Книга Дикие груши - Магомед-Расул Расулов

сказала она ему, что оставалось-то всего полшага. И чего он тогда на нее накричал? Ведь она правильно заметила. Он часто не может сделать именно эти последние полшага, когда надо обязательно добиться чего-нибудь. И никогда он больше не встречал такой, как Курсум. Может, таких больше и вообще нет?..

* * *

— Э-эй, ждете? — крикнула Мина, выбегая из подъезда. — Давай скорее, Джейран, а то опоздаем!

Наконец появилась и Джейран в новом зеленом платье.

— Вы еле двигаетесь! — возмутился Сабур. — Там уже, наверное, концерт начался, а они все прихорашиваются!

— Ты что, Али, выпил вина? — спросила Мина.

— Раз я тебе улыбнулся, то скорее всего дело именно в этом! — на всякий случай Али отвернулся.

— А ты почему не улыбаешься? — обернулась Мина к Сабуру.

— Я свои улыбки берегу! — Сабур подумал, что он ответил достаточно многозначительно, и незаметно скосил глаза на Джейран.

— Для кого же? — вспыхнула Мина. Она была уверена в Сабуре. Но ей бы хотелось, чтобы и другие догадались о его чувствах к ней.

— А вот это уже мое дело! — холодно ответил Сабур.

Когда они вчетвером вошли в актовый зал, конферансье зычным голосом объявил следующий номер программы.

После концерта Али тихо сказал Сабуру:

— Знаешь, я лучше пойду домой. А то еще кто-нибудь из учителей заметит, как я сегодня праздновал. Разговоров тогда не оберешься!

— Жаль, конечно, но ты прав, — согласился Сабур. — А я немного потанцую.

Али кивнул ему, но не вышел из зала. Наверное, не хотелось уходить одному. Сабур украдкой поглядывал на Джейран. Ее лицо, казалось, светилось изнутри. Конечно, она была самой красивой девочкой в их школе. А может, и не только в школе… Она улыбалась, встречаясь с ним глазами. Но она улыбалась всем, кто на нее смотрел. И это почему-то обижало Сабура. Ему, например, никому больше не хотелось улыбаться.

Зазвучал вальс, и Сабур, не раздумывая, подошел к Джейран. Джейран виновато оглянулась, поискала глазами Мину, не увидела ее и грациозным движением положила руку на плечо Сабуру.

Прячась за спинами ребят, Мина следила за Сабуром. Лицо у нее было несчастное и растерянное. Она никак не ожидала, что Сабур пригласит танцевать не ее, а Джейран.

Али оглянулся, увидел, что Мина не танцует, что вид у нее довольно расстроенный, и поспешил пригласить ее. Как-никак на вечер они пришли вместе. Он церемонно поклонился девушке и протянул ей руку.

— Да иди ты! — грубо отмахнулась Мина. — Других приглашай.

Али оторопел:

— Что случилось?

— А вот то!

Али удивленно пожал плечами и, не сказав ни слова, вышел из зала.

В коридоре на него налетел спешащий на танцы Салам.

— А, — заговорщицки подмигнул он, — боишься, унюхают? — Закинув голову, он щелкнул пальцем по горлу.

— Заткнись, гад! Понял?

— Понял, понял! Но я про это знаю. Один. — И он опять многозначительно подмигнул Али.

Али схватил Салама за шиворот и толкнул к стене.

— Это, чтобы и ты про все забыл!

— Ты чего на людей бросаешься? — взвизгнул Салам и кинулся на Али. — Рот мне хочешь заткнуть?

Али схватил Салама за поднятую руку, но тот неожиданно рванулся. Али отлетел в сторону и попал локтем в оконное стекло. Раздался треск, осколки со звоном посыпались на пол.

— Скажи только кому слово — убью! — Али с ненавистью глянул на Салама и быстро пошел к выходу.

Салам растерянно постоял возле разбитого окна, потом, словно опомнившись, побежал следом…

А в зале гремела музыка, и никто ничего не слышал. Танцуя с Сабуром, Джейран несколько раз пыталась заглянуть ему в глаза: ей хотелось понять, что означало приглашение Сабура танцевать. Но Сабур упорно глядел то в сторону, то под ноги и казался грустным и чем-то подавленным.

Джейран очень хотелось танцевать, но ей было неловко перед подругой. Наконец она не выдержала:

— Почему ты не танцуешь с Миной?

— А почему я должен танцевать с Миной?

— Ну, ведь… все знают… она…

— Может, все и знают, а вот я не знаю ничего!

— Вы поссорились?

— Скажи, Джейран, тебе не нравится танцевать со мной?

— Да нет, что ты!

— Я хотел бы знать, как ты относишься ко мне, Джейран?

Девушка смутилась. Она хорошо относится к Сабуру. Но отвечать надо было как-то по-другому. Что это с ним сегодня?

— Ты мне не доверяшь?

— Почему?

— Ну вот, опять вопрос! У тебя душа или сердце есть?

— При чем тут душа? И что ты злишься? Из-за Мины, да?

— Что ты заладила одно и то же! Далась тебе эта Мина!

— Я могу и помолчать. Весь вечер буду молчать! — Джейран обиженно поджала губы, но не выдержала.

— Может, я плохо танцую? Хочешь, я буду танцевать лучше всех в школе?

— Я бы хотел, чтобы ты меня понимала…

Джейран опять не нашла ответа. Голос Сабура звучал грустно и серьезно. Это смущало и радовало девушку.

А Сабур думал, что они с Джейран совсем не понимают друг друга. Надо же, целый вечер о чем-то говорили, а словно стена между ними… Может, она танцует с ним, потому что никто другой ее не пригласил? Не понимает она его или делает вид? А вдруг просто жалеет? Ну да, она же добрая девчонка! Нет, это уж слишком! Не хватало еще, чтобы его жалели! Сабур потихоньку выскользнул из зала и решительно направился домой, с головой погрузившись в невеселые мысли… Сабур ничего не знал ни о том, что произошло с Али. Ни о том, что Мина рассказала ребятам, что оба они с Али были пьяными и именно поэтому она не стала с ними танцевать. Ни о том, что ее рассказ в тот же вечер стал известен их классному руководителю Сара́т Магоме́довне.

МИНА

Выйдя из школы после танцев, Мина отправилась в парк. Вернее, ноги сами привели ее сюда. Было темно, тихо, пусто. Ни за что на свете она не пришла бы сюда в другое время. Но сегодня ей хотелось побыть одной. Мина запела свою любимую песню Батыра́я[11]. Она пела, убежденная, что произносит не широко известные слова песни, а собственные слова, передающие ее настроение, ее боль и тоску.

Песня немного успокоила. У нее появилось ощущение, что впереди появляется острый и тонкий луч света, похожий на едва прорезавшийся рожок молодого месяца.

Мина пела редко. Пела только тогда, когда оставалась одна и знала, что ее никто не услышит. Она была уверена: нельзя петь по принуждению, а только когда тебе поется. И петь надо спокойно, не повышая голоса, словно рассказываешь о себе самому близкому человеку.

В