Книга Охотник - Александр Новиков

Гурон распечатал пачку и вытащил сигарету. Закурил. Яхта "Синди" сделалась уже совсем маленькой. Она направлялась туда, где торчал из океана трехкилометровый пик Санта-Исабель.

* * *

Утром он пришел в деревню. Он придумал малоубедительную сказочку про то, кто он такой и как здесь оказался, но это оказалось излишним. Никто не удивился появлению белого, никто не спросил, что он здесь делает. А когда он показал деньги, то тут же приобрел массу желающих помочь господину.

Через пролив его переправил старик, который довольно бойко шпарил на пиджин-инглиш. Старик всю дорогу жаловался на спину, иногда напевал что-то тягучее.

Лодка под большим косым парусом в заплатках всего за четыре часа доставила Гурона на берег. Он расплатился со стариком и пошел прочь от берега.

* * *

Через две недели он вышел к форту. К тому самому форту, где его взяли в плен, где погибли Цыган и Доктор. Он пришел рассчитаться за ребят. Сутки он отдыхал – отлеживался и наблюдал за фортом. Среди развалин старого форта стояли палатки "Золотых львов", грузовик и джип, но самих "львов" было всего шесть человек. Остальные, видимо, ушли в рейд. Гурон решил: то, что нужно.

Ночью он легко "выключил" полусонного часового, завладел автоматом и расстрелял палатку, в которой спали "львы". Потом долго допрашивал часового, пытаясь узнать про группу белых "наемников", но не узнал ничего. Часовой клялся, что белые "наемники" ушли больше года назад…

Гурон поставил в форте несколько растяжек, погрузил в джип оружие и автоматический гранатомет с лентой на пятьдесят выстрелов. Потом накинул на плечи львиную шкуру, расшитую золотом, сел за руль "лэндровера" и поехал в деревню.

Он ехал по главной и единственной улице. Шарахались из-под колес куры, прятались в дома люди. Гурон остановился прямо у дома колдуна, выпрыгнул из машины, ногой выбил дверь хижины. Сынок колдуна сидел в низком плетеном кресле. Рядом на столике стояла бутылка и стакан. На стенах были развешены пучки сушеных трав, ящериц и мышей, какие-то скелеты и скелетики, кости и рога… под самым потолком висела, расправив крылья, летучая мышь.

Сынок не узнал Гурона. Он посмотрел нетрезвыми глазками, спросил:

– Ты кто такой?

– Не узнаешь? – ответил Гурон вопросом и опрокинул ногой столик. Покатилась по земляному полу бутылка, у сынка отвисла челюсть.

– Ты! – закричал сынок. – Как ты посмел?! Ты знаешь, что ты вошел в дом великого хунгана?

– Ничего, я тоже, понимаешь, хунган… тот еще хунганище.

– Я превращу тебя в паука! – угрожающе выкрикнул сынок, поднимаясь.

– Не узнаёшь, – произнес Гурон, – не узнаёшь… А ну-ка, посмотри мне в глаза.

Сынок встал, сделал шаг к Гурону и заглянул Гурону в глаза… он смотрел в темную глубину и трезвел. Он наполнялся ужасом. Он вспомнил этого человека. Он закричал и начал отодвигаться в глубину хижины. Зацепился ногой за столик, упал. Гурон подошел, наступил ногой на горло и начал работать. Он задавал "великому хунгану" те же вопросы, что и часовому в форте: где сейчас группа белых? Как их найти? К его удивлению, колдун тоже отвечал, что белые ушли больше года назад и с тех пор не возвращались…

Гурон задушил колдуна, снял из-под потолка летучую мышь, положил ее на труп.

* * *

Возвращения "Золотых львов" из рейда Гурон ждал больше полутора суток. Он поставил джип в укрытие и надежно замаскировал его. Гранатомет – ох, тяжелая дура – перетащил на берег ручья неподалеку от форта. Он выбрал отличную позицию, вырыл окопчик, установил гранатомет на треноге и заправил ленту с пятьюдесятью осколочными гранатами. Поставил перед окопом две растяжки… осталось дождаться возвращения "львов".

Они вернулись на рассвете. Гурон спал, но проснулся, как только услышал звук автомобильных моторов. Он вскочил, выглянул из укрытия, сразу увидел колонну. Три автомобиля – джип и два армейских грузовика – двигались по ручью. Они были похожи на гигантских жуков…

Гурон сел за гранатомет, поднял рамку прицела. До головного джипа было метров пятьсот, и он решил подпустить их поближе. Надсадно рыча движками, колонна приближалась, ярко блестело на солнце лобовое стекло. Когда они подошли метров на триста, Гурон дал короткую пристрелочную очередь. Ствол полыхнул огнем, сорокамиллиметровые гранаты с воем прошли над руслом. Гранаты легли с недолетом, обозначив себя цепочкой разрывов. Гурон взял повыше. Гранатомет завыл, изрыгая огонь и сталь. Очередь накрыла головной джип… Нормально, Гурон? А-а-атлично, Белый Молот!

С джипа посыпались фигурки. Рванул бензобак. Задницу джипа подбросило, развернуло… это вам за Цыгана!

Гурон перенес огонь на грузовик. К черту вылетело лобовое стекло, ходуном заходил брезент на ку – зове… гранатомет выл, жевал ленту, плевался толстыми гильзами… это вам за Доктора!

Из заднего грузовика уже выпрыгивали ошеломленные "львы", и уже кто-то начал стрелять. Над окопом пропели пули. Гурон повел стволом по воде, выкашивая осколками "львиный прайд"… гранатомет дернулся и затих. Раскаленный ствол дымился. Гурон кувырком откатился назад, подхватил рюкзак, автомат и рванул прочь. Сзади доносилась ожесточенная стрельба. Минут через пять он был уже у "своего" "лэндровера".

Он услышал взрыв – кто-то из "львов" налетел на растяжку – пустил движок и поехал.

* * *

Рейд по черному континенту занял почти четыре месяца. Гурон ехал на поездах, автобусах и даже на верблюде, плыл на лодке, но большей частью шел пешком, обходя города и поселки. Он воровал, прикидывался то путешественником, то бродягой, то сумасшедшим. Однажды его задержали полицейские. Избили, ограбили и отпустили. Так или иначе, но через три месяца он оказался в Касабланке, на северо-западе континента. До Европы осталось всего триста километров – сущая ерунда.… но у него не было ни денег, ни документов. Полдня он отсыпался на пляже, а к вечеру отправился в город.

Глава четвертая

КАСАБЛАНКА – ТАНЖЕР

Касабланка – огромная, космополитичная, в которой говорят на арабском, французском, испанском и еще на десяти языках, встретила пришельца…

Касабланка, прославленная Кертисом в одноименном фильме… шумная, наполненная шорохом пальм, запахом моря и гулом прибоя на черных скалах… наполненная в намаз голосами муэдзинов… наполненная криком автомобильных клаксонов… запахом специй, апельсинов, рыбы и жареного мяса… наполненная европейской роскошью и откровенной нищетой, обняла пришельца…

Касабланка – строгая, распутная, жадная, криминальная, романтическая и торгашеская… с сотнями отелей, баров, стриптизов, мечетей, притонов… с толпами туристов, трансвеститов и гомосексуалистов… с проститутками обоих полов… с автомобилями, которые ездят, не признавая никаких правил… Касабланка приняла и поглотила Гурона, как принимает и поглощает она десятки тысяч других авантюристов, преступников, бродяг и наркоманов.