Книга Обреченные королевства - Морган Родес

Темные глаза молодого стражника смотрели прямо.

— Я выполню любой приказ, отданный королем.

— Понятно. Так чего же он потребовал от тебя на сей раз? — спросила она, заранее зная ответ.

Лицо Теона напряглось еще больше.

— Он назначил меня вашим личным телохранителем.

— Ммм… И что скажешь?

Теон буквально проскрипел зубами:

— Я… счел это за честь.

Брови Ника поползли вверх.

— Телохранителем?.. Но зачем он тебе?

— Отец полагает, что неприятности обойдут меня стороной, если при мне день-деньской будет охранник. Видно, хочет, чтобы я вообще белого света не видела…

Теон заметил:

— Брат того крестьянина вправду грозился убить.

От этого воспоминания желудок Клео свела судорога, но она лишь отмахнулась:

— Теперь я дома, и мне незачем бояться его. Не полезет же он через дворцовую стену!

Ник сказал:

— Вот забавно. Телохранитель! Здесь, во дворце!

— Это не забавно, а смехотворно и совершенно не нужно! — воскликнула Клео. — Кроме того, Теон говорил, что цель его карьеры — стать телохранителем моего отца. А его вместо этого приставили охранять меня! Какое жестокое разочарование для честолюбивого юноши, верно, Ник?

— Ужасное разочарование, — тотчас подтвердил Ник, сочувственно поглядывая на Теона.

Лицо Теона дрогнуло, но он промолчал.

Клео продолжала:

— Только представь, ему придется смотреть за мной, когда я, скажем, выберусь погреться на солнышке. Или когда мне будут платье подгонять по фигуре. Когда я буду брать урок рисования… когда служанка меня причесывать станет… Интересно просто до невозможности, верно?

Ник весело добавил:

— Чего доброго, вскоре начнет волосы тебе заплетать.

Судя по всему, каждое слово было для Теона острым ножом в спину. Как и предвидела Клео, он вступал в новую должность без малейшего удовольствия.

— Веселья прямо через край, правда, Теон? — еще поддразнила она. — Сопровождать меня во всех моих поездках и маленьких приключениях… до конца дней моих, а?

Он посмотрел ей в глаза, и почему-то она замерла от этого взгляда. Принцесса думала увидеть на его лице недовольство, но в глазах было нечто другое. Более темное. Некий интерес…

Вслух он проговорил ровным голосом:

— Желания короля — закон для меня.

— А меня слушаться ты намерен?

— В разумных пределах.

Ник поинтересовался:

— Что это значит?

Темные глаза стражника обратились на рыжеволосого юношу.

— Если принцесса своими действиями ввергнет себя в опасность, я вмешаюсь не раздумывая. И происшествий вроде того, что было неделю назад, больше не допущу. Убийства можно было избежать, имей я возможность остановить ссору.

Чувство вины успело прочно поселиться в сердце Клео. Свить там гнездо. Она оставила поддевки и тихо сказала:

— Эрон ни в коем случае не должен был убивать того паренька…

Теон довольно зло ответил:

— Хорошо, что мы с вами хоть в чем-то согласны.

Она выдержала пристальный взгляд, отчаянно желая, чтобы ее не влекло так к этому неудобному стражнику. Выражение его глаз… ярость и вызов…

Какой восторг!

Ни один охранник еще никогда так смело на нее не смотрел. На нее вообще никогда никто так не смотрел. Зло, сердито, недружелюбно… Нет, в его глазах было что-то еще. Можно подумать, Клео оказалась единственной девушкой на всем белом свете, и вот теперь ему отдали частицу ее. У нее сперло в груди, перехватило горло. Теон положительно сводил с ума…

— Во дела, — ворвался в ее мысли голос Ника. — Может, мне уйти и оставить вас тут в гляделки играть? До самого вечера?

Ей жар бросился в щеки, и она поспешно отвела глаза.

— Что ты несешь…

Ник рассмеялся, но совсем не так, как прежде, а очень невесело. Неприятно было слышать этот сухой смешок. Слегка наклонившись, он шепнул так, чтобы не смог услышать Теон:

— Будешь иметь дело с новым телохранителем, помни одно…

Клео вскинула глаза:

— И что же?

Ник выдержал ее взгляд и сказал:

— Он тоже не королевских кровей.

ГЛАВА 6

ПЕЛСИЯ

Йонас дважды очень тщательно отчистил кинжал, но кровь брата по-прежнему мерещилась ему на лезвии. Убрав его наконец в кожаные ножны при бедре, он стал рассматривать границу между Пелсией и Ораносом. Ее, конечно же, охраняли. Стража дежурила повсюду — от Серебряного моря на западе и до Запретных гор на востоке. Причем стояла скрытно. Если не знаешь, на что смотреть, и не разглядишь.

Йонас знал. Его учил лучший из лучших — брат Томас. Йонас впервые оказался в здешних небезопасных местах, когда ему было всего десять лет от роду, а брату — четырнадцать. Дело в том, что у Томаса имелась тайна. Он никому не доверял ее, пока не надумал поделиться с братом. Томас подворовывал у соседей. Это преступление, в случае поимки караемое смертью на месте, но Томас решил, что дело того стоило — ведь речь шла о жизни и здоровье семьи, и Йонас с ним согласился.

Некогда Пелсия слыла страной роскошных садов, пышных лесов и великого множества рек, изобильных рыбой, страной, где дичи не было перевода… Все начало меняться три поколения назад. Медленно, но верно Пелсия делалась менее плодородной. Вся как есть, от увенчанных снегами гор на востоке до океана на западе. Все живое в ней начало попросту умирать. Страна превращалась в пустыню, где не было ничего, кроме побуревшей травы, серых камней… и смерти повсюду. Ближе к морю еще что-то росло, но лишь четверть Пелсии сохраняла способность по-прежнему поддерживать жизнь.

Но это полбеды. Благодаря Ораносу остатки плодородных земель были теперь заняты виноградными лозами. Южные соседи за бесценок скупали вино, а пелсийцам оставалось лишь напиваться до полного бесчувствия, вместо того чтобы сажать овощи и хлеб… Что касается Йонаса, вино успело сделаться для него признаком угнетения. Символом недальновидности соплеменников. И самое скверное — вместо того, чтобы возмутиться и сделать попытку поправить дело, они предпочитали жить одним днем, перебиваясь, как выражаются в народе, из куля в рогожку.

Это усталое смирение бесило Йонаса больше всего.

А еще многие верили, что их вождь, Хьюго Базилий, не сегодня, так завтра использует магию и всех спасет. Самые верноподданные полагали, что он великий волшебник, и почитали его как бога, привязанного к земле узами плоти и крови. В качестве налога он забирал три четверти всех вин, производимых в стране. И люди охотно отдавали плоды своего труда, неколебимо уверенные, что совсем скоро вождь воззовет к магии и спасет всех.