Книга Шестое правило обольщения - Сьюзен Кросби

Куинн завел мотор и поискал глазами Клэр. Она играла с Рейзом, и до Куинна доносился ее смех.

Куинну неожиданно захотелось пропустить еженедельную встречу со своим партнером Сэмом Ремингтоном и присоединиться к Клэр.

Он уже собрался выключить двигатель, но передумал и вывел машину на дорогу.

Его ждут дела. Сейчас он не может развлекаться.

Глава девятая

Они выехали в шесть утра и провели в дороге шесть часов. Куинн вел машину, а Клэр читала вслух стенограмму судебного заседания. Обсудив то, что могло бы помочь им при встрече с Бичамом, они решили вести разговор так, как получится.

После выполнения формальностей их провели в комнату для свиданий, и Клэр с трудом удержалась от того, чтобы придвинуться к Куинну и ухватиться за его руку. Она считала себя подготовленной к первому в своей жизни посещению федеральной тюрьмы, поскольку видела много кинофильмов с подобными сценами, но теперь они показались ей весьма далекими от реальности. Правду сказать, она и согласилась-то поехать с Куинном лишь для того, чтобы провести с ним целый день.

Заключенные, общающиеся с адвокатами, сидели с напряженными лицами. Те, к кому пришли родственники, надевали поддельные улыбки и шутили с ложным энтузиазмом. Раздавался неестественный смех. Никому не разрешали касаться друг друга. В сухом воздухе чувствовалась какая-то ожесточенная безнадежность.

– Вы в порядке? – спокойно осведомился Куинн.

– Как они тут выживают? – спросила она вместо ответа.

– Некоторые не выживают.

– Надо, чтобы все знали, как это выглядит.

– Вы думаете, это удержало бы людей от совершения преступлений?

– Хотелось бы надеяться…

Клэр узнала Бичама, как только его ввели. Было видно, что шесть месяцев лишения свободы не прошли для него бесследно. Он пытался держаться так, будто тюрьма ему нипочем, но улыбка выдавала его неуверенность в себе. Клэр он показался намного старше своих сорока лет. Бичам очень похудел после суда. Ежик седеющих волос, заостренная кверху голова, торчащие уши и темные круги под глазами делали его облик комичным.

Клэр захотелось, чтобы они были отделены от него стеклом и могли бы переговариваться по телефону, как она видела в кино.

– Сесть, – приказал Бичаму охранник. – Руки на стол.

Бичам немедленно повиновался, и Клэр почему-то вспомнила, как Рейз выполняет команды Куинна.

– Сестра Клэр. – Бичам растягивал слова, и от его голоса мурашки побежали по всему ее телу. Потом он повернулся в сторону Куинна: – Мне назвали ваше имя, но я вас не знаю.

– Я друг Клэр. Мы ищем Дженнифер. Бичам сделал удивленные глаза.

– Но она была здесь минуту назад. Разве вы не прошли мимо нее? Знаете, она верна мне.

– Она не общается с вами, – уверенно заявила Клэр.

– Напротив. Я каждый день получаю надушенное письмо. И была еще коробка конфет со спрятанным под ними конвертом, но его конфисковали. Она молодчина, моя Дженни.

– Вы организовали наблюдение за ней, – сказал Куинн.

Бичам пожал плечами.

– Ну, знаете ли, мужчина всегда старается как можно лучше заботиться о своей женщине.

– Однако она ускользнула и от ваших людей, – добавил Куинн.

– Ускользнула?

– Вам это известно. Вы отозвали своих людей после того, как она исчезла из дома Клэр.

Бичам казался очень довольным собой.

– Возможно, она решила немного отдохнуть от святоши Клэр.

Неужели Джен так говорила о ней? В животе у Клэр что-то перевернулось. Она терпела выходки и безответственность Джен, заботилась о ней. Лишь в тот вечер, когда они меняли облик Клэр, сестры вели себя, как подруги. Джен осветлила и уложила волосы Клэр, нанесла косметику и дала свою одежду. Потом заставила сестру стать перед зеркалом и оценить совершенно новую женщину. В глазах Клэр появились слезы, а Джен улыбнулась.

– Я выгляжу красоткой, – сказала Клэр.

– Ты великолепна, моя маленькая сестренка.

Такую Джен Клэр и запомнила. Никому она не позволит лишить ее этих воспоминаний.

– Вы волнуетесь, – сказал Куинн Бичаму, и Клэр, вздрогнув, тоже посмотрела на него.

– Ничуть.

– Ничуть? Вы полагаете, она будет ждать вашего освобождения? – спросил Куинн у Бичама, а потом обратился к Клэр: – Какие есть шансы на это, как выдумаете?

– Учитывая ее предыдущее поведение, никаких.

Куинн кивнул и снова заговорил с Бичамом:

– Джен имеет доступ к вашим деньгам?

– У меня нет денег. Все потрачено на адвокатов.

– Кроме пяти миллионов долларов, принадлежащих другим людям.

– У меня нет денег, – повторил Бичам.

– Возможно, не в США. Возможно, не наличными. – Куинн откинулся назад. – Вы обратили их в бриллианты?

Бичам промолчал.

– Джен знает, где они? – спросил Куинн.

– К чему вы клоните?

– Я представляю себе, что вы, как и многие другие, обманом завладевшие чужими деньгами, надеетесь освободиться досрочно за хорошее поведение, а потом жить на то, что украли. И вы будете считать, что заплатили свой долг обществу и что люди еще остались у вас в долгу за то время, которое вы провели в тюремном аду. И для вас не будет иметь значения, что вы сами себя отправили сюда. Но что случится с вашим планом, когда вы обнаружите, что деньги исчезли? Мы же хотим найти Дженнифер по совсем другим причинам. Но, помогая нам, вы помогаете себе.

– Я слышал, что Дженни и без моих денег достаточно богата.

– Вы жили с ней в течение года, так неужели вы ее совсем не знаете? – спросила Клэр.

– Дженни жадная, я знаю. Она манипулирует людьми. Я и это знаю. А вот ее младшая сестра оказалась слишком глупой… Нам с Дженни было хорошо вместе, – вдруг сказал Бичам более спокойным голосом. – Она умеет веселиться.

В отличие от тебя. Клэр будто услышала эти слова. Но с нее хватит. Она посмотрела на Куинна, надеясь, что он сможет понять по ее выражению, что ей хочется уйти.

– Вы можете подождать снаружи, – предложил Куинн.

– Давайте уйдем отсюда.

– Но…

Она отрицательно покачала головой.

– Мы закончили, – сказал Куинн охраннику, который тут же велел Бичаму встать.

– Передайте Джен, – непринужденно произнес Бичам, – что любовь к ней приведет меня хоть на край света. Во что бы то ни стало я найду ее.

Угроза была неприкрытой. Ладонь Куинна легла на плечо Клэр, не давая ей подняться. Только когда Бичама увели, ей с Куинном разрешили уйти. У нее так тряслись руки, что она едва смогла написать на пропуске свое имя.