Книга Иностранные связи - Элисон Лури

Ру была его знаменем, символом свободы, и поначалу чем более неловко было рядом с ней его родным, чем холоднее с ней обходились его друзья, тем больше радовался Фред. Теперь ему больно и стыдно сознавать, что они были правы на ее счет. В отличие от него. Отец Фреда, например, всегда считал, что Ру не настоящая леди (хоть никогда и не говорил об этом вслух). В прежние дни Фред, узнав об этом, бурно возмутился бы, точнее, сказал бы, что «настоящая леди» — понятие устаревшее и бессмысленное. А оказалось, в нем своя правда. Даже если предположить, что Ру не спала с теми двумя парнями, чьи члены красовались на выставке, все равно снимки пошлы до крайности. Более того, Ру этого даже не понимает. По словам Джо, Ру «настроена не на ту волну»; как выразилась Дебби, «она не нашего круга», хотя и Фред, и Ру выросли в университетских городах и у обоих отцы — профессора.

Наверное, общность происхождения и сбила Фреда с толку, заставила думать, что Ру, несмотря на ее словечки и манеры, близка ему по духу. Его вины здесь нет. Как сказала Дебби, «ошибиться может всякий, даже ты».

Слова Дебби звучат у Фреда в ушах и обретают иной смысл, кажутся холодными, злобными, презрительными. В первый раз ему приходит в голову, что Дебби плохо к нему относится, что она, быть может, всегда его недолюбливала и теперь рада его несчастью. Только вот непонятно отчего. С Дебби они знакомы даже дольше, чем с Джо, с первого года аспирантуры, и Фред всегда считал ее другом, пусть и не самым близким.

На деле же — Фред и не подозревает об этом — он с самого начала очень нравился Дебби, настолько нравился, что лишил покоя. Они виделись почти каждый день на занятиях, встречались на вечеринках, вместе обедали (чаще — в компании, но иногда и вдвоем), и Фред даже не догадывался о ее чувствах. Добродушный, но слегка высокомерный, как и многие очень красивые люди, Фред не мог предположить, что коренастая, курносая Дебби мечтала о его любви, а со временем сочла себя отвергнутой. Если у Дебби сейчас поинтересоваться мнением о Фреде, она скажет, что Фред ей «нравится», но в глубине души она считает его избалованным дитятей. И как ученого ставит его невысоко, держит на него обиду и за себя, и за мужа. Фред в аспирантуре учился нисколько не лучше, и печатных работ у него не больше, но преподает он в престижном университете, а Дебби с мужем — в никому не известных калифорнийских колледжах. Почему? Да потому лишь, что он хорошо одевается и умеет себя подать; ну и еще благодаря связям отца, декана другого престижного университета. Как-то раз Дебби прочитала статью о психологии избалованного ребенка — это как раз про Фреда. Ему с детства внушили, что он достоин только самого лучшего. Тогда к чему его жалеть, если он оступился, даже упал? Пусть набьет шишек, поваляется в грязи. Это ему только на пользу. А то, что Джо не держит на Фреда зла (при том, что он, по мнению Дебби, умнее и талантливее), для Дебби еще одно доказательство превосходства мужа.

Фред, однако, никогда не отличался проницательностью и плохо разбирается в том, что движет его друзьями. Сейчас он гадает: а не обидел ли чем-то ненароком Дебби? Может быть, она недовольна, что он зачастил к ним ужинать? Ей, наверное, кажется, что Фред сидит у них на шее, — да так оно, собственно, и есть. (На самом деле такое ни Джо, ни Дебби в голову не приходило.) Надо развеяться, думает Фред, подъезжая в тряском вагоне к станции «Ноттинг-Хилл-Гейт»; хорошо бы познакомиться с кем-нибудь в Лондоне.

Почему бы, в конце концов, не пойти на вечеринку к профессору Майнер? Скорее всего, там будут одни чудаки-профессора, из которых песок сыплется, но как знать? По крайней мере, выпить дадут, а главное — поесть. Наверняка закусок будет столько, что не придется ничего покупать к ужину.

