Книга Сварог. Пленник Короны - Александр Бушков

Еще несколько «аэропилов» кружили в воздухе над самымостровом.

– По воздуху? – очень тихо спросил Рошаль.

– Ну да… А что тут такого? Там, на острове, естьнебольшой частный аэродромчик. Вполне официальный, легальный… ну, иногда мыпользуемся услугами пилотов, чтобы доставлять на материк кое-какие грузы,которые сложно провести через таможню. Зачем нам лишние хлопоты с Каскадом?..

Рошаль закрыл глаза. И не открывал до тех пор, пока сострова не прибыл катерок за нелегальными гостями Короны и с известием, что квылету все готово.

Глава 5

Несет меня мой дельтаплан…

Аэродром состоял из наземной и надземной частей.

На земле бок к боку выстроились приземистые полукруглыеангары, в которых дожидались своей очереди на взлет летательные машины,именуемые на местном наречии аэропилами. Из-под ангаров выходили рельсы ивливались посредством стрелочных переводов в магистральную колею – как вскоревыяснилось, по этим рельсам перемещались платформы, доставляющие аэропилы изангаров к взлетной полосе. Сооружение же под названием «взлетная полоса»,поднятое над землей на гигантских металлических опорах и тянущееся через весьостров, что-то Сварогу мучительно напоминало. Блин, ну конечно же – аттракциондалекого детства, американские горки, только увеличенные по всем параметрам разэтак в несколько. На пусковую площадку, самую высокую точку острова, платформус аэропилом, судя по всему, поднимал лифт – огромная металлическая рама,оканчивающаяся площадкой с пультом управления и загадочной белой палаткой.

– Когда-то, а было это совсем недавно, – сказалРошаль, задумчиво разглядывая оранжевый аэропил, уже стоящий наплатформе, – я считал, что воздухоплаванье начинается и заканчиваетсявоздушным шаром. За последние… недели, месяцы?.. недели как месяцы… Ведя отсчетсо дня знакомства с вами, мастер Сварог, я наблюдаю уже третью разновидностьлетательной машины… Как любил говаривать покойный не без моей помощи князьСаутар, подписывая разрешения о начислении жалованья советникам: «Понимаю – чтонадо, но не понимаю – зачем мне это надо…»

– Эй!

Они обернулись.

Улыбаясь как родным, к ним семенил невысокий широкоплечиймалый с обветренным лицом, на котором традиционный наряд Супермена смотрелся,как фрак на пугале. Затараторил на ходу:

– Это о вас Мина говорила? Ребята с Сиреневой Гряды?Ну-ну. А я Юж-Крагт, йорг-капрал Унии Авиаторов. Бывший, разумеется.Забирайтесь в подъемник, скоро вылетаем. Ежели сказано доставить в лучшем виде– значит, доставим. Если только не упадем. Ха-ха-ха!

На этой оптимистической ноте пилот прошмыгнул мимо них,забрался на платформу лифта и занялся оранжевым аэропилом.

…Сварог и Рошаль стояли у перил поднимающейся лифтовойплощадки, мимо проплывали решетчатые фермы «взлетных горок» – лифт двигался непросто медленно, а с прямо-таки с похоронной неторопливостью. Ветер трепал их накидки.Высота была – аж дух захватывало. Пилот Юж-Крагт ходил вокруг своеголетательного аппарата, трогал многочисленные тросы, простукивал обшивку,забирался под брюхо машины.

– Если наша приятельница Мина назвала это«аэродромчиком», то как же тогда выглядит полноценный аэродром? –напряженно спросил Рошаль, спав, что называется, с лица.

– Не горюйте, масграм, – ободряюще заметилСварог. – Доведется, увидим и собственно аэродром, и местный воздушныйпарад, и небо в алмазах увидим. А равно как и много других чудес и диковинок…Кстати, все хочу спросить – вам еще не надоело? Я имею в виду всякие диковинкии разнообразные чудеса.

– Не знаю… сам не пойму, – ответил Рошаль, сопаской глядя вниз, на удаляющуюся землю. – Вот бегать надоело, есличестно, маскап. Я, право же, не Олес, то бишь недостаточно молод и недостаточногоряч для подобных занятий. Хотелось бы, по меньшей мере, передышки, а побольшому счету, – охранитель вздохнул, – определиться как-то хотелосьбы. Скажем…

Закончить мысль Рошалю не дал пилот Юж-Крагт – закончивобнюхивать летательный аппарат и вытирая руки ветошью, он подошел к своимпассажирам, лицо его прямо-таки светилось дружелюбием.

– Ну чего, взлетим нормально. А бог даст, так еще исядем, где нужно…

– Не загадывали бы вы, а? – поморщился Рошаль.

– А что такого? – искренне удивилсяавиатор. – Можем сесть, а можем и хрястнуться…

– Никогда на таких штуках не летал, – быстренькосменил неприятную тему Сварог. – Как она работает, не просветите?

– А чего там просвещать! Во, глядите-ка. Разгоняемся поэтой горке, накапливается заряд, потом магнето дает искру, включается мотор – ипока мы парим в воздухе, что твой кирпич, лопасти набирают обороты, дабы мы нешваркнулись раньше времени… Делов-то. Ладно, пошли причащаться, – и отизбытка дружелюбия он хлопнул Рошаля по плечу, отчего тот чуть не перелетелчерез ограду платформы.

На краю лифтовой площадки трепыхались на ветру тряпичныестенки белой палатки – к ней-то и увлек авиатор пассажиров, взяв под локотки.Полог, откинутый пилотом, украшала вышивка золотой нитью: буквы «У. А.» надраспростертыми крыльями. Овальный столик в центре, лавочки вокруг, белый сифон,маркированный теми же буквами «У. А.» и теми же крыльями, бокалы на толстойножке, – больше ничего внутри палатки не было. Надавив на рычажок сифона,авиатор наполнил три бокала прозрачной пенистой жидкостью.

– У вас запрещено садиться за руль в трезвомвиде? – с интересом спросил Сварог.

– Да вы, ребята, дикие, словно из лесов Акомбольи. Этож всего-навсего энергин. Чтоб вы на высоте не задыхались, как рыбы в сухихпесках Садаккеев. Там же наверху разреженный воздух, не знали?.. А вы, часом,не из Балора?

– Нет, – со всей искренностью ответил емуСварог, – мы из другого тупичка.

– Ну и хорошо. Тогда за мной анекдот про то, как трибалорца поймали карлика с золотой дудочкой. А сейчас… – авиатор взял свойбокал, прикрыл глаза, его лицо стало вдруг очень серьезным и даже каким-тоодухотворенным.

Сварог догадался, что совершается некий устоявшийсяпредполетный ритуал. Неизвестно, что за напиток шипит и пенится в бокалах (ноне яд – Сварог, разумеется, проверил жидкость на наличие яда и такового необнаружил) и действительно ли он снижает воздействие разреженного воздуха,однако не стоит отказом настраивать против себя человека, которому вверяешьсвою жизнь. Ладно, что нам стоит подыграть. Пусть даже и горька окажетсямикстурка…

– Что море поет?

Что ветер судачит?

Что чайка кричит?

Что сердце плачет

До края полно

Одно?

– негромко, даже с каким-то надрывом продекламировалпилот.

– Море поет,

Ветер судачит,