Книга Звездные снайперы. Сталинград XXII века - Михаил Парфенов

— Хорошо, — ухмыляется Дронов и поворачивается к Кузе. — Степа, у тебя «гостинцев» хватит?

— Хватит, — Кузя похлопывает по своей сумке.

— Тогда, Максим, укажи Степану место, где установить заряд.

Максим некоторое время идет вдоль стены, ощупывает ее, сверяясь с экраном пластины, затем оборачивается, широко улыбаясь:

— Здесь!

Кузя критически оглядывает стену, зачем-то стучит по ней ногой:

— Уверен?

— Совершенно точно, — кивает Максим.

— Ладно, — пожимает плечами Кузя, — давай попробуем.

Он лезет в сумку, достает необходимые принадлежности, а мы укрываемся за углом метрах в сорока от него. Никто не подает виду, но каждый сильно волнуется — если за стеной затопленный участок, нас сметет хлынувшим потоком.

Вскоре Кузя присоединяется к нам.

— Взрывчатка будущего — одно удовольствие, — говорит он. — С такими…

Но договорить не успевает. Туннель содрогается от мощного взрыва, его окутывает едкий дым, сверху сыплется каменная крошка.

— Заряда с гулькин хрен, а рвет, как ящик динамита, — радостно кричит Кузя.

Когда грохот стихает, мы потихоньку поднимаемся и отряхиваемся, наш минер первым бросается смотреть на творение своих рук.

— А неплохо, — важно произносит он, любуясь на огромную дыру в стене.

— Ну, ты зверь! — уважительно замечает Вонючка и заглядывает в образовавшуюся дыру. — Чисто.

Мы еще раз сверяемся с картой и уже собираемся лезь в дыру, как невдалеке раздается еще один взрыв.

— Началось! — рявкает Дронов.

— Нормально все, — довольно встревает Кузя. — Там теперь весь вход завалило, тварям не пролезть.

— Они наверняка знают, — добавляет Курт, — что здесь туннель тупиковый, а значит, думают, что мы в ловушке, застряли в каменном мешке, и спешить нас выковыривать не будут. Так что время есть. Или вообще в покое оставят, решив, что от недостатка кислорода мы сами здесь передохнем.

— Возможно, — соглашается Дронов. — Но я бы на это не надеялся, так что давайте шустрее.

Мы по очереди проскакиваем в проем и оказываемся в узком темном коридоре. Кузя задерживается, устанавливая очередной заряд:

— Я им такое приготовлю, что весь коридор завалит.

— Годится, — кивает ему Дронов и поворачивается к Максиму. — Ну, веди нас, партизан.

Узкий коридор, вдоль стен которого длинными нитями крепятся толстые кабели, довольно быстро приводит нас к двери. Без труда открыв ее, попадаем в широкий туннель с совершенно гладкими, удивительным образом освещаемыми изнутри стенами. Ни проводов, ни рельсов — ничего. Совсем не так мне представлялся туннель метро.

— Этот путь ведет на станцию «Проспект Согласия», где я прятался со своей девушкой, — объясняет нам Максим.

— А если пойти в другую сторону? — интересуется Дронов.

— Там тупик, бомбы все разворотили, — отвечает паренек.

— Тогда у нас билет только в один конец. Уходим.

Судя по карте, до станции нам предстоит пройти пять километров. Сначала мы бежим легкой трусцой, затем Дронов приказывает перейти на шаг. Оно и понятно — все мы порядком подустали за сегодняшний день, и силы надо беречь.

Максим пыхтит рядом со мной, пытаясь отдышатся.

— Алексей, где наша армия? — наконец, не выдерживает он. — Почему правительство Земли позволяет чудовищам безжалостно истреблять людей?

Я без обиняков вкратце выкладываю ему все, что знаю, а заодно рассказываю, кто мы такие и откуда взялись в его времени.

Глава 7

— Мне сразу показалось, что вы странные, — Максим ошеломлен известием, поглядывает на меня выпученными глазами. — Ведете себя не так, как современные люди.

— Да, парень. Свалились мы к вам прямо из огня да в полымя.

Мы молча идем дальше, каждый думает о своем.

— А каково умирать? — вдруг спрашивает он. — Что ты чувствовал?

Каково умирать… Вопрос застает меня врасплох. Не могу ответить, что чувствовал я, когда пришло мое время, но хорошо знаю, что ощущаешь, когда убивают твоих друзей. Картинки прошлого всплывают перед глазами одна за другой.

В тот злополучный день я отправился к немецким позициям «на охоту». Нас долгое время донимал немецкий снайпер. Мы кормили вшей в окопах уже с неделю. Немцы хорошо закрепились, и взять их «в лоб» не получалось. Были загублены две штрафные роты, а результат по-прежнему оставался нулевым. Все бы ничего, да и передышка нам всем была как нельзя кстати, но снайпер не давал продыху.

Он не чурался ничем. Ему было безразлично, кто появляется в перекрестии его прицела — командир взвода или молоденькая санитарка. Пуля в голову, и привет. Мы перепробовали все, что могли. Высылали группы разведчиков, устраивали засады, накрывали его возможное местоположение артиллерийским огнем. Ничего не помогало. На следующий день он снова появлялся, и наши бойцы по-прежнему гибли. Выследить снайпера не удавалось, он оставался для нас неуловимой тенью.

Однажды мы устроили засаду с манекеном, одетым в форму капитана. Наш «капитан» высовывался из окопа, вращал «головой», двигал «руками». Все это мы проделывали с помощью палок, которыми манипулировали, расположившись на дне траншеи. Наш «капитан» даже курил! Для этого мы брали кусок медицинской трубки, которую просунули ему через туловище, а с того ее конца, что выходил изо «рта», вставили сигарету. Таким образом трубка представляла собой длиннющий мундштук, и, вдыхая через нее, можно было затягиваться. «Капитан» с сигаретой иногда высовывался из окопа, осматривая позиции, и представлял хорошую цель.

У нас служила девушка снайпер — ефрейтор Таисия Слягина, отличный стрелок. Не было в полку бойца, который бы тайно не воздыхал по ней. Воевала она с конца сорок второго, но на счету имела уже около шестидесяти убитых фрицев. У девушки был прирожденный талант. Так вот, заманивая немца «капитаном», именно Таю мы отправили в засаду, надеясь на ее верный глаз. Она должна была наблюдать за местностью и, заметив врага по бликам оптики или вспышке выстрела, уничтожить.

Фашистский снайпер не клюнул на нашу уловку. Он вычислил Таю и выстрелил в нее. Девушка получила ранение, следующая пуля должна была ее добить. Увидев, что девушка лежит на боку, корчась от боли, я потерял контроль, выскочил из укрытия.

— Стой! — кричал мне мой напарник, но я его не слушал.

Сломя голову зигзагами рванул к раненной девушке. Она была в сознании, но не могла двигаться. Схватив Таю, я оттащил ее в безопасное, на мой взгляд, место. Меня насторожило странное поведение немецкого снайпера. Он раньше никогда не промахивался, всегда убивал с одного выстрела… И тут до меня дошло, что фриц перехитрил нас. Пока мы выманивали его «капитаном», он выманил меня «на живца». Знал, скотина, что постараемся спасти девушку, уберечь ее от второго выстрела. Черт! Он наверняка уже сменил позицию, заранее просчитав, куда я потащу раненую! Я вжался в землю, но было поздно…