Книга Во власти любви - Линда Френсис Ли

– Но никто не должен знать, что я беру уроки этого… как его… этикета! Ни матушка, ни брат. Когда я в следующий раз выйду в свет, у меня должны быть безукоризненные манеры, чтобы надо мной никто не смеялся. – Она смотрела ему в глаза. – Ведь вы сами сказали, что я смогу всему научиться, что вы верите в меня. Или вы имели в виду что-то другое? – насмешливо спросила она, и в глазах ее вспыхнули недобрые огоньки.

Мэтью не понравился этот ее взгляд. Он знал: для бостонцев одних хороших манер мало. Но как ей это объяснить? Где найти нужные слова?

– Учиться и учить далеко не одно и то же, – уклончиво ответил он.

Готорн увидел, как загорелись надеждой ее глаза. Финни рассмеялась, но тут заметила осколки стекла на полу и перевернутую мебель, и на лице ее отразились испуг и удивление. Однако она тут же пожала плечами, словно такой погром в комнате был для нее обычным явлением.

– А здесь прелестно, вот только беспорядок, – заявила Финни.

– Вряд ли рабочий кабинет может быть прелестным, – возразил Готорн.

Словно не замечая его взъерошенного вида, она сказала:

– Ладно. А здесь красиво, вот только беспорядок. Теперь вы довольны?

У него дернулась щека.

– Нет, не доволен, мисс Уинслет. И если вы действительно хотите жить в ладу с бостонцами, то должны знать: дамы не приходят в дом к мужчине по любому поводу, тем более без провожатых. Ведь вас могли увидеть… например, мой брат.

Финни приподняла бровь, и ему оставалось лишь гадать, как она отреагировала на его слова. Ну и глупец же он! Услышь он подобное заявление из уст мужчины еще совсем недавно, он расхохотался бы. Но сейчас он хотел лишь одного: чтобы она ушла.

– Ну что ж, – сказала она. – Ваш брат не видел меня, так что удача на моем боку.

– Боку?

– Да. Так говорят ваши американцы.

Мэтью наклонил голову:

– Стороне. Говорят: «Удача на моей стороне».

– Не все ли равно? Немного везения – и бостонцы вскоре начнут при встрече и расставании совать ладонь под мышку и есть на светских приемах настурцию…

Мисс Уинслет вдруг умолкла. Видно было, что она нервничает. Однако она совладала с собой и, вздернув подбородок, сказала:

– Я еще не поблагодарила вас за то… что вы ели цветок.

– Пустяки! – сердито бросил Готорн.

– Вовсе нет. Вы поступили весьма любезно.

Прежде чем он успел ответить, Финни повернулась и, звеня какими-то странными металлическими браслетами, обошла кабинет. Подобрала с пола бюст Джорджа Вашингтона и принялась внимательно изучать его бронзовый лик. Мэтью не сводил с нее глаз. Финни подошла к каминной полке и, словно игрушку, поставила на нее внушительных размеров бюст. После чего вернулась на прежнее место и снова стала ходить по кабинету, осматривая его.

– Мисс Уинслет, я сейчас не в настроении для этого.

– Я думала, так женщины говорят мужчинам.

Мэтью приподнял бровь.

– И для того тоже.

Финни сурово посмотрела на него и перевела взгляд на хрустальное, ручной гравировки яйцо.

– Я и не предлагаю.

– Упаси меня Боже соваться к братьям и женщинам! Мне всего-то и нужно немного покоя. Впрочем, это не так уж мало. А теперь хватит с меня ваших игр. Я занят. Вам пора уходить.

– Я не уйду, пока вы не согласитесь учить меня хорошим манерам.

– Я не стану этого делать, мисс Уинслет, – заявил он, теряя терпение. – А если бы и стал, то начал бы с лекции о назойливых женщинах.

– В таком случае поторопитесь к Эдвине Рейнз – ей, несомненно, пойдет на пользу парочка таких уроков, – промолвила она, нагнувшись и разглядывая деревянные часы.

Мэтью скрипнул зубами.

– Вы, должно быть, знаете, что хорошо воспитанная бостонская дама отвечает на оскорбления гневом.

Девушка повернула голову и бросила на него любопытный взгляд, при этом из собранных на затылке волос выбилась шелковистая прядь.

– Разве меня оскорбили?

– Трижды после вашего появления здесь.

– Ладно, считайте, что я разгневанна, – сказала Финни. В этот момент из часов выскочила кукушка, и Финни невольно отпрянула. – Какая искусная работа! – восторженно воскликнула она. – Мне не приходилось видеть ничего подобного!

Оставив часы, мисс Уинслет принялась рассматривать вазу, потом резную шкатулку из слоновой кости и наконец подошла к книжной полке, скользнув пальцами по тисненным золотом корешкам.

– Гм… – только и смогла она произнести.

Не успел Мэтью опомниться, как Финни вышла в коридор и принялась рассматривать потолок. До него то и дело доносились ее изумленные возгласы.

Следует заметить, что даже Мэтью был поражен, впервые увидев на сводчатом потолке мозаику.

– Что это? – спросила она, запрокинув голову.

– Мозаика.

– Мозаика воина, – произнесла Финни и с благоговением прошептала: – И в руке он нежно сжимает голубку.

– Этот дом называют «Полет голубки».

– Потому что голубка нашла дорогу домой. К воину, – произнесла она тоже шепотом, но тут же усмехнулась: – Изображение на потолке – одно, а жизнь – совсем другое.

– О чем вы? – спросил Готорн.

Но она пошла дальше, не оставив без внимания бронзовые скульптуры и написанные маслом картины. Он наблюдал за ней с легким удивлением.

Финни с дотошностью специалиста разглядывала венецианское стекло, затем провела ладонью по портьерам, украшенным кистями, по серым атласным шарам, свешивающимся с них, наподобие рождественских елочных игрушек. Она остановилась у огромного прямоугольного дымчатого зеркала. Приблизилась к нему, протянула руку, но не притронулась к стеклу. Девушка рассматривала собственное отражение, словно не замечая, что Мэтью наблюдает за ней, затем приложила палец к зеркалу и провела им по скулам и губам, будто впервые увидела свое отражение.

Готорн вспомнил Африку с ее спокойной и прозрачной, словно стекло, гладью озер. Однако найти там ручное зеркальце трудно. Совершенно иной мир, и дело не только в расстоянии. В большинстве своем африканцы не только не видели, но даже не слышали о современных удобствах, которыми пользовались в Америке. Обитые бархатом кареты, мощеные улицы Бостона, газовые фонари. Но жители Черного континента любознательны. Они рассматривают все то, что им в диковинку, трогают, щупают. Вот как Финни сейчас.

– Взгляните сюда!

Резкое восклицание Финни вернуло Мэтью из царства воспоминаний. Сама она скрылась из вида. Готорн пошел на ее голос и замер, отыскав ее в задней комнате со множеством окон.