Книга Уилт незнамо где - Том Шарп

Миссис Купер раздирали весьма противоречивые чувства, но южное гостеприимство все же перевесило.

— Ах, не обращайте внимания, — пропела она. — Все мы нуждаемся в истине.

Это утверждение Ева сочла сомнительным. Например, глядя на тетю Джоан, никак нельзя было сказать, что она нуждается в истине. Скорее уж, в вине. Не то, пожалуй, с ней еще удар случится.

— Простите, — сказала Ева Куперам, — но девочки пойдут к себе. Я больше не намерена терпеть их выходки.

Четверня, ворча, покинула комнату. Как только они удалились, преподобный Купер изрек:

— Полагаю, в Англии совершенно иная система образования. Я слышал, в английских школах каждое утро начинается с молитвы. Однако мне кажется, что детям совсем не читают Библию.

— Очень трудно воспитывать сразу четырех девочек одного возраста, — несколько невпопад ответила Ева в надежде извлечь из ужасного фиаско хоть какую-то выгоду. — Мы никогда не могли нанять няню.

— Бедняжки, — посочувствовала миссис Купер. — Какой ужас. То есть, в Англии совсем нет прислуги? Не может быть! А как же все эти фильмы, где сплошные замки и дворецкие? — Она повернулась к тете Джоан. — Видите, дорогая, как вам повезло с вашим папочкой-лордом. Он жил вместе с королевой в Сандрин… В том поместье, помните, вы говорили, куда они ездили охотиться на уток? Он же не мог обходиться без дворецкого — кто-то ведь должен открывать двери и все такое прочее. Как, кстати, звали того толстого дворецкого, который любил портвейн? Помните, вы рассказывали в загородном клубе, когда Сандра с Элом справляли серебряную свадьбу?

Сдавленный хрип, изданный в ответ тетей Джоан, свидетельствовал о серьезном ухудшении ее состояния.

Одним словом, день не задался. Ева в четвертый раз попыталась дозвониться до Уилта, но он не подходил к телефону. Ночью она почти не спала, ясно понимая — в Америку приезжать не следовало. Дядя Уолли с тетей Джоан понимали это не менее ясно.

— Завтра едем на озеро, — сказал Уолли, отхлебывая бурбон, налитый, как всегда, на четыре пальца. — Надо их спрятать от греха подальше.

Джозефина, ложась спать, обнаружила то, что сунул ей в сумку Сол Кампито. Маленький запечатанный желатиновый цилиндрик крайне не понравился ни ей самой, ни ее сестрам, которые, кстати, поклялись, что видят эту гадость впервые.

— Это может быть что-то опасное, — сказала Пенелопа.

— Что, например? — спросила Эммелина.

— Например, бомба.

— Для бомбы слишком маленькое. И мягкое. Если сдавить…

— Не надо! Вдруг взорвется. Тогда мы не узнаем, что там.

— Какая разница, мне это все равно не нужно, — пожала плечами Джозефина.

Сразу оказалось, что цилиндрик не нужен никому, и его решили выбросить в окно. Он упал в бассейн.

— Теперь, если это бомба, она никому не причинит вреда, — заметила Эммелина.

— А вдруг дядя Уолли утром захочет окунуться, и его разорвет на кусочки?

— Значит, так ему и надо, индюку, — сказала Саманта.

Глава 12

До постели Рут Ротткомб добралась в восьмом часу утра. Ночь она провела прескверно. Далеко не новое здание остонской полиции для закоренелых уголовников, возможно, и обладало определенным ностальгическим шармом, но для миссис Ротткомб в нем не было ничего хорошего. Прежде всего, там пахло всевозможными антисанитарными вещами: потом, страхом, куревом и всем тем, что производит человеческий организм после чрезмерного потребления пива. Даже суперинтендант, попав на место службы, разительно переменился. Из носа у него по-прежнему шла кровь. Кстати оказавшийся в участке полицейский хирург — его вытащили из постели брать анализ у задержанного с подозрительной пробой на алкоголь, — сказал, что нос, вероятнее всего, сломан. Услышав это, суперинтендант сразу позабыл о присутствии миссис Ротткомб и разразился потоком коротких — три-четыре-пять букв — словечек по адресу «чертова алканавта Бэттлби». Кроме того, он выразил глубокую убежденность в том, что пьяная скотина, «как пить дать», сама подожгла дом ради страховки.

— Сомневаетесь? — сдавленно всхрюкнув, сказал суперинтендант в заляпанный кровью носовой платок. — Сомневаетесь? Спросите у Робсона, начальника пожарной команды. Он подтвердит. Думаете, пластмассовое ведро, которое стояло посреди кухни, могло само загореться? При том, что все двери были заперты? Да кто в такое поверит? Разве что тот, кто не видит дальше собственного носа… ой!.. Вот погодите, посажу этого субчика на сорок восемь часов…

Миссис Ротткомб робко перебила его, попросив разрешения сесть, и суперинтендант взял себя в руки — так, слегка. Подумаешь, жена члена парламента! Нечего якшаться с педофилом, который вдобавок сломал ему нос и подозревается в поджоге. Подлая баба, думаешь, ты выше Закона? Ничего, мы тебя быстренько поставим на место.

— Можете пройти туда, — буркнул суперинтендант и ткнул пальцем в сторону соседнего кабинета. И тут миссис Ротткомб совершила страшную ошибку, осведомившись, можно ли воспользоваться уборной.

— Сколько угодно, — ответил суперинтендант и показал: дальше по коридору. Прошло пять минут, для миссис Ротткомб — нечеловечески ужасных. Мертвенно-бледная, она выскочила из туалета. Ее успело дважды вывернуть наизнанку, и к тому же пришлось одной рукой зажимать нос, а другой, чтобы не сесть на сиденье, упираться в измазанную экскрементами стену. Собственно, сиденья как такового не было, но если бы и было, она бы не села на него и под страхом смерти. Кстати, в дополнение к прочим прелестям, ватерклозет решительно не оправдывал своего названия.

— Неужели вы не можете предоставить удобства получше? — воскликнула, вернувшись, миссис Ротткомб. О чем немедленно пожалела, ибо суперинтендант поднял голову. Из ноздрей торчала вата тошнотворно красного цвета — а белки глаз были немногим лучше.

— Удобства предоставляю не я, — сварливо ответил полицейский гнусавым голосом человека, страдающего воспалением аденоидов в исключительно тяжелой форме. — А местные власти. Так что спросите у своего мужа. А теперь расскажите, что вы делали сегодня вечером. Как я понял со слов второго подозреваемого, по четвергам вы обычно встречаетесь в загородном клубе и… Будьте любезны, поясните, в каких вы состоите отношениях?

Услышав про «второго подозреваемого», миссис Ротткомб спешно собрала остатки собственного достоинства и высокомерно изрекла:

— Не понимаю, почему вы позволяете себе об этом спрашивать. Я нахожу ваш вопрос совершенно незаконным.

Суперинтендант раздул ноздри.

— А я, миссис Ротткомб, нахожу незаконными ваши отношения. Чтобы не сказать, неестественными.

Миссис Ротткомб встала.

— Как вы смеете так со мной разговаривать? — пронзительно вскричала она. — Да знаете ли вы, кто я?

Суперинтендант глубоко вдохнул ртом и с клекотом выпустил воздух через нос. На стол, на промокашку, упали две большие красные капли. Полицейский потянулся за ватой и не торопясь заменил тампоны.