Книга Грязные игры - Фридрих Незнанский

Ну я с самого начала что-то подобное пред­полагал, — сказал я, пожимая плечами. — Ясно, что убийства связаны между собой. Но это, согла­сись, нахальство — в один день и из одного ору­жия... Это наводит на мысль, что и убийца тот же самый.

Грязнов кивнул.

— Ориентировочно Старевича застрелили меж­ду девятью и одиннадцатью часами вечера. При­мерно через двенадцать часов после Сереброва.

Ну, этого времени хватит, чтобы доехать от Лужников до Калчуги, — иронически заметил я.

Да, даже с избытком, — серьезно и многозна­чительно произнес Грязнов и полез в карман за си­гаретами.

Прикуривал он целую вечность. Я так разволно­вался, что тоже решил покурить, и пока вынимал сигарету из пачки, сломал две штуки.

Не сори, Турецкий. Не имей такой привычки.

Грязнов выпустил изо рта густую струю дыма и

продолжал:

Ты помнишь, с какого расстояния стреляли в Сереброва?

С большого, до той хрущевки метров сто — сто пятьдесят.

Вот. А теперь скажи, Саша, ты веришь, что кое-какие вещи я могу определить и без баллисти­ческой экспертизы?

Я переминался с ноги на ногу:

Ну верю, верю. Не томи, Грязнов!

Этот змей еще раз с удовольствием затянулся и продолжил:

В случае с Серебровым пули не прошили грудь и череп насквозь, а застряли в теле. У Старевича произошло приблизительно то же самое. Вывод: стреляли примерно с одинакового расстояния. Ну, может, здесь киллер находился ближе — учитывая погрешность, стекло, которое пуле пришлось про­бить... Точно установит экспертиза. Но в общем, я думаю, что мои выводы верны.

Ну и что?

А то. По моим расчетам, стреляли во-он отту­да. Посмотри.

Метрах в ста от дома находился высокий глухой забор из бетонных плит.

То есть ты хочешь сказать, что киллер заб­рался на забор снаружи и произвел выстрел?

Именно. Больше стрелять неоткуда. И соот­ветственно там и можно найти какие-либо следы. И если ты не возражаешь, мы сейчас туда и отпра­вимся.

Грязнов оказался совершенно прав. Правда, ни­каких следов пороха или гильзы мы не нашли. Но рядом с забором четко отпечатались следы автомо­бильных протекторов. Совсем свежие.

Интересно, — почесал в затылке Слава, — за­чем он подъехал так близко? Его же могли заме­тить.

Он показал на соседнюю дачу.

Сейчас уже быстро темнеет. Хотя профессио­нал все равно не стал бы так рисковать. Может, это отпечатки другой машины?

Непохоже...

Несколько секунд мы молчали, пока мне в голо­ву не пришла разгадка.

Смотри, Слава. Забор совершенно гладкий и высокий. Залезть на него не так уж просто.

Ну!

Неужели киллер стал бы возиться со стремян­кой или еще чем-нибудь? Гораздо удобнее подогнать машину прямо к забору и встать на крышу или, скажем, на раму окна. А потом сразу заскочить в кабину и быстро убраться с места преступления.

Грязнов восхищенно улыбнулся:

Похоже на правду. Надо будет провести след­ственный эксперимент.

Эксперты быстро сфотографировали участок, сняли гипсовые и полимерные слепки отпечатков покрышек, а потом мы не поленились и подогнали к забору «ГАЗ-31» Меркулова. Выводы в точнос­ти подтвердились. Правда, на крышу своей слу­жебной машины нам Костя лазить сразу запретил, но это и не понадобилось. Я встал на раму окна, и забор оказался у меня как раз на уровне груди. Двор дачи Старевича был как на ладони. А глав­ное — я прекрасно видел окно и даже дырку от пули. Лучше огневой точки не найти. Кстати, убий­ца мог упереться локтями и стрелять как с бру­ствера.

Все так и есть, — сказал я, спрыгивая на мяг­кую землю, — стрелять отсюда очень удобно.

Итак, теперь у меня в руках была ниточка. Хоть и тонкая и ненадежная, но все-таки лучше, чем ни­чего. Мне предстояло всего лишь отыскать машину по отпечатку протектора.

И тут я вспомнил про старика, который спал в сторожке у въезда на участок. Он может пролить свет. Конечно, если не дрых вчера весь день.

Мы с Грязновым проследили борозды, оставлен­ные колесами. Судя по ним, машина въехала на асфальтированную дорожку (по которой, видимо, она сюда и попала), а потом двинулась к воротам.

Когда я подошел к сторожке, старикашка как раз занимался своим любимым делом. То есть спал.

Я бесшумно зашел в сторожку и тронул деда за плечо.

А! Кто! Стреляю! — закричал он, тряся седой бородой, и потянулся к резиновой милицейской ду­бинке, лежащей на столе, видимо, своему единствен­ному оружию. Конечно, завидев вооруженного ду­бинкой старика, бандиты моментально разбегутся во все стороны!

Спокойно, — сказал я, подсовывая ему под нос свою красную корочку.

На людей старшего поколения удостоверения с гер­бом оказывают магическое действие. Старик вскочил и вытянулся в струнку. Видимо, бывший военный.

Я из Генеральной прокуратуры. Следователь по особо важным делам, старший советник юсти­ции Александр Борисович Турецкий.

Мой чин должен был произвести впечатление. И произвел.

Семенюк Пал Анатольевич. Сторож дачного кооператива ЦСКА! — отрапортовал тот.

Добро, Пал Анатольевич. У меня к вам не­большой разговор.

Слушаюсь, товарищ Турецкий. Присаживайтесь.

Я сел на шаткую скамейку, на которой был раз­ложен зимний тулуп, служащий сторожу постелью. Сам он примостился на табуретке.

Павел Анатольевич, вчера вы дежурили?

А как же? Я работаю двое суток через двое. Позавчера утром заступил — значит, завтра в де­вять домой. Спать, — улыбнулся он в усы.

Как будто здесь он бодрствует! Этого я деду, ко­нечно, не сказал.

А вчера примерно с восьми до одиннадцати вы никуда не отлучались?

Старик покачал головой.

Обижаете, товарищ... старший советник! Куда ж я денусь отсюдова во время дежурства? Я со свое­го поста ни на шаг. Да и чего мне, старику, на месте не сидеть? Все время был здесь как штык!

Отлично. Кроме этого еще есть въезд на участок?

Нет, только отсюда въезжають.

И много машин вчера было?

Дед погладил бороду.

Да нет, может, машин пять, может, шесть.

Вы, Павел Анатольевич, наверное, все здеш­ние машины знаете?

Знаю. Как не знать, когда они каждый день мимо ездють.

А незнакомые вчера были?

Старик задумался. А потом как-то стыдливо на меня посмотрел.

Вроде нет, не было... — неуверенно сказал он.

Ну вот. Сбылись мои самые худшие предчувствия.