3

Клубничный, черничный, брусничный компот,

Кто имя дружка моего назовет?

Из английской народной поэзии

В небольшом, но дорогом ресторане «У месье Томпсона» на Кенсингтон-парк-роуд Винни Майнер поджидает своего старинного лондонского друга — редактора детских книг, писателя и критика Эдвина Фрэнсиса. Она не волнуется: внимательный Эдвин позвонил в ресторан и предупредил, что может опоздать. Винни спокойно ждет и не скучает. Ей нравится все: и новая книга, и свежие шелковистые нарциссы на столе, и золотые солнечные блики на белых стенах соседних домов, и аромат ранней лондонской весны.

Если вы недостаточно хорошо знакомы с Винни, то едва ли узнаете в ней ту несчастную преподавательницу, которая садилась на самолет в первой главе. Сидя на дубовой скамье, как на жердочке, поджав под себя ноги, она выглядит юной девушкой, почти ребенком. Ее маленький рост и яркая обложка книги (об австралийских подвижных играх) еще больше вводят в заблуждение. Наряд у нее тоже, по ученым меркам, молодежный: белая кружевная блузка и светло-коричневый шерстяной джемпер с большими воланами. На худеньких плечах шерстяная шаль с набивным рисунком, и в ней Винни похожа на переодетую школьницу в роли доброй бабушки. Быть может, и очки у нее только для солидности, и морщинки на лице нарисованы карандашом для бровей, и волосы не седые, а просто напудренные.

— Винни, дружок, прости! — Эдвин Фрэнсис наклоняется к ней через стол, чтобы поцеловать в щеку. — Как дела?.. Ах, спасибо, дружок. — Эдвин снимает пальто и отдает официанту. — Я только что узнал такое — ты не поверишь!

— А может, и поверю. Расскажи — посмотрим, — отвечает Винни.

— Вот что. — Эдвин наклоняется поближе.

Он всего на несколько лет моложе Винни, но внешне — когда он в хорошей форме, как сейчас, — тоже напоминает ребенка, переодетого старичком. Как и Винни, он невелик ростом; коротенькие ручки и ножки, круглое лицо, пухлый живот, яркий румянец и светлые, начинающие редеть кудри довершают облик. (Когда Эдвин не в форме, когда тоскует, много пьет, страдает от несчастной любви, то становится похож на грустного хоббита.) По безобидной внешности и манере держаться — простой, веселой, непринужденной — ни за что не догадаться, что Эдвин — влиятельный человек в мире детской литературы и крупный критик как детских, так и взрослых книг, знающий, образованный, острый (а иногда и злой) на язык.

— Итак, — продолжает он, — ты знаешь Пози Биллингс?

— Конечно.

Вопреки убеждению Фреда Тернера, лондонский круг знакомых Винни состоит не из одних престарелых чудаков-профессоров. Через Эдвина и остальных друзей она знакома с писателями, издателями, людьми из театрального мира и даже с одной-двумя светскими львицами вроде леди Биллингс.

— Я сегодня с утра говорил с Пози. Так вот, ты была не права. Розмари действительно встречается с твоим коллегой мистером Тернером. Она даже хочет взять его с собой к Пози в Оксфордшир на выходные.

— Правда? — Винни чуть хмурится.

Розмари Рэдли — давняя подруга Эдвина, актриса, прехорошенькая, очень обаятельная, известна своими бурными, краткими и, как правило, несчастными любовными увлечениями. Когда Эдвин в первый раз объявил, что Розмари «встречается» с Фредом Тернером, Винни просто-напросто не поверила. Их видели вместе в театре или на вечеринке? Вполне возможно, но это не значит, что они пришли вдвоем или что у них роман. Розмари могла пригласить Фреда, он ведь красивый молодой человек, к тому же из-за океана, поэтому выделяется в толпе ее обычных обожателей. А возможно, и не приглашала: о Розмари вечно ходят слухи, нередко ложные, поскольку она была героиней бесчисленных интрижек и на экране, и в жизни.