Книга Под тенью Сатурна. Мужские психологические травмы и их исцеление - Джеймс Холлис

Стефан всегда испытывал раздражение по отношению Ко всем женщинам, встречавшимся ему в жизни; он устанавливал над ними финансовый и психологический контроль и чувствовал, что они его использовали. Повторяю, здесь проявляется глубинный паттерн: Она оказалась здесь не ради него. Его нарциссический вакуум принял такой масштаб, что его не могла заполнить ни одна женщина, даже самая созависимая, по-матерински заботливая Другая, какую он только мог найти. Поэтому жизнь Стефана была полна печали, он представлял собой хронически «недокормленного» заботой и вниманием ребенка, отчаянно искавшего женщину, которая проявила бы по отношении) к нему космическую заботу Великой Матери. Тем временем он превращался в неукротимого быка, полного ярости и требующего уступчивости. Повторяю, здесь воспроизводится такой же печальный цикл. Пытается ли мужчина превратить близкую ему женщину в заботливого Другого, то есть в родную мать, или же он боится масштаба своей потребности в ней и от нее защищается — так или иначе у него проявляется энергия материнского комплекса.

Описывая навязчивое влияние анимы, Юнг ссылался на роман Райдера Хаггарда «Она», где главному герою встречается «Та, которая должна подчиняться». Телезрители канала PBS могли видеть пародию на этот сюжет под названием «Придворный Румполь». В этой комедии главный герой, которого играет пожилой и суховатый актер Лео Маккерн, одержав победу над королевским прокурором и выиграв процесс в суде, вздрагивает, услышав пронзительный возглас своей жены: «Румполь!» — и уныло бормочет: «Это та, которая должна подчиняться».

Повторяю: вспомним о том, что анима — это архетип, то есть психическая структура, опосредующая отношение мужчины к инстинкту и жизненной силе. Влияние родной матери неизбежно окрашивает и в определенной мере обусловливает его отношение к собственной аниме, но в мужской психологии детские переживания доминируют слишком часто. Лорен Педерсон обобщает эту проблему следующим образом:

Одна из величайших задач в развитии мужчины — достичь здорового отделения от родной матери. Вместе с тем у него должно развиться осознание важности образа архетипической матери… В отличие от дочери, сыну не хватает первичной идентификации с матерью, в особенности когда он начинает отделяться от нее психологически. Во взрослой жизни остатки изначальной проблемы отношения привязанности/отделения сохраняются во внутреннем образе мужской анимы.

Мужчина, фантазирующий о том, что жена бросает его и уходит к другому, мужчина, отыгрывающий свое амбивалентное отношение к близкому человеку, мужчина, срывающий злость на жене, которая не проявляет к нему нужного внимания, мужчина, звонящий по телефону жене с каждой автобусной остановки, контролирующий доходы и расходы, заявляя, что она ничего не понимает в финансах, мужчина с постоянно блуждающим взглядом, унижающий женщин и нападающий на гомосексуалистов, мужчина, пытающийся доставить удовольствие партнеру за его счет, — все эти мужчины еще не покинули родительский дом. Все они по-прежнему находятся в связке мать-сын, не соприкоснувшись со своей душой.

Когда мы укрепимся во мнении, что патриархальность — это феномен, порожденный культурой для компенсации мужского бессилия, то осознаем, что мужчины часто являются более зависимым полом, несмотря на широко распространенное противоположное мнение. Ковбой Мальборо, ярый индивидуалист, больше всего уязвлен своей внутренней феминностью, ибо он больше всего ее отрицает. Поэтому у него, как правило, преобладает негативная реакция. Если мужчина вынужден быть хорошим мальчиком или, наоборот, если он чувствует, что приходится быть плохим мальчиком или он должен превратиться в дикаря, значит, у него еще происходит компенсация энергии материнского комплекса.

Я вовсе не хочу сказать, что такая уязвимость и зависимость мужчины являются его недостатками; они только отражают его человеческую сущность. Но его ответственность заключается в осознании того, насколько глубоко его внутренний ребенок нуждается в материнской заботе и в какой мере паттерн, характерный для этой потребности, лежит в основе его психодинамики и продолжает исподволь управлять его поведением. Он может претендовать на обладание полномочиями взрослого, держать в руках бразды правления или туго набитый кошелек, но его внутреннее напряжение ведет гораздо глубже, в отношения с родной матерью. Мужчинам следует полностью воспринять и признать этот психологический факт и взять за него ответственность; иначе они будут продолжать снова и снова отыгрывать инфантильные паттерны.

На приведенной диаграмме — несколько видоизмененном варианте диаграммы Юнга, объясняющей сущность терапевтического процесса с точки зрения процессов переноса и контрпереноса, — обозначены разные транзакции, характерные для любых гетеросексуальных отношений.

Хотя эти отношения могут отыгрываться на сознательном уровне, оба партнера получают информацию о содержании своего бессознательного посредством вертикальных транзакций. Переживание влюбленности происходит вдоль диагональных транзакций на Другого (направление стрелок снизу вверх), если, конечно, пришло время для переноса на возлюбленного своего внутреннего образа. Другой (или Другая) редко может отвечать таким ожиданиям (если может отвечать вообще), а потому влюбленность рано или поздно проходит. Отношение мужчины к своей возлюбленной никогда не может быть лучше его отношения к своей аниме, так как все, что остается для него бессознательным, искажает отношения с Другой, которая, в свою очередь, проецирует на мужчину свое бессознательное.

Несмотря на архетипические корни анимы, вспомним о том, что это переживание, по существу, всегда опосредовано родной матерью, а после нее — другими женщинами в жизни мальчика, а также доступными ему образами культуры, в которой он вырос. Поэтому Стефан срывает злость на своей жене, которая не проявляет по отношению к нему материнской заботы, но при этом он совершенно не осознает уровень своей зависимости. И Джордж считает себя превосходным мужем, внимательным к жене, потому что где-то глубоко внутри он стремится Ей услужить, завоевать Ее доверие, быть для Нее хорошим мальчиком.

В той мере, в какой мужчины не осознают свою аниму, они ищут Ее в реальных женщинах, они изгоняют Ее, притесняют, просят Ее стать их Беатриче в их потустороннем мире, притупляют причиняемую Ею боль, с головой погружаясь в работу, злоупотребляя алкоголем или принимая наркотики. Они не замечают Ее присутствия в своих снах, в устремлениях своей души, в компании других мужчин, в приятельских отношениях с женщинами, в искусстве, музыке и спорте, а также в своих фантазиях и приступах сумасшествия. Мужчина, отрицающий фундаментальные отношения между матерью и ребенком и их влияние на его самоощущение и восприятие других людей и жизни в целом, пребывает в глубоком невежестве. Разумеется, его невежество проецируется на окружающих. Даже его самые глубокие сексуальные чувства подпитываются этой проекцией. Как только он (хотя бы на время) восстанавливает связь с анимой, он приходит в себя.

Большинство мужчин считают, что их повседневная жизнь — это борьба за существование. Ни наигранная бодрость, ни машина, ни ключ от личного душа на работе и даже ни похвала и премия от начальства не восполняют ежедневных затрат души. Мужчина глубоко осознает, что продает свою душу, и никакая цена не является достаточной компенсацией. Поэтому он возлагает бремя своей души на тактильную связь с женщиной или на аниму другого мужчины. «Позаботьтесь о ней, придайте ей уверенности, верните ее домой, хотя бы на время». Затем, после соития (post coitum triste), наступает опустошенность, и, снова потеряв эту связь, он плывет по течению, зависимый от внешнего мира и связанной с ним борьбы.