Книга Фиеста - Эрнест Хемингуэй

— Очень мило с вашей стороны, — сказала Брет. — Мама была быпольщена. Может быть, вы это напишете, а я пошлю ей в письме?

— Я бы и ей это сказал, — ответил граф. — Я не шучу. Яникогда не подшучиваю над людьми. Шутить над людьми — значит наживать себе врагов.Я всегда это говорю.

— Вы правы, — сказала Брет. — Вы страшно правы. Я всегдавышучиваю людей, и у меня нет ни одного друга на свете. Кроме вот Джейка.

— Над ним вы не подшучиваете.

— Вот именно.

— А может быть, все-таки, — спросил граф, — и над нимподшучиваете?

Брет взглянула на меня, и в уголках ее глаз собралисьморщинки.

— Нет, — сказала она. — Над ним я не стала бы подшучивать.

— Вот видите, — сказал граф, — не подшучиваете.

— Господи, какой скучный разговор, — сказала Брет. — Непопробовать ли шампанского?

Граф наклонился и встряхнул бутылки в блестящем ведре.

— Оно еще недостаточно холодное. Вы все время пьете,дорогая. Почему вы не хотите просто поболтать?

— Я и так наболталась. Я всю себя выболтала Джейку.

— Мне бы хотелось, дорогая, послушать, как вы по-настоящемуразговариваете. Когда вы говорите со мной, вы даже не кончаете фраз.

— Предоставляю вам кончать их. Пусть каждый кончает их посвоему усмотрению.

— Это очень любопытный способ. — Граф наклонился и встряхнулбутылки. — Все же мне бы хотелось послушать, как вы разговариваете.

— Вот дурень, правда? — сказала Брет.

— Ну вот. — Граф вытащил бутылку из ведра. — Теперь, должнобыть, холодное.

Я принес полотенце, и он насухо вытер бутылку и поднял ее.

— Я предпочитаю пить шампанское из больших бутылок. Онолучше, но его трудно заморозить. — Он держал бутылку и смотрел на нее.

Я поставил стаканы.

— Не откупорить ли? — предложила Брет.

— Да, дорогая. Сейчас я откупорю.

Шампанское было изумительное.

— Вот это вино! — Брет подняла свой стакан. — Надо выпить зачто-нибудь. «За здоровье его величества».

— Это вино слишком хорошо для тостов, дорогая. Не следуетпримешивать чувства к такому вину. Вкус теряется.

Стакан Брет был пуст.

— Вы должны написать книгу о винах, граф, — сказал я.

— Мистер Барнс, — ответил граф, — все, что я требую от вин,— это наслаждаться ими.

— Давайте насладимся еще немного. — Брет подставила свойстакан. Граф осторожно наполнил его.

— Пожалуйста, дорогая. Насладитесь этим медленно, а потомможете напиться.

— Что-о? Напиться?

— Дорогая, вы очаровательны, когда напьетесь.

— Вы слышите, что он говорит?

— Мистер Барнс, — граф наполнил мой стакан, — этоединственная женщина из всех, кого я знавал на своем веку, которая так жеочаровательна пьяная, как и трезвая.

— Вы не много, должно быть, видели на своем веку.

— Ошибаетесь, дорогая. Я очень много видел на своем веку,очень, очень много.

— Пейте и не разговаривайте, — сказала Брет. — Мы все многовидели на своем веку. Не сомневаюсь, что Джейк видел ничуть не меньше вашего.

— Дорогая, я уверен, что мистер Барнс очень много видел. Недумайте, сэр, что я этого не думаю. Но я тоже много видел.

— Конечно, видели, милый, — сказала Брет. — Я простопошутила.

— Я участвовал в семи войнах и четырех революциях, — сказалграф.

— Воевали? — спросила Брет.

— Случалось, дорогая. И был ранен стрелами. Вам приходилосьвидеть раны от стрел?

— Покажите.

Граф встал, расстегнул жилет и распахнул верхнюю рубашку. Онзадрал нижнюю до подбородка, открыв черную грудь и могучие брюшные мышцы,вздувавшиеся в свете газовой лампы.

— Видите?

Пониже того места, где кончались ребра, было два белыхбугорка.

— Посмотрите сзади, где они вышли.

Повыше поясницы было два таких же шрама, в палец толщиной.

— Ну-ну! Вот это действительно.

— Насквозь.

Граф засовывал рубашку в брюки.

— Где это вас? — спросил я.

— В Абиссинии. Мне был тогда двадцать один год.

— А что вы делали? — спросила Брет. — Вы были в армии?

— Я ездил по делам, дорогая.

— Я же вам говорила, что он свой. — Брет повернулась ко мне.— Я люблю вас, граф. Вы прелесть.

— Я счастлив, дорогая. Но только это неправда.

— Не будьте идиотом.

— Понимаете, мистер Барнс, именно потому, что я очень многопережил, я теперь могу так хорошо всем наслаждаться. Вы не согласны со мной?

— Согласен. Вполне.

— Я знаю, — сказал граф. — В этом весь секрет. Нужно найтиистинные ценности.

— А с вашими ценностями никогда ничего не случается? —спросила Брет.

— Нет. Больше не случается.

— Никогда не влюбляетесь?

— Всегда, — сказал граф. — Я всегда влюблен.

— А как это отражается на ваших ценностях?

— Это входит в число моих ценностей.

— Нет у вас никаких ценностей. Вы мертвый — и больше ничего.

— Нет, дорогая. Вы неправы. Я совсем не мертвый.

Мы выпили три бутылки шампанского, и граф оставил корзину уменя на кухне. Мы пообедали в одном из ресторанов Булонского леса. Обед былхороший. Еда занимала почетное место среди ценностей графа. Как и вино. Графбыл в ударе во время обеда. Брет тоже. Вечер прошел приятно.

— Куда вы хотите поехать? — спросил граф после обеда. Вресторане уже никого, кроме нас, не было. Оба официанта стояли, прислонившись кдвери. Им хотелось домой.

— Можно поехать на Монмартр, — сказала Брет. — Правда, какхорошо мы провели время?

Граф сиял. Он был чрезвычайно доволен.

— Вы — милейшие люди, — сказал он. Он уже опять курилсигару. — Отчего вы не поженитесь?