Книга Персефона для Аида - Марина Михайлова

всё страшнее. Ведь я не смогу справиться с ним, если он… Я не смогу…

За пару мгновений парень пересёк комнату и притянул меня к себе. Широкая ладонь сжала футболку на спине и не давала мне шанса на побег.

— Да что ты себе позволяешь? — пискнула я, уперевшись руками ему в грудь, ощущая под пальцами настоящий твердый камень.

— Это мой дом. Ты тут никто. Что хочу, то и позволяю, поняла?

Его рука потянулась ко мне и больно сжала грудь через футболку. Я отшатнулась, сумев на пару секунд вырваться из его стального захвата. Злость и негодование захлестнули меня с головой. Да как он смеет! За кого он меня принимает⁈ Маленький избалованный ублюдок!

— Отвали от меня! Я не… — дыхание участилось

— Да все вы очень даже да, куколка, или тебе нужно заплатить? Ммм? Ну назови цену, не стесняйся, я отблагодарю! — засмеялся он мне прямо в лицо от чего по спине побежал настоящий холод. Мне стало страшно по — настоящему.

Но нельзя же опускать руки в конец концов. Просто так сдаваться я не привыкла.

— Да как ты смеешь⁈ — попыталась как можно громче возразить я. Сердце бешено колотилось, и ощущалась легкая дрожь в руках. Может в доме еще кто — то есть, кто — то кто сможет избавить меня от этого кошмара… Да кого я смешу? Я здесь абсолютно одна и беззащитна. Навряд ли кто — то из прислуги побежит меня спасать. Я решила еще раз попытаться вырваться из его тисков.

Но в этот самый момент Бьёрн рванул меня за больную руку к себе, от чего я отчаянно взвизгнула от боли. Парень даже не скривился от моего крика.

— Да заткнись ты! Будешь сосать, пока я не скажу: «Хватит!». Поняла, мелкая дрянь⁈

На его лице появился дикий оскал, в глазах плясало безумие и алкоголь. Он был не в себе, от чего ещё более мерзок. Его рука все ещё сдавливала до боли моё тело.

— Ублюдок!

Моя здоровая рука взметнулась и отвесила ему звонкую пощёчину, но не помогло…

— Сука!

И всё. Я, как в замедленной съемке, видела, как поднялась его рука. Оглушающая боль, что даже слезы брызнули из глаз. Он, со всей своей пьяной дури ударил меня тыльной стороной ладони, на его руке было кольцо — печатка, от чего было ещё больнее. Я упала на пол, в глазах потемнело, во рту почувствовался металлический привкус крови…

* * *

— Ты то откуда знаешь про… — начал было я, но Хантер резко обрубил

— Знаю и всё…

Я бежал за Хантером на второй этаж. Там точно что — то происходит.

— Сука!

Услышали мы уже подбегая закрытой комнате. Брат с ходу вышиб дверь ногой. То, что мы увидели в эту же секунду было мерзко. Всё случилось у нас на глазах. То, что Бьёрн сделал с ней… Он наотмашь ударил её по лицу. Звук эхом прокатился по комнате и застыл у меня в голове. Бьёрн ударил слабую девчонку. Я видел, как ей больно. Она упала на пол. Глаза были прикрыты, и из уголка рта и рассеченной губы текла кровь. Она была такая маленькая и беззащитная, а Бьёрн стоял на ней, словно хотел добить…Я не верил своим глазам.

Тело сковало какое — то оцепенение, тишина, разбавленная её тихим всхлипом, резала уши. Застыв на пороге, я застыл, но не Хантер. Не он. Взгляд его метнулся сначала к девушке, а потом к младшему брату.

— Какого хера ты творишь! — прорычал Хантер

В один момент он подлетел ему и врезал. Удар пришёлся прямо по пьяному лицу Бьёрн охнул и взвыл от боли. Из его носа брызнула кровь. Не хотел бы я быть на его месте.

— Какого хера ты творишь? — заорал Хантер ему прямо в разбитое лицо.

Бьёрн держался рукой за нос из которого хлестала кровь. Старший брат схватил его за заляпанный кровью ворот рубашки и хорошенько тряхнул.

— Ты совсем охренел! Решил насильником стать! Малолетний урод! — рявкнул Хантер.

Я видел, как заиграли желваки на его лице, а руки всё ещё сжимались в кулаки у лица Бьёрна. Он был похож на зверя, возвышаясь над младшим братом словно гора.

Бьёрн уже ничего не мог сказать. Рид и я просто стояли в оцепенении. Младший давился своей кровью, глаза бегали по нашим лицам, не находя ни капли поддержки.

Хантер отпустил Бьёрна, сбросил как грязь с руки и подошел к девушке. Убрал длинные темные волосы с её лица.

— Она в сознании… — сказал он вслух как будто для себя.

Накинув на неё плед, брат поднял её на руки. Голова девушки качнулась и упала на грудь Хантера. Кажется, она затихла. Я едва мог услышать её прерывистое дыхание.

Хантер поудобнее устроил свою драгоценную ношу в руках и повернулся ко мне.

— Разберись тут сам — бросил он мне, выходя из комнаты с девушкой на руках. — Я забираю её к себе. Первая же ночь без отца и вы её чуть не угробили!

Впервые в жизни я, Ортон Хелст, не знал, что делать. Какое — то странное непонятное чувство поднималось где — то из глубины. Я ненавидел, сейчас ненавидел Бьёрна, за то, что он хотел изнасиловать эту малышку. Но больше всего меня резануло то, что Хантер взял её на руки. Он прикасался к ней, прижимал к себе. Он защищал её. Из глубины поднималась…ревность.

6

Сквозь темноту сознания, я ощутила теплые руки, которые бережно подняли меня с пола. Голова надежно была зафиксированная на мощной широкой груди, я слышала, как гулко бьётся сердце мужчины. Я сразу понял это. Запах одеколона и алкоголя, шершавые пальцы рук и щетина на лице, которой я едва касалась лбом.

Мы куда — то спускались. Легкая тряска отдавалась в голове. Я попыталась выдавить хоть одно слово, но шок, который ломал во мне всё изнутри не давал ни одному звуку выскользнуть из моего чуть приоткрытого рта. Я ощущала липкую кровь во рту и на лице. Она текла тоненькой струйкой, оставляя следы на подбородке.

— Ммм… — мучительно простонала я.

— Тише, тише, я отвезу тебя к себе. Ты не должна меня бояться, я обещаю, что всё будет хорошо…

Я не видела его лица, но голос и запах… Это запах, он успокаивал меня. Я узнавала его. Тогда, когда я была несколько дней без сознания, из темноты я ощущала его. И это голос. Он был мне как будто знаком.

Через минуту я уже сидела в салоне