Книга Снайпера вызывали? - Марина Серова

Но оказалось, что за столом сидит вовсе не десяток мордоворотов во главе с хмырем-главарем, а очень даже изысканное общество.

— Прошу вас, госпожа Охотникова, — тихо сказал мне прислуживающий за столом человек, отодвигая для меня старинный стул с высокой резной спинкой и сиденьем из красного бархата.

— Присоединяйтесь, Евгения Максимовна, — раздался сиплый голос.

В торце стола сидел плюгавый человек, который, судя по всему, был главным в этой компании. Роберт Иванович Фомичев оказался человеком, которому уже перевалило за шестьдесят, и было видно, что он добился в жизни многого, хотя и заплатил за это очень дорогую цену.

«Проклятые рудники», — шутили мы в школе, когда на нас нападал приступ кашля — в преддверии ли простуды, либо когда школьник просто подавился коржиком в буфете во время большой перемены.

Голос же Роберта Ивановича напоминал голос человека, который в феврале неделю пил пиво из бочки, сидя в ледяном погребе.

Черты его лица — жесткие, как бы небрежно вырубленные топором из подвернувшегося под руку куска древесины, также не располагали к сердечному общению с этим человеком. Тонкие длинные губы, чуть задранный кверху нос, у которого будто бы случайно отхватили самый кончик, оттопыренные уши, глубоко посаженные темные мутные глаза, рваный шрам на низком лбу — короче, типичный «преступный тип» в физиогномической классификации Ломброзо.

Переходя на более возвышенный язык, можно было бы сказать, что его лицо несло на себе печать многих лет, проведенных в зоне, что невозможно было «поправить» ни за какие деньги ни на каком заграничном курорте.

— Вы предпочитаете обычную кухню или вегетарианскую? — осведомился Фомичев.

— Спасибо, обычную, — ответила я. — У вас очень уютный дом.

Роберт Иванович Фомичев довольно улыбнулся и понимающе кивнул. Комплименты он явно любил, хотя и знал им истинную цену.

— Подновили немного перед приездом большого гостя, — пояснил он. — Кстати, позвольте вам представить: моя дочь Ксения.

Подбородок Рифмача чуть приподнялся по направлению к светловолосой девушке, сидевшей от него слева. Та подарила мне белозубую улыбку.

— Ее жених господин Джон Беннет, английский коммерсант, — подбородок переместился на стройного молодого человека, сидевшего рядом с девушкой.

Ксения наклонилась к нему и что-то быстро зашептала на ухо своему суженому.

— Nice to meet you, — с максимальной сердечностью обратился ко мне англичанин.

— Он не петрит по-нашему, — без смущения пояснил Рифмач. — Зато дочурка моя все перевести может, она у меня в Лондоне учится. Они и познакомились там, на этих… как их… дебри, что ли?

— Дерби, папа, — поправила его дочь. — Это такие скачки.

— Во-во, — удовлетворенно кивнул Рифмач. — И Джон говорит, что ему тут нравится и что он не прочь бы сюда переселиться.

Рифмач подмигнул сидевшей справа от него молоденькой девице довольно вульгарного вида. Она явно была из породы «любовниц бандитов» — Рифмач периодически поглаживал ее по руке, и я заметила, что пару раз он под столом хватал ее за коленки.

— Лучше бы наоборот, — еле слышно произнес лысый длинноносый парень, расправлявшийся с ногой индюшки. — Как вы думаете, Роберт Иванович?

— А что? Мы и в Англии такой домик забабахать можем. Это у нас без проблем. Вот что, Кент, набросай-ка за недельку смету, если сам вызвался. Ты же у нас головастый по жизни, вот и прикинь на досуге. Да вот и с нашим бухгалтером посоветуйся. Да, Валентина Егоровна? Присоединитесь к нашим общим усилиям?

Рифмач кивнул женщине бальзаковского возраста, сидевшей рядом с лысым; та мгновенно изобразила на лице готовность сесть за калькуляцию.

Фомичев был явно доволен тем, что сумел между делом нагрузить работой сотрудников. Роберт Иванович с особой рьяностью принялся за птицу, пренебрегая специальными столовыми приборами из серебра и разрывая куски прямо руками.

Кроме самого Рифмача, его дочери с женихом, бухгалтера Валентины Егоровны и лысого, который, очевидно, отвечал за общую координацию, за столом сидели еще три человека. Одного из них я уже имела возможность повидать, правда, совершенно в другой обстановке.

Юрий Ильич Пастухов откровенно напивался. Чиновник мэрии больше налегал на водку, не замечая ни дорогих коньяков, ни элитных французских вин.

Разносивший блюда человек не успевал наполнять его рюмку — Пастухов опрокидывал в себя одну за одной, явно стремясь набрать «свою» дозу.

Женщина в татарском наряде возле него — супруга Пастухова — с неодобрением поглядывала на Юрия Ильича. Сама она вяло потягивала фруктовый сок и изредка ковырялась в овощном салатике, наверно, соблюдала диету; судя по ее талии, пока безуспешно. Время от времени она решительно отодвигала от себя салат и углублялась в самоучитель татарского языка, беззвучно шевеля при этом жирно накрашенными губами.

Последний персонаж за обеденным столом не требовал напряжения мозговых извилин для того, чтобы установить его статус.

Петро — так периодически обращался к нему лысый — явно был «быком», руководителем боевого отряда Фомичева. Квадратные плечи, круглая харя, золотая цепь на шее в два пальца толщиной. В общем, герой нашего времени. Надеюсь, что это время когда-нибудь кончится…

Тем временем Ксюша перевела Беннету фразу своего отца. Тот сразу оживился и затараторил — Ксюша едва успевала за ним.

— О, это очень интересный проект! — Тут Ксюша прыснула в кулак и пояснила отцу: у Джона в Гриноке дом в два раза меньше этого, а в Лондоне он снимает квартиру. Джон говорит, что в Англии жить хорошо и удобно и что там не бывает таких морозов.

— Вот и славно, — кивнул Рифмач и тут же настороженно поинтересовался у дочери: — А чего это он так прибедняется? Бизнес вроде неплохой, Кент справки у тамошних юристов наводил. Иначе, думаешь, я согласился бы на ваш брак? Он что, не может виллу себе купить?

— Да нет, папа, ты просто не понимаешь, — принялась объяснять Ксюша. — Он может и виллу, и остров, но… у них так не принято. По крайней мере в тех кругах, где вращается Джон.

— Ну так надо менять нравы, — резонно заметил Рифмач. — Чего стыдиться-то, если деньги честно заработал? У нас все гораздо проще.

— И Джон еще говорит, что в Британии нет такой преступности, как здесь, — продолжала переводить Ксюша. — Он считает, что в России сейчас очень силен криминальный элемент, и это одна из основных проблем, которая требует незамедлительных действий.

Рифмач поперхнулся индюшкой. Все за столом замерли. Петро, Кент и Валентина Егоровна выжидательно смотрели на босса. Только Пастухов продолжал пить водку, а его супруга снова уткнулась в самоучитель.

— Особенно в вашем городе, говорит Джон, — добавила Ксюша. — Он прочитал в газетах, что недавно у вас была целая серия громких заказных убийств. Джон был просто потрясен этим. Куда же смотрит ваша полиция, спрашивает он? Неужели нельзя что-то предпринять?