Книга Другие животные - Анастасия Юрьевна Попандопуло

бросилась к стенду, пробежала глазами текст и повернулась к Пете:

— Скажи мне, ты сам это написал? — спросила она.

— А в чем дело? — напрягся тот.

— Нет, просто очень интересно и написано с юмором.

— С юмором — это я умею. Это моя сильная сторона, — приободрился мальчик.

— Очень хорошо, — похвалила его педагог, — Так же хорошо то, что ты нашел в себе смелость во всем признаться.

— В чем признаться?

— Ну как же? — удивилась учительница. — Вот, например, ты пишешь, что после того, как наиграешься в куклы и нарядишься в любимое розовое платье с бантом, ты идешь списывать домашнее задание по английскому языку у Розочки.

— Что?! — отступил Петя.

— Ну вот же — учительница ткнула указкой в центр текста.

— Это вранье! Они врут! Они все врут!

— А по-моему, врал кто-то другой! — вышли вперед наши подруги.

Так закончилась эта история. Петя ушел из группы, а Фрося, Катя и Розочка продолжают изучать язык, потому что в сегодняшней жизни без английского никуда…

Как козе Фросе купили кокошник

Фрося, Катя и Розочка ходили в музыкальную школу. Заниматься там тяжело. Еще бы! Пять раз в неделю дополнительные занятия, к которым к тому же нужно много готовиться. Но и результат впечатлял. Уже после первого класса Фрося, например, могла сыграть на ксилофоне несколько пьес, знала, как называются все музыкальные интервалы, а главное несколько раз выступала с хором на конкурсе. Петь любили все, при этом: Катя пела очень красиво, Фрося очень громко, а Розочка очень чисто. Подруги участвовали во всех музшкольных мероприятиях, и, уж конечно, в торжественных Новогодних концертах. Вот и на этот Новый год младший хор девочек готовил особое выступление. Ирина Викторовна уже с октября разучивала со своими подопечными зимние песни и ставила номер. В этот раз программа была составлена из русских народных песен, поэтому хористки решили, что все придут на концерт в кокошниках. Ближе к декабрю началась настоящая суета. Катя, выбранная солисткой, каждый вечер репетировала, Фрося и Розочка подтягивали свои партии, так что можно сказать, что концертом мы начали наслаждаться задолго до назначенной даты. Но, как вы, конечно, понимаете, песни — это было не все! Не менее важным вопросом было кто в каком костюме придет на выступление. Катюше, по случаю, приобрели новое длинное платье в блестках, а Фросе перешло по наследству Катино прошлогоднее голубенькое платьице с кружевами. Фроська давно на него заглядывалась, просила Катю носить его аккуратно, и была очень довольна, что, наконец, его заполучила. Но особый шик принес домой папа. Однажды он приехал из Москвы с большой картонной коробкой, из которой вынул необыкновенной красоты кокошники. Высокое очелье было выполнено из тоненьких прозрачных голубовато-серебристых тонких пластинок с серебряными блестками на концах. По бокам на уровне ушей к кокошнику были подвешены длинные висюльки из хрустальных бусин. Сзади конструкция крепилась на резинке и дополнительно фиксировалась атласными белоголубыми лентами. Это был настоящий убор Снежной королевы. От такой красоты Катя с Фросей даже онемели.

— Розка, — кричала наша коза в телефон, — Дуй к нам! У нас такой подарок — умрешь! Да, и тебе тоже. Розочка прибежала через несколько минут и вся троица крутилась у зеркала, отталкивая друг друга и восхищенно цокая языками. Теперь можно было смело идти на концерт! Провал был исключен.

Вечером перед концертом все были очень возбуждены. Во-первых, в тот день закончилась четверть. Во-вторых, папа принес елку. Правда, пока он поставил ее в гараж, а наряжать предполагалось в воскресенье, но все равно. Приближающийся праздник пахнул в лицо хвоей, звякнул обледенелыми иголочками, подмигнул из-за угла. И Фрося, и Катька, конечно, сбегали в гараж и постояли около упакованного дерева. Согласились, что такой большой елки у нас давно не было, и хорошо бы уговорить папу поставить ее хотя бы в субботу, если уж сегодня никак не получится. Ну и наконец, все волновались из-за завтрашнего мероприятия. Еще днем бабушка нагладила и повесила на вешалки праздничные платья, положила рядом гипюровые колготки. Наши подруги протерли тряпочками праздничные туфельки и положили их в мешочки для сменки. А самое главное, они, конечно достали и еще раз осмотрели свои великолепные кокошники. Фроська обмахнула свой игрушечной метелочкой и повесила на крючок, рядом с платьем, а вот Катя свой долго осматривала, протирала, полировала. Потом примеряла, потом снова принималась осматривать и доводить до совершенства. Когда она очередной раз крутилась перед зеркалом, пытаясь покрасивее завязать ленты, бабушка позвала ее пить чай. Девочка положила корону на креслице и побежала на кухню. После чая, смотрели мультики, потом я предложила начать украшать дом к празднику — ведь не может же елка въехать в неукрашенную комнату. Мы клеили снежинки, развешивали самодельные гирлянды. Потом Фрося с Катюшей метнулись на улицу, где с помощью папы срезали с высаженной два года назад сосны три пушистые ветки. Мы поставили их на стол в вазу и украсили маленькими игрушками и шариками. В общем, завертелась веселая суета, и никто не заметил, как уставшая и разгоряченная от предвкушения праздника Катюша села на то самое кресло, где лежал кокошник. Раздался хруст сломанных пластиночек, потом секунду стояла абсолютная тишина, а потом… Каждый, у кого разбивались, а точнее ломались мечты может себе представить, что было потом. Глаза девочки наполнились ужасом, который начал выливаться крупными слезами. Она сидела, совершенно ошарашенная произошедшим. Рыдала и бестолково вертела в руках обезображенный кокошник. Фрося на одеревеневших от ужаса ножках прошла в уголок и опустилась на диванчик. Что можно было сделать вечером, почти ночью? Ехать в магазин — он давно закрыт, и продавцы спокойно пьют чай и смотрят телевизор в своих квартирах. Клеить? Невозможно. Хрупкие пластинки частью превратились в совершенную пыль. Хуже всего было то, что Катя-то должна была солировать. А как солировать без кокошника? Скажите мне, я вас послушаю. Нет, мальчики могут молчать. Они в таких вещах обычно не разбираются. А вот девочки, я уверена, все ответят, что выходить на сцену без кокошника, при том, что еще вчера он у тебя был, и ты видела себя в мечтах вся окруженная сиянием красоты и славы, так вот после всего этого идти с непокрытой головой, абсолютно невозможно.

— Катенька, — вошел папа, — не плачь. Наверняка у Ирины Викторовны будут запасные кокошники.

— Ой! — зарыдала еще пуще дочка, — они обычные! А мой был такой красивый!!!

— Ну, ничего. Главное красиво спеть, — уверяла бабушка.

Коза сидела в уголке и мучилась. Конечно, никто не просил ее