Книга Сильва - Веркор

10

Назавтра, в субботу - в день охоты, я снова оседлал лошадь и весь день рыскал по лесу, с ужасом вслушиваясь в отдаленный гомон загонщиков и лай собачьей своры. К вечеру я подъехал к кабачку "Паблик бар" выпить кружку пива, надеясь и одновременно страшась услышать новости. Разве осмелился бы я вслух заговорить о бегстве Сильвы, о том, что она, может быть, вновь обратилась в дикого зверя - охотничью добычу? К счастью, нынче был гон оленя, и лис оставили в покое. Никто не заговаривал также о встрече с таинственной молодой девушкой, а мне трудно было бы заявить свои права на нее, не рассказав прежде о ее бегстве... Если я найду Сильву, нужно будет показать ее всем моим деревенским друзьям, тогда в следующий раз я не окажусь в таком глупом и безвыходном положении.

У меня слегка отлегло от сердца, и я вернулся в замок. Но это лишь вопрос времени, думал я, ведь если мне не удастся изловить Сильву, все может окончиться только трагедией, кто бы ни обнаружил беглянку в том или ином ее облике. Я подумал: а не принять ли мне участие в охоте, несмотря на отвращение к ней, - может, хоть так я смогу помочь Сильве?

Во всяком случае, следующая охота начнется лишь через неделю. А что делать пока? В воскресенье я вновь долго и безрезультатно кружил по лесу перед тем, как отправиться, как и договаривался, к Салливенам.

Дверь мне отворила Дороти. Вероятно, вид у меня был довольно странный прилипшие ко лбу потные волосы, растерзанная одежда, потому что она вскрикнула:

- Боже мой, что случилось?

Позвав отца, она провела меня в гостиную. Пока она наливала мне виски, а старый доктор в своем черном рединготе, усевшись напротив, молча и чуть свысока рассматривал меня, я немного пришел в себя. Даже через силу засмеялся, как бы над самим собой:

- Не обращайте внимания. Я весь день провел в седле и слегка устал. Такая дурацкая история! - И я повернулся к Дороти: - Ваш отец оказался на высоте, дорогая. Но я отнюдь не строю иллюзий. Мой рассказ не убедил его. Я полагаю, он передал его вам?

Она кивнула, но явно держалась настороженно.

- И что вы обо всем этом думаете? - храбро спросил я.

Дороти пожала плечами.

- Трудно судить по рассказу, ничего не увидев своими глазами. Звучит действительно неправдоподобно, - призналась она. - Вы мне покажете эту... это существо?

- Слишком поздно, - сказал я. - Она убежала.

- Как убежала?! - вскричал доктор.

- Через окно. И умчалась в лес.

Вид у меня, наверное, был очень подавленный. Помолчав, старик сказал:

- Ну что ж, ей-богу, это лучшее, что она могла сделать. Теперь вы свободны.

- Да, - согласился я с горечью, - мне, конечно, следовало бы думать именно так, если бы я был благоразумнее. Но, на свою беду, я думаю как раз обратное - жестоко упрекаю себя.

И я поведал им все свои страхи: охоту с гончими, возможность заключения в сумасшедший дом.

Дороти сказала - немного резко:

- Но если это всего лишь лисица, какое это имеет для вас значение? Вы же не несете за нее никакой ответственности!

- Нет, - возразил я, - как раз я-то и чувствую себя ответственным за Сильву. - Сам не знаю почему, но, если с ней случится несчастье, я никогда себе этого не прощу. К тому же в деревне ее теперь считают моей племянницей, вот почему невозможно забросить поиски, не объяснив причины.

Помолчав, Дороти спросила:

- Ну а вы-то сами, кем вы ее считаете? По-прежнему лисицей или уже женщиной?

Вопрос обрадовал меня. Ибо для того, чтобы задать его, Дороти нужно было начать принимать положение вещей как оно есть. Но он же и привел меня в замешательство.

- Вот этого-то я и не знаю, - вздохнул я. - С точки зрения анатомии это, конечно, женщина, но в умственном отношении она лисица. А разве одной анатомии достаточно?

- Но если она ведет себя во всем как лисица... - начала было Дороти, но сбилась и слегка покраснела.

Я закончил ее мысль:

- То вы бы оставили ее в лесу, будь вы на моем месте?

Она не решилась ответить "да", только задумчиво потерла кончик носа. Я повернулся к ее отцу:

- А что вы думаете об этом, доктор?

- Ну, если предположить, что она и в самом деле лисица... - начал он осторожно.

- Да, если предположить именно это. Что бы вы ответили, если бы я позвал вас лечить ее? Сказали бы, что это дело ветеринара?

- Нет, разумеется, но это, как вы сами сказали, вопрос одной лишь анатомии. И я, конечно, стал бы лечить ее, будь она умственно всего лишь лисицей. Но вслед за тем я бы все-таки предложил поместить ее в какое-нибудь специальное заведение. Это единственное разумное решение, поверьте мне! - заключил он, настойчиво глядя на меня.

Не начал ли он тоже верить в чудо? Или же это был всего лишь совет... и совет не совсем бескорыстный? Я ответил, пряча от него глаза:

- Нет, нет, это невозможно. В приюте она наверняка погибла бы. Как погибнет и в лесу, если останется там. Она нуждается во мне.

- А вы, вероятно, в ней? - спросила Дороти тоном, который показался мне слегка ядовитым.

- Да, наверное, - сказал я просто. - Я привык к ней.

Мину, сиамский кот Дороти, терся о мою ногу. Я погладил его, улыбаясь хозяйке.

- Вот если бы Мину пропал, разве вы бы не скучали?

- Да, верно, - согласилась Дороти и, словно эти слова, определившие природу моих переживаний, успокоили ее, так же дружески улыбнулась мне в ответ. Хотя тут же и добавила: - Но это ведь не совсем одно и то же, разве не так?

Я улыбнулся еще шире:

- Да, не совсем...

Мину вспрыгнул ко мне на колени и, ласкаясь, замурлыкал. Мы с Дороти теперь глядели друг на друга понимающе, как сообщники. Она сказала:

- Мне бы очень хотелось увидеть ее, когда она вернется в замок.

- А вы думаете, она вернется? - воскликнул я.

- Мину часто сбегает из дому, но всегда возвращается.

- Сильва не кошка, она дикая лисица, - озабоченно возразил я.

Дороти участливо погладила меня по руке.

- Вам будет легче ждать ее, если я в один из ближайших дней составлю вам компанию?

- А кто же будет ухаживать в это время за вашим отцом?

- Во вторник к обеду приглашен настоятель, - напомнил ей доктор.

- Тогда я приеду к вам в среду, - решила Дороти.

Мысль о ее приезде немного успокоила меня. Ночью я довольно крепко спал. В понедельник работа на ферме всецело заняла меня на весь день. Вернулся я очень усталый, но то была приятная усталость. После ужина я сел у камина и попытался читать. Напрасная попытка - тревога вернулась ко мне. Я старался подавить ее, как вдруг робкое царапанье в дверь заставило меня вскинуть голову. Звук повторился еще и еще раз. С бьющимся сердцем кинулся я открывать. Это была Сильва.