Книга Первый человек - Ксавье-Мари Бонно

Полина не была здесь уже около двух лет. Она была последней и любимой аспиранткой профессора Палестро и входила в число тех немногих людей, которые могли приезжать к нему, не договорившись о встрече заранее.

Старый профессор вставал рано и выходил из дома только для того, чтобы купить самое необходимое в городке или прогуляться по берегам Вердона. О нем говорили, что он наполовину сумасшедший и у него бывают галлюцинации. Полине так и не удалось определить, что в этих слухах правда, а что ложь. Она знала, что профессор большой оригинал, но это не вызывало у нее тревоги, совсем наоборот.

Жилище специалиста по доисторической эпохе раньше было фермой. Стены его дома были сложены из больших камней, серых и белых. Задняя стена прислонялась к каменистому склону, покрытому низкорослыми вечнозелеными кустами и пахучими многолетними травами. При доме была и земля — цепочка из нескольких холмов, тянувшихся от этого склона до соседнего серого утеса.

На ней медленно старели, как узники в тюрьме, несколько плодовых деревьев и одна виноградная лоза.

— Добрый день, Пьер! — крикнула Полина, хлопая дверью своего старого автомобиля двести пятой модели.

— Полина! Как ваши дела?

Палестро, должно быть, ходил в этих брюках месяц или два, а может быть, и дольше: они блестели на коленях. Обут он был в свои вечные высокие башмаки с кожаными шнурками. Над головой торчком стояла прядь волос, которую поднял ветер. Со времени их последней встречи профессор стал чуть больше сутулиться. Но орлиный взгляд, худое лицо с резкими чертами и отражавшиеся на этом лице мука и тревога были такими же, как раньше.

Полина поцеловала его в обе щеки и заметила, что от профессора пахнет вином сильнее, чем когда-либо раньше.

— Я привезла вам плохую новость. Хотела рассказать ее вам до того, как вы узнаете о ней из печати.

— А я уже давно не читаю ни газет, ни журналов, — ответил ученый и отвел взгляд в сторону поселка. — Что это за плохая новость?

— Реми Фортен умер. Несчастный случай при декомпрессии.

Палестро почесал голову. Новость, кажется, не причинила ему боли: он был мало знаком с Реми Фортеном.

— Бедняга! Погружаться под воду в этих пещерах всегда опасно. Будьте осторожны сами. Это место — скверная дыра, что бы о нем ни говорили.

Полина не знала, как изложить ему свои догадки по поводу несчастья с Фортеном. Ей было хорошо известно, что настроение профессора легко меняется. Он мог вдруг, без всякого предупреждения, замолчать и замкнуться в себе или даже прийти в ярость. Если так случится, ей останется лишь одно — уехать обратно. А она приехала сюда для того, чтобы поговорить с ним о человеке с оленьей головой.

— Вы еще получаете письма от коллег? — спросила она, чтобы перевести разговор на другую тему.

Палестро поднял руки; этот жест означал «мне это теперь не очень важно».

— В нашей науке уже мало новых находок. Их место заняли рассуждения и догадки, а я их остерегаюсь. Теперь имеет значение только ДНК. Наше место в конце концов займут химики!

Профессор нежно взглянул на Полину, и его нижняя губа задрожала, как бывает у старых людей, желающих скрыть свои чувства.

— Вы были моей лучшей студенткой!

Он сделал несколько шагов в сторону дома, потом остановился и добавил:

— За всю мою карьеру у меня были только два блестящих ученика, вернее, ученицы — вы и Кристина Отран. Другие только повторяли как автоматы то, что прочитали.

В доме было темно. Полина любила входить в этот полумрак. В те дни, когда она писала диссертацию, Палестро приглашал на выходные в свое убежище тех аспирантов, которых особенно ценил. Это было до того, как он перестал обращать на себе внимание и превратился в отшельника с непредсказуемым характером.

Каждую субботу во второй половине дня они ходили на большую прогулку вдоль Вердона, иногда доходили даже до пещеры Бом-Бон. А вечер заканчивали перед камином, болтая о доисторических временах и поедая жаркое, которое готовил Палестро по какому-то своему особенному рецепту. Он говорил, что эти кушанья достойны человека солютрейской культуры[20]. Только, в отличие от первобытных людей, профессор обильно орошал жаркое винами из верховий реки Вар.

— Садитесь! — приказал Палестро Полине своим баритоном, привыкшим звучать в аудиториях. — Мы выпьем чего-нибудь, а потом прогуляемся. Для сегодняшнего вечера у меня есть колбаса, которую мне привез с Корсики один старый друг. Когда-нибудь я представлю его вам.

Он положил ладонь на руку Полины, ниже плеча, и, понизив голос, попросил:

— Расскажите мне об этом несчастном случае.

— Мы спустились ниже. За отметки 306 и 307, туда, где вы остановились.

Профессор ничего не сказал, только закрыл глаза. Мысленно он сейчас был в знакомой подводной пещере.

— Мы нашли очаг. И в нем обугленные остатки кусков дерева. Данные лаборатории не оставляют сомнений: это были маленькие изображения лошадей и одно большое — бизона.

— Хорошо, хорошо! — пробормотал Палестро. — Вы начинаете восстанавливать рабочую площадку и команду. Это чудесно!

Он открыл глаза, долго и пристально глядел на свою ученицу, а потом сказал:

— Я искал этот очаг, но не успел найти из-за всего, что тогда произошло. Буду ждать вашей работы на эту тему и обязательно ее прочту. Но что это за несчастный случай?

— Поднимая на поверхность одну коробку, Фортен, должно быть, использовал аварийный буй. И поплатился за это.

— А почему он это сделал?

— Неизвестно; это остается загадкой.

После этого надолго наступила тишина. Палестро как будто был далеко от Полины. В его взгляде читалась странная пустота, словно ничто вокруг для него не существовало. Полина хотела продолжить разговор, но решила, что лучше подождать.

— Расскажите мне о своих открытиях, — попросил ученый, словно уже забыл о смерти Фортена.

Полина показала ему фотографии раскопок, которые сделала на различных этапах исследований. Палестро качал головой и поджимал губы каждый раз, когда какая-то подробность на снимке напоминала ему о прошлом. На последний снимок — фотографию великой бездны — он долго смотрел странным неподвижным взглядом.

— Эта бездна — ваша последняя загадка. И последнее препятствие, — сказал он Полине.

— Какая у вас теория о том, что она такое? — спросила Полина.

Луч солнца проник в комнату и начертил золотой круг на персидском ковре возле камина. Огонь в камине угасал, и Палестро подбросил в него одно дубовое полено.