Книга По дороге в вечность - Дж. А. Редмирски

– Обещай мне одну вещь.

Раньше я бы ответил: «Что угодно», но сейчас не тороплюсь.

Кэмрин наклоняет голову, убирает руку с моей щеки.

– Все зависит от того, о чем ты просишь.

Мой ответ ей явно не нравится.

– Обещай мне, что мы вернемся к нормальной жизни. Эндрю, это все, о чем я прошу. Я скучаю по тому, как мы жили прежде. Скучаю по нашим безумствам, по нашему дикому сексу и по твоим сумасшедшим ямочкам на щеках. По твоему неистовому отношению ко мне, по твоему жизнелюбию.

– Ты скучаешь по дороге? – спрашиваю я, и улыбка на лице Кэмрин мгновенно гаснет, словно я сказал что-то ужасное и недопустимое.

Кэмрин отводит глаза и куда-то погружается. Куда – не знаю, но явно во что-то мрачное.

– Кэмрин… ты не ответила. Ты скучаешь по дороге?

Я не ожидал такой реакции на свой вопрос, и сейчас мне очень нужно услышать ее ответ.

После долгого молчания она опять смотрит на меня. В ее глазах – растерянность. Похоже, я испортил ей настроение.

Кэмрин не отвечает. Скорее всего, она не в состоянии ответить.

Я не знаю, какие мысли бродят в ее голове, и мне хочется это узнать. Наконец говорю:

– Нам ничего не мешает. – Я обнимаю ее за плечи. – Может, как раз этого тебе… то есть нам обоим и не хватает.

Едва произнеся эти слова, я вдруг ощущаю волнение. Уже представляю: дорога и мы с Кэмрин. Едем куда глаза глядят, свободные, живущие в «здесь и сейчас». Так, как мы и собирались. На моем сияющем лице – улыбка во весь рот. Черт бы нас побрал! Вот что нам необходимо. Почему я раньше об этом не подумал?

– Нет, – сухо отвечает Кэмрин, и ее «нет» вышибает меня из блаженных мечтаний.

– Нет? – переспрашиваю я, еще надеясь, что ослышался или не понял.

– Нет, – повторяет она.

– Но… почему?

– Потому что больше нет причины, заставлявшей нас ждать. – Кэмрин отходит в другой конец комнаты.

Я сразу понимаю, о чем она. Через несколько секунд Кэмрин подтверждает мою догадку.

– Эндрю… – В ее голосе звучит сожаление. – Если бы мы опять пустились в путь, меня подспудно все равно терзала бы мысль: «Раньше мы это откладывали из-за ребенка, а теперь нам ничего не мешает». Я ничего не могу с собой поделать, но мне кажется, нам сейчас нельзя никуда ехать. Должно пройти время. Достаточно времени.

– Хорошо, – соглашаюсь я и подхожу к ней.

Я тепло улыбаюсь Кэмрин. Надеюсь, она понимает: какими бы ни были ее желания, я их поддержу.

– И каким двуличным чудовищем меня сегодня изобразила Натали? – усмехается Кэмрин, склоняясь над пакетом с покупками.

Я тоже смеюсь и ложусь поперек кровати, упираясь ногами в пол.

– Красок она не пожалела. А себя изобразила твоим антиподом. Думаю, ты это и так знаешь, – добавляю я и поворачиваюсь, чтобы видеть ее лицо.

Кэмрин снова улыбается, извлекает из пакета несколько пар трусиков и начинает отдирать с них этикетки.

– Представляю, чем она набила твою голову. Конечно, и про мою депрессию рассказала, и про то, как дерьмово обошлась со мной судьба. – Кэмрин слово в слово повторяет фразы, которые я слышал от Натали, и язвительно щурится, поглядывая на меня. – Ну сколько можно это полоскать? Был такой этап в моей жизни. Я преодолела его. Что в этом особенного? Разве у других не умирают близкие, не разводятся родители, не ломаются отношения? Просто смешно.

– Детка, помнишь, что я тебе говорил? Тогда, в Новом Орлеане.

