Книга Мечтай осторожнее - Александра Поттер

— Я тут набросала несколько вопросов, чтобы ничего не забыть.

Вранье. Слово «набросала» создает впечатление, будто я наскоро сделала в блокноте пару пометок, хотя в действительности я составила полноценный список — мое хобби, помните? Он занимает три страницы, и на то, чтобы довести его до ума, ушла целая неделя. Мусорное ведро было забито скомканной бумагой. Я даже набрала список на компьютере у себя на работе — хотела распечатать и раздавать потенциальным жильцам в качестве анкеты, но Джесс высказалась в том духе, что это, пожалуй, чересчур.

— Валяй, — повторяет он.

Я откашливаюсь.

— Э-э… Куришь?

— Пытаюсь начать. — Он ухмыляется.

Издевается или серьезно? Делаю пометку, на всякий случай.

— В доме курить нельзя, только в саду. И ни в коем случае не использовать в качестве пепельниц посуду, цветочные горшки или клумбы.

— Легко.

— Наркотики?

— Только легальные, — торжественно отвечает он.

Черкнув в блокноте, продолжаю:

— Чайные пакетики в раковину не кидать.

— Я кофеман.

— Ага. Вон что… Отлично. — Я улыбаюсь. Натянуто. Ситуация выходит из-под контроля. Если честно, я втайне надеялась, что мои правила отобьют у него желание снимать комнату. Искоса наблюдаю, как он поглаживает Билли Смита. Познакомься мы где-нибудь в баре, этот парень показался бы мне симпатичным, — но столкнуться с ним в собственной квартире у двери туалета? В семь утра? В мятой ночнушке?

На фига я все это затеяла? Ничего не выйдет. Я делила эту квартиру только с одним мужчиной, и это был Дэниэл. Я не могу позволить чужаку разгуливать по моему дому в одних трусах. Надо его спугнуть.

— Теперь кухня! — Я вскакиваю. — Грязную посуду не оставлять. Посудомоечной машины у меня нет, поэтому тарелки мыть сразу после еды. И ни в коем случае не ставить в раковину грязные кастрюли, наполненные водой, чтобы они неделями кисли. Посуду не замачивают.

Гейб продолжает хохмить — с ультрасерьезной миной отдает честь.

— В холодильнике можешь занять верхнюю полку. Но если будешь класть туда мясо, как следует его закрывай. Я вегетарианка. Правда, рыбу ем.

— Тогда ты — пескетарианка.

Я бросаю на него ледяной взгляд и следую в ванную.

— Ванная одна, так что придется пользоваться по очереди.

Распахиваю дверь и, пока он осматривает помещение, скороговоркой перечисляю все бесившие меня привычки Дэниэла. Это должно сработать. Американцы ли, британцы ли — мужчины есть мужчины. Если я хоть что-то в них понимаю, больше всего на свете они ненавидят, когда женщина зудит. Поэтому начинаю зудеть:

— Не разбрасывать повсюду носки, не оставлять после бритья щетину по всей раковине, не использовать мой шампунь и кондиционер до последней капли… Да! И всегда опускать сидушку.

— Сидушку?

— Ну… на чем сидят. Недоумение.

— Ну-у… сиденье!

Нет, опять не щелкнуло.

— На унитазе! (Куда уж откровеннее?!)

— А-а… Да, конечно, без проблем. — Он торжественно кивает, потирая кончик носа. Нос у него крупный, с горбинкой. Похоже, был сломан. Интересно, при каких обстоятельствах, размышляю я, а он стоит посреди ванной с моим котом на руках, вытаращив на меня свои голубые глазищи. — Правило номер десять?

— Десять?

— Я считал.

— Э-э… ага… — Таращусь в блокнот, пытаясь обуздать разбредающиеся мысли и сосредоточиться на очередном правиле.

— Телик. — Прохожу мимо Гейба в гостиную. — У меня спутниковое телевидение, но запрещается зависать на спортивном канале и каждый вечер часами смотреть футбол.

— Мы, американцы, называем его «соккер».

— А я называю «скукотища», — отвечаю с вызовом.

— Не фанатка спорта? — Гейб поднимает брови.

— Не-а, — решительно мотаю головой.

Отлично. Теперь я точно своего добилась. Оскорбила футбол! Да он вылетит за дверь пулей, и пяти секунд не пройдет.

— Не волнуйся. Я и сам не болельщик. — Он почесывает спину Билли Смиту. — Предпочитаю спортом заниматься, а не смотреть.

Минуточку. Он и не думает сбегать.

— Я заядлый серфингист, — продолжает Гейб. — Но в Англии, как я понимаю, с этим не очень.

— Тут ты не прав. В моем родном Корнуолле полно серферов. В Ньюки[28]каждый год проводятся соревнования, съезжается народ со всего мира. — Я присаживаюсь на подлокотник дивана.

— Bay! Надо бы скататься как-нибудь.

— Там красота, тебе понравится! — взахлеб продолжаю я на волне внезапного приступа ностальгии.

Я сама сто лет там не была — нужно съездить, повидать любимые места. Это пошло бы мне на пользу. Мы даже могли бы съездить вместе, скинулись бы на бензин… А Гейб все чешет Билли Смита за ушами. В этом деле он явно профессионал. Может быть, сдавать комнату — не такая уж плохая идея? Даже если это означает делиться кастрюлями. Кстати…

— «Ле Крезе» под запретом.

— Ле… чего под запретом?

— Кастрюльки «Ле Крезе». Подарок на новоселье. Исключительно для рагу, запеканок и всякого такого.

Судя по ошарашенному лицу Гейба, он уже подозревает, что я чокнутая. Однако оставляет свои подозрения при себе и смеется:

— Предпочитаю жарить. «Сковородка — орудие одинокого мужчины» — таков мой девиз.

Затянувшуюся паузу нарушает Гейб:

— Ну как? Зачет я получил?

Сверяюсь с блокнотом. Что ж, почти по всем пунктам он проходит. Но… Я все еще не вполне уверена. Парень вроде приятный… Потянуть время, встретиться с другими претендентами? Не то чтобы они были — а вдруг появятся, если подождать еще несколько недель? Вдруг попадется какая-нибудь некурящая чистоплотная японская студентка, которая вообще не будет поднимать си-душку?..

— Ты уронила. — Гейб поднимает что-то с ковра и протягивает мне. — Бутоньерка, что ли?

В руке у него веточка, схваченная розовой лентой. Вереск на счастье. Почему он все время попадается мне на глаза? Может, и вправду счастливый?

Я беру вереск.

— Когда въезжаешь?

Глава 9

Помните «Бумтаун Рэтс»[29]?

Я сама-то не очень, маленькая была, зато отлично помню, как мой брат Эд без конца крутил их сингл. Врубал на полную мощь наш старенький проигрыватель и скакал на кровати, во всю глотку подпевая любимой песне.