять грязную работу.

— Райли говорила, ты работал на ферме.

Пол смущенно улыбнулся.

— На многих фермах.

— Да?

— Я работал над проектом, имеющим отношение к государственному референдуму, но до баллотировки дело не дошло.

— Жаль. Знаешь, мы действительно ценим твой идеализм, — произнесла мать Алисы с улыбкой, обнажившей оранжевую помаду на зубах.

Алиса поморщилась.

— Ну, да.

— Ты напоминаешь мне своего отца, — сказал Итан. — В положительном смысле.

Лицо Пола оставалось непроницаемым.

— Полагаю, он тоже специализировался на политических неудачах.

Алиса почувствовала в словах отца явную эмоциональность. В свое время отец по-настоящему сочувствовал Робби и любил Пола. Райли иногда шутила, говоря, что она — тот сын, которого у отца никогда не было, но на самом деле это был Пол. Теперь все это напомнило Алисе о том, как холодно Пол с ним обходился.

Когда-то Пол тоже любил Итана. Он ходил за ним по пятам, копируя жесты и слова Итана. Но позже отдалился от него. Алиса не могла бы назвать точный момент. Она приписывала это подростковой наглости, полагая, что это одно из проявлений бесконечного мятежа со стороны Пола.

Мятеж продолжался и теперь. Задаваясь вопросом почему, Алиса переводила взгляд с одного на другого.

— Не знаешь, будет ли Райли с нами ужинать? — спросила Джуди.

Алиса побежала наверх, чтобы узнать, и застала Райли в постели. Та делала что-то на ноутбуке. Райли часто нарушала заведенный порядок или ретировалась, когда родители были дома. Алиса догадалась, что Райли не сказала Джуди, что плохо себя чувствует.

— Хочешь с нами поужинать? — спросила Алиса.

— Нет, — ответила Райли.

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, — сказала Райли, не поднимая головы.

Возвратившись к кухонному столу, Алиса осмотрелась по сторонам, глядя на все глазами Пола. Когда он был рядом, ее видение менялось, причем она не могла сказать, искажается оно или улучшается и можно ли считать точность улучшением.