– Ты много чего говорил, – отвечает Кэмрин, бросая смятые этикетки в мусорную корзинку.

– Я говорил, что незачем сравнивать свои страдания с чужими.

– Как же, помню.

Кэмрин подхватывает всю коллекцию купленных трусиков, намереваясь перенести в шкаф. Я успеваю стащить три верхние пары. Две я кладу себе на грудь, а третьей (соблазнительные розовые кружева) размахиваю перед носом.

– Какие симпатичные трусики, – бормочу я.

Кэмрин забирает их у меня, но я беру другую пару и тоже разглядываю на просвет.

– В любом случае я больше не хочу говорить о прошлом, – заявляет она.

Отобрав у меня свои приобретения, она идет к шкафу, открывает дверцу и начинает укладывать их на верхнюю полку. Потом возвращается, садится ко мне на колени и подтягивает одеяло. Я глажу ее по бедрам.

– Вечером я хочу куда-нибудь сходить, – говорит Кэмрин. – Что ты думаешь по этому поводу?

– Думаю, это неплохая затея. И куда ты хочешь пойти?

Она лучезарно улыбается. Похоже, эта мысль пришла к ней еще утром. Я наслаждаюсь ее улыбкой. Настоящей, искренней. Настолько искренней, что слова Натали начинают казаться мне глупой выдумкой.

– Можно бы сходить в «Подземку» вместе с Натали и Блейком.

– Не там ли этот стервец целовал тебя на крыше?

– Да, – беззаботным голосом отвечает она.

Если она не перестанет елозить по моим коленям, я просто…

– Кстати, стервец сейчас в тюрьме и будет торчать там еще целый год. Натали очень хочет потусить в «Подземке». Она мне недавно эсэмэску прислала.

– Надеюсь, это не вызвано ее угрызениями совести и стремлением как-то вывернуться из своих откровений в «Старбаксе»?

– Может, и так, – пожимает плечами Кэмрин. – Но я все равно с удовольствием пойду. Приятно сидеть, слушать живую музыку и знать, что пришла оттянуться, а не играть на подхвате.

Кэмрин ложится мне на грудь. Я тянусь к ее упругим ягодицам и с наслаждением их тискаю. Она отвечает поцелуем. Я крепко прижимаю ее к себе.

– Решено, – говорю я, когда мы перестаем целоваться. – Идем в «Подземку». А завтра я полечу в Техас за нашими вещами.

– Надеюсь, ты не сердишься, что я с тобой не еду.

– Ничуть. Я и один все соберу, – отвечаю я, целуя ее в лоб. – Кстати, ты так и не сказала, будешь ли сама искать нам жилье или возьмешь с собой Натали.

Кэмрин выпрямляется, берет мои руки. Наши пальцы переплетаются.

– Пока не решила, – улыбается она. – Незачем валить все дела в одну кучу. Сегодня у нас «Подземка». Надо сообразить, что надеть.

Я киваю, улыбаюсь и снова прижимаю ее к себе.

– Ты мой мир, – шепчу я. – Надеюсь, ты об этом не забываешь.

– Не забывала и не забуду, – шепчет она и тихонечко взбирается ко мне на колени.

Мы снова напропалую целуемся.

– Но даже если я и забуду, – успевает сказать Кэмрин, – ты обязательно найдешь способ мне напомнить.

– Обязательно, – обещаю я и впиваюсь в ее губы.

Глава 10

Давно я не тусовался в клубах вроде «Подземки». Черт побери, мне всего двадцать пять, а в этом месте я чувствую себя старым. Я как-то привык к более спокойным заведениям уровня «Олд пойнт» и почти забыл о существовании хеви-метала. Мне нравится хеви-метал, однако всегда предпочту что-нибудь из добротных старых вещей. Мы сидели вчетвером, слушая группу под названием «69». Тоже мне оригиналы. Их гитары не звенели, а скрипели, выдавая один долбаный звук за другим. Солист ревел в микрофон, будто лось в период гона.