Книга Синдром бодливой коровы - Галина Куликова

— А чего надо сделать? — заинтересовался Геракл ипосмотрел на купюру боковым зрением, но зорко, словно воробей, заметившийкорочку.

— Надо донести до машины одну вещь. Крупную.

— Где машина? — поинтересовался тот.

— Там, возле редакции «Московских новостей».

— А где вещь?

— Вот вещь, — сообщила Настя, махнув рукой наПетрова.

— Где? — тупо переспросил Геракл.

— Вот она сидит, — рассердилась та. — Витальянских ботинках и рубашке «поло».

Геракл привстал на цыпочки и спросил:

— Вы, наверное, имеете в виду вещь, которую потащиликуда-то патлатые типы?

Настя подпрыгнула от неожиданности и резко обернулась назад.Петров больше не сидел на скамейке — он был переброшен через плечо жутколохматого парня, который, словно снежный человек, какими-то дикими прыжкаминесся по бульвару. Зад похищенного Петрова подпрыгивал у него на плече, словнопоплавок, сигналящий о поимке сумасшедшей рыбы. Рядом бежал еще одиндлинноволосый хомо сапиенс, только на пару размеров мельче.

— Караул! — закричала Настя. — Грабят!

Не помня себя от ярости, она бросилась в погоню, вопя, какторговка, уличенная в обвесе. Геракл, гремя бутылками, стремглав помчался заней.

— Догоним! — ободрил он Настю. — Онигруженые, а мы налегке.

Однако длинноволосые мастерски уходили от погони. Они успелиперебежать на зеленый сигнал светофора и оставили бы преследователей щелкатьзубами на другой стороне улицы, если бы Геракл не выскочил на середину дороги ине принялся размахивать мешком с бутылками у себя над головой. Надсадно гудя,машины медленно тронулись с места, однако дали-таки Насте перебежать дорогу —Вон они! — крикнул Геракл. — Нырнули во двор!

Когда Настя свернула за угол, у нее едва не подкосились ноги— патлатые засовывали Петрова в машину, усердно сгибая ему конечности, которыевяло распадались, словно ноги у дохлой курицы. Конечности категорически нелезли в салон автомобиля, желая остаться снаружи.

— Не успеем! — в отчаянье крикнула Настя. —Увезут!

И тут позади нее кто-то аккуратно нажал на клаксон. Одинраз, потом второй. Обернувшись, она увидела возле себя «Волгу», за рулемкоторой сидел придурок из «Сабвея».

— Насколько я понял, у вас тут погоня? — спросилон, высовывая нос и очки в полуоткрытое окно.

— Гады, видишь, украли нашу вещь! — сообщилГеракл, мотнув подбородком на взревевший автомобиль, начиненный патлатыми иПетровым в придачу.

— Садитесь! — велел очкарик. — Я, конечно, неШумахер, но постараюсь не ударить в грязь лицом.

— Кто такой Шумахер? — шепотом спросил Геракл уНасти, отчаянно дергавшей дверь.

— А какую вещь? — в свою очередь поинтересовалсяочкарик, помогая ей.

— Они утащили моего парня! — отрывисто бросилаНастя, приплясывая на заднем сиденье. — Петрова. Вы могли видеть, как егозасовывают в машину.

— Почему же вы сказали — вещь? — удивился очкарик.

— Он надрался, — сообщил Геракл, — и понимаетсейчас не больше, чем стул.

— Ну-у… — протянул очкарик. — Не завидую я вашемустулу.

— Почему? — вопросила Настя.

— Потому что я знаю этих ребят. Они «голубые».

Геракл крякнул, а опешившая Настя спросила:

— С чего это вы взяли?

— Я вхожу в интеллектуальную элиту города! —хвастливо заявил очкарик, разгоняясь и закладывая крутой вираж на повороте.

— Дуется по вечерам в шахматы на бульваре, —пояснил Геракл. — Только щас его вспомнил. Как тебя звать-то, академик?

— Вельямин, — гордо сообщил тот. — Аэти, — он подбородком указал на удирающую «девятку», — тусуются возлеобщественного туалета, пристают к гуляющим студентам и вообще ведут себя наредкость агрессивно.

Геракл наклонился к Насте и хихикнул:

— Наверное, кто-нибудь из «этих» потрепал его поколенке.

— Никогда не слышала, чтобы «голубые» среди бела дняпохищали людей! — сказала огорошенная Настя, хватаясь двумя руками заспинку переднего сиденья, опасаясь выдавить дверь и вывалиться на мостовую:

Вельямин показывал настоящий класс.

Сама она разрумянилась, а волосы у нее стали дыбом. От встречноговетра, бьющего в лицо, Геракл раздухарился и стал громко кричать в окно:

— Гомики не уйдут! Держи каналий!

Вместо того чтобы сердиться, Вельямин громко хохотал и билладонью по клаксону. Настя подумала, что с такой компанией можно запросто загреметьлибо в вытрезвитель, либо в сумасшедший дом. Впрочем, выбора у нее не было — непопадись эти двое ей под руку, Петров исчез бы безвозвратно.

Погоня закончилась так же внезапно, как и началась.«Девятка» нырнула в переулок, проскочила двор и, в последний раз рыкнув,воткнулась в бордюрный камень. Вельямин, намеревавшийся повторить ее маневр,был заловлен и прижат к тротуару материализовавшимся прямо из воздухагибэдэдэшником.

— Ешкин кот! — возопил Геракл. — Подсекли навдохе!

Гибэдэдэшник с деланой неспешностью приближался к «Волге».Массивность его загривка и суровость лица явно не соответствовали пустячностинарушения.

— Куда летим? — спросил он, глядя на Вельяминаиз-под тяжелых век, которые разбухли на государственной службе, словно вареникив кипятке.

Настя, по глупости даже обрадовавшаяся вмешательствучеловека в форме, высунулась в окно и крикнула:

— Сержант! Там «голубые» человека похитили! А мы заними гонимся!

Сержант посмотрел на нее без всякого выражения и сноваобратил взор на Вельямина.

— Гонитесь, говоришь? «Формула один», говоришь?

Документики, Шумахер!

Геракл повернулся к Насте и шепотом спросил:

— Откуда он знает его фамилию?

— Кого?

— Водителя нашего, Шумахера?

Настя несколько раз открыла и закрыла рот, после чегосообщила:

— Фамилию теперь на номерах пишут. Внизу. Мелкимшрифтом.

— Я фигею, — пробормотал тот, погромыхиваябутылками, которые он все это время прижимал к животу — И хрен ли мне в такомразе машину покупать?

Чтоб меня каждая собака могла по фамилии окликнуть!

— Сержант! — строго сказала Настя, выбираясь изавтомобиля и принимая позу колхозницы, на время опустившей серп, чтобы датьотдохнуть руке. Одно ее плечо воинственно выдвинулось вперед. — Мысообщили вам о преступлении, между прочим!