Книга Смертельная жатва - Хизер Грэм

– С ними я тоже вместе училась в школе. У них магазин, где они продают местные сувениры и еще разные необычные штуки. К ним ходят здешние художники и ювелиры.

– А яд в порошках и склянках?

– Да, и чай, – спокойно ответила Ровенна, почувствовав нотки скепсиса в его голосе.

– Прости, – сказал он, ставя бокал на стол. – Давай я отвезу тебя домой.

– Хорошо. – Она с улыбкой посмотрела на Хью, который нес счет. В ответ тот тоже заулыбался.

– Еще увидимся, – сказал Хью.

– Конечно, спасибо, – ответил Джереми.

Выходя из бара, он обнимал Ровенну за талию. Осенний воздух был прекрасен и свеж. До настоящих холодов было еще далеко. Стояла такая тишина, что казалось, будто в городе нет никого, кроме них. По пути к машине он указал ей на какой-то дом:

– Моя новая резиденция.

– Ты снял целый дом?

– Да, а что? Лучше платить за дом, чем ту же цену за номер в гостинице. Сейчас ведь у вас особенно много туристов. Отовсюду приезжают полюбоваться вашей осенью, даже из других мест Массачусетса.

– Ну нет, наши едут на север – в Вермонт и Мейн. В чужих краях осень всегда особенно хороша, – рассмеялась она.

– А у нас сейчас просто жарко. Не убийственно жарко, а просто. Почти прохладно. А в тени бывают заморозки.

Ровенна снова рассмеялась и отметила про себя, что ей определенно нравится его чувство юмора и улыбка.

Жаль, что их встречу омрачают поиски пропавшей женщины. И еще она гадала, что будет, когда он довезет ее до дому.

Усадив ее в машину, он сказал:

– Спасибо, что позволила мне себя подвезти.

– Но так просто удобнее…

Когда они выехали из города, вокруг стало значительно темнее. Побережье Новой Англии активно заселялось еще со времен первых европейцев, но они двигались в глубь материка, где были разбросаны одни лишь фермы. Она обращала внимание Джереми на знаки, чтобы он не сбился с пути, когда будет возвращаться.

– Сколько до твоего дома от города? – поинтересовался он.

– Двадцать минут. А в час пик – полчаса. А на Хеллоуин приходится целый час добираться.

Не так уж далеко от города она жила, но фонари попадались реже и реже, а среди полей и вовсе исчезли. По обеим сторонам дороги высились кукурузные стебли – бледные часовые ночи. Они вытянулись во весь свой рост, и скоро их должны были сжать. Они мелькали за окном машины, на скорости сливаясь в одну бледную тень. Ровенна и не подозревала, как глубоко ушла в свои мысли, пока голос Джереми не заставил ее вздрогнуть.

– И много у тебя земли?

Ровенна покачала головой:

– Нет, всего несколько акров. Но я люблю свой дом, люблю жить в деревне. Я даже подумывала: вот перестану путешествовать и заведу лошадь.

Когда же, наконец, кончится эта кукуруза? Они давно должны были приехать домой. Нет, это просто психоз, до дому еще несколько минут езды. Она велела себе успокоиться. Она всю жизнь прожила у кукурузных полей, она к ним привыкла. Она любит свой дом и не позволит себе бояться его из-за каких-то глупых ночных кошмаров.

– Что с тобой? – спросил Джереми, удивленно взглянув на нее.

– Ничего, а что?

– Ты так побледнела…

– Ерунда, – отмахнулась она, унимая дрожь в голосе. – Это игра света. Или теней.

Наконец, кукурузные поля остались позади. Хотя они никуда не делись, они по-прежнему маячили где-то там, в темноте. Но дом был уже близко. Вот поворот в усадьбу Макэлроев, а следующий поворот вел к ее дому.

– Теперь направо, – подсказала она.

Увидев его, Ровенна едва не охнула. Дом стоял темным. Это было что-то новенькое. Джинни Макэлрой, старая тетка доктора Макэлроя, которая присматривала за домом в отсутствие Ровенны, всегда оставляла на ночь свет в одной из комнат. Если бы не свет фар, дом можно было бы и не заметить в кромешной тьме.

– Странно, – пробормотала Ровенна.

– Что такое?

– Лампочка, наверное, перегорела.

Он подозрительно взглянул на нее, но ничего не сказал.

Ровенна вышла из машины и направилась к деревянному крыльцу.

Дом был построен в семнадцатом веке, но достраивался и перестраивался еще двести лет, так что теперь он представлял собой полное смешение стилей. На втором этаже был резной балкон, а вдоль фасада первого этажа проходила галерея. Ровенна тщательно за ним следила и содержала в полном порядке, зная, что даже в их местности, где было много исторических зданий, ее дом был совершенно уникальным.

Под ее шагами заскрипели деревянные ступени. Она нашарила ключи в большой дорожной сумке, висевшей у нее на плече, отперла дверь и вошла. Щелкнула выключателем, и, к ее облегчению, над дверью тут же зажегся простой плафон.

– Входи, – пригласила она Джереми, несшего за ней багаж.

Затем она включила люстру в холле. Слева от холла находилось старое крыло дома, а справа – новое, законченное в середине девятнадцатого века. Лестница вела на второй этаж, где у Ровенны была спальня, гостевая комната, кабинет и кладовая. Из кладовой можно было попасть на чердак, полный разных древностей, до которых у нее никак не доходили руки.

– Куда отнести чемоданы? – спросил Джереми.

– Поставь здесь.

Он опустил тяжелые чемоданы на пол и огляделся. Когда их взгляды встретились, он усмехнулся и подмигнул ей.

– Ну и хоромы!

– Дом не такой уж и большой, как кажется.

– А ты ведь здесь… одна живешь?

– Да, я всю жизнь здесь живу. Я привыкла.

– Но сигнализация хотя бы у тебя есть?

– Нет.

– И большой собаки тоже?

– Собаки тоже нет. Я бы уморила ее голодом, я ведь часто уезжаю, – рассмеялась Ровенна.

– Давай обойдем здесь все, проверим? – предложил Джереми.

Да! – чуть не крикнула она, но сдержалась, лишь небрежно пожала плечами.

– Что ж, если ты не прочь…

Она провела его по всем комнатам, рассказывая об истории дома.

– А тебе не бывает здесь страшно? – поинтересовался он.

– А что?

– Да нет… ничего, – смутился Джереми. – Сегодня я так испугался за тебя на кладбище, когда ты не отозвалась…

Они помолчали, а затем Ровенна спросила, меняя тему разговора:

– Хочешь выпить кофе на дорожку?

Не дожидаясь его ответа, она направилась в кухню в задней части дома, которая раньше служила кладовой для продуктов. Она надеялась, что он пойдет следом. И он пошел.

– Хм, а молока-то для кофе нет, – сообщила она, заглянув в холодильник.