Книга Невидимые линии. Границы и пояса, которые определяют мир - Maxim Samson

человека, не видны.

Любопытно, что еще одним фактором, определяющим риск заражения малярией, является само присутствие человека: малярия, поражающая нас, просто не может существоватьбез нас. Это происходит потому, что комар должен был заразиться, взяв кровь человека (или, при других видах малярии, животного), содержащую раннюю версию малярийного паразита, которая на данном этапе называется гаметоцитом. Внутри комара гаметоциты развиваются в следующую паразитическую стадию - спорозоиты, после чего попадают в организм человека во время кормления. В конце концов паразит созревает в печени и делится на мерозоиты, которые проникают в эритроциты организма и разрушают их. Таким образом, в передаче малярии участвуют три стороны: человек как хозяин, комары как переносчики, которые распространяют болезнь, не заражаясь ею, и паразиты как возбудители. Поэтому места, где нет людей - например, пустыня или тропический лес, - также свободны от малярии.

Интересен и тот факт, что, несмотря на тысячелетнюю известность малярии - еще древнегреческий врач Гиппократ описал нечто похожее на эту болезнь*- она по-прежнему представляет собой столь серьезную угрозу. Ее название происходит от средневекового итальянского "плохой воздух", что отражает давнюю популярность ныне устаревшей теории миазмов, согласно которой ядовитые пары были причиной различных заболеваний. Только в конце XIX века Альфонс Лаверан, Рональд Росс и Джованни Грасси по отдельности доказали, что малярию действительно вызывают паразиты. Возможно, удивительно, что только в октябре 2021 года Всемирная организация здравоохранения рекомендовала вакцину для детей из групп риска, что дает надежду на то, что эта болезнь скоро - наконец-то -уйдет в историю. Конечно, в отличие от оперативности, с которой были разработаны и одобрены несколько вакцин против COVID-19 во многих развитых странах, поражает, как долго длился этот процесс: ситуация, возможно, свидетельствует об общем недостатке внимания к наименее благополучным местам в мире, даже если болезнь обладает пресловутой способностью адаптироваться к различным методам лечения. Еще одна область текущих исследований - степень защиты отмалярийного паразита Plasmodium falciparum, которой обладают люди с серповидно-клеточным синдромом - наследственным заболеванием, при котором красные кровяные тельца имеют форму полумесяца, а не круга, что особенно распространено среди людей с африканскими корнями, включая миллионы жителей малярийного пояса. Степень выработки частичного, а то и полного иммунитета у людей, перенесших несколько приступов малярии, также является важнейшей темой современных исследований. Расширение нашего понимания малярии может оказаться ключом к улучшению (и спасению) жизни сотен миллионов людей, живущих в зонах риска.

В конце концов, последствия малярии связаны не только со здоровьем. Помимо расходов на лечение и профилактические меры, больные могут пропустить много дней работы и учебы. Семьи могут быть вынуждены оплачивать значительные расходы на погребение своих близких. Такие отрасли, как туризм, подрываются, когда инвесторы и путешественники не желают посещать страну. Малярия также может усугублять социально-экономическое неравенство на местном уровне, поскольку те, у кого есть средства, могут жить в менее уязвимых районах: не случайно британские колонисты в Индии в XIX веке создавали горные станции на возвышенностях, где климат был более прохладным и комары представляли гораздо меньшую проблему, чем для бедных местных общин внизу.*Тем не менее, для тех, у кого нет выбора, болезнь не просто физически вредна,но, как правило, предполагает более низкие жизненные шансы и заработок, чем это возможно за пределами ее границ. Ежегодно малярия приносит странам Африки к югу от Сахары более 12 миллиардов долларов прямых затрат, оставаясь одним из важнейших тормозов развития беднейших обществ мира.

И все же катализатором современной борьбы с малярией стала не сама болезнь, а другой источник смерти и страданий, которому она способствовала. Во время Второй мировой войны американские войска в южной части Тихого океана обнаружили, что их японские коллеги были не единственной угрозой на этом тропическом театре. Среди бомбежек молчаливая сила малярии медленно, но верно ослабляла американские войска, что послужило толчком к созданию в 1942 году Управления по борьбе с малярией в районах военных действий для борьбы с этим и другими трансмиссивными заболеваниями. Основанное в Атланте, недалеко от крупнейшего в стране очага малярии на юго-востоке США, после войны Управление было заменено Центрами по контролю и профилактике заболеваний США (CDC). С тех пор это федеральное агентство играет ключевую роль в борьбе с малярией и другими заболеваниями по всему миру, включая инфекции, передающиеся половым путем, грипп, Эболу, Зику и, совсем недавно, COVID-19. Однако легко забыть, что первоначальной целью агентства был контроль и искоренение малярии в Соединенных Штатах. Эта цель была достигнута в 1951 году (несмотря на отдельные случаи, когда мигранты и путешественники привозили болезнь из-за границы) благодаря инсектицидам, осушению болот, более широкому использованию стеклянных окон и оконных сеток, а также улучшенным методам лечения и мониторинга*.

Усилия по борьбе с этим заболеванием претерпели значительные изменения, особенно в связи с тем, что традиционный метод распыления дихлордифенилтрихлорэтана (ДДТ) стал как менее эффективным из-за способности некоторых видов комаров развивать устойчивость к нему, так и более противоречивым из-за вреда, который он наносит людям и окружающей среде. В большинстве стран ДДТ рассматривается как последнее средство, относительно недорогое, но в целом непопулярное среди населения, в основном из-за его негативного воздействия на здоровье, а также из-за его склонности обесцвечивать стены домов и даже возбуждать других вредителей, включая клопов. Вместо этого упор делается на такие меры борьбы с малярией, как опрыскивание помещений (IRS), при котором альтернативные инсектициды распыляются на внутренние стены домов*,обработанные инсектицидами сетки (ITN), которые защищают людей во время сна, и курсы противомалярийных препаратов, особенно предназначенные для групп риска, таких как беременные женщины и младенцы.

Тем не менее, предотвращение распространения малярии по-прежнему представляет собой серьезную проблему, особенно в странах Африки к югу от Сахары. Например, если в некоторых частях Европы и Северной Америки личинки комаров уничтожаются или контролируются комплексно, путем применения ларвицидов, осушения или заполнения водоемов, таких как болота и топи, где обычно размножаются комары, то в большей части Африки к югу от Сахары такие участки могут появиться совершенно внезапно из-за сильных дождей, и широко применять ларвициды может быть затруднительно. Учитывая медленное начало заболевания (инкубационный периодсоставляет от недели до более месяца в зависимости от паразита) и множество возможных симптомов, часто встречается неправильная диагностика*, в том числе в неэндемичных странах, где болезнь может быть относительно незнакома. Следует также отметить, что малярия может передаваться другим людям через зараженные иглы или шприцы, врожденно от матери к ребенку, а также при переливании крови и трансплантации органов. На некоторых небольших тропических островах, таких как Анжуан и Мохели на Коморских островах, массовое применение противомалярийных препаратов, ITNs