Книга Оборона полуострова Ханко - Александр Чернышев

19 июня на Ханко приехали полпред СССР в Финляндии Орлов, его заместитель Елисеев и военно-морской атташе капитан 2-го ранга Тарадин. Они забрали свои семью, отдыхавшие на берегу залива в дачах, и увезли в Хельсинки. Полпред сообщил начальнику штаба базы, что, возможно, 22–25 июня Германия начнет войну с Советским Союзом. А ведь Финляндия — союзница Германии.

В связи с этим командование базы вывело части на свои оборонительные рубежи. В 22.55 того же 19 июня штаб 8-й ОСБ доложил командиру базы, что финны в своих заграждениях сделали два прохода.

Днем 20 июня в базу прибыл рейсовый турбоэлектроход «И. Сталин» совершавший регулярные рейсы на линии Ленинград — Таллин — Ханко. На следующий день он должен был, приняв пассажиров и грузы, выйти обратно в Ленинград. С. И. Кабанов приказал, на свой риск, турбоэлектроход 21 июня в рейс не выпускать. Командующий флотом В. Ф. Трибуц обвинил командира базы в «самоуправстве», но Кабанов своего приказа не отменил и, как оказалось впоследствии, решение его было правильным.

Утром 21 июня к западу от острова Руссаре дважды обнаруживали чужие подводные лодки. Несколько раз севернее и западнее Ханко появлялись неизвестные самолеты, которые приближались к полуострову, не нарушая границ базы. В течение суток 21 июня истребители эскадрильи капитана Л. Г. Белоусова барражировали над базой, охраняя ее с воздуха.

Вечером 21 июня И. В. Сталин разрешил руководству НКО и НВ ВМФ привести войска и силы флота в готовность № 1. На флоты немедленно был послан условный сигнал, а затем подробная директива о приведении сил флота в боевую готовность. В штабе КБФ условный сигнал был получен в 00.56 22 июня, а директива — в 2.32.

Нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов по телефону в 23.37 21 июня объявил по флоту готовность № 1. В 23.53 в штабе ВМБ Ханко был получен сигнал — «оперативная готовность № 1», по которому было окончательно произведено развертывание частей на позициях обороны с выходом штабов на полевые командные пункты. 93-й и 94-й строительные батальоны заняли оборонительные позиции вокруг аэродрома и изготовились к отражению воздушного десанта.

Одновременно были выключены все навигационные огни, произведено полное затемнение, повышена готовность к открытию огня батарей береговой обороны и зенитных, выставлен корабельный дозор в районе восточных и западных островов и к югу от Руссаре. В 3.30 катер МО-313 вышел в дозор западнее острова Руссаре.

Самолеты и торпедные катера были рассредоточены и замаскированы. Катерам установлена готовность — 15 минут. На складах и в отделах тыла установлено круглосуточное дежурство.

Около часу ночи 22 июня посты СНИС Ханко обнаружили три неизвестных больших корабля, идущих курсом от острова Хиума (Даго) на северо-запад, в шхеры. Начальник штаба базы сообщил об этом в разведсводке, направленной вне всякой очереди в штаб КБФ. Но там, видимо, не придали большого значения этому донесению и поплатились. На следующий день, 23 июня, на подходах к Хиума на минах погиб эсминец «Гневный» и подорвался крейсер «Максим Горький». Возможно, корабли попали на минное заграждение, выставленное именно теми кораблями, которых обнаружили наблюдатели с Ханко.

В 4.50 22 июня Военный совет КБФ объявил по флоту: «Германия начала нападение на наши базы. Силой оружия отражать всякую попытку нападения противника».

В шесть часов утра 22 июня с Ханко ушли последние три подводные лодки. Казалось бы, место лодок как раз на Ханко, чтобы действовать в районе Або-Аландских шхер. Но штаб флота принял иное решение. В Ханко осталась береговая база подплава и большой запас торпед (14 вагонов).

К этому времени все части ВМБ Ханко были развернуты на своих боевых участках. Так как указаний о начале военных действий со стороны Финляндии не было, частям было отдано приказание: «По противнику, находящемуся за границей базы, огонь не открывать; противника, перешедшего границу, — уничтожать».

Финны же пока ничего не предпринимали, ограничиваясь наблюдением за нашей территорией. Не вступая одновременно с Германией в войну против Советского Союза, Финляндия 22 июня 1941 г. приступила к операции «Регата» — оккупации Финляндией «демилитаризованных» Аландских островов, запирающих вход в Ботнический залив и поэтому очень важных в стратегическом отношении.

Для выполнения этой задачи в Турку и ближайшем к Аландским островам финском порту Раума были сосредоточены войска, весь военно-морской флот и торговые суда. В ночь с 21 на 22 июня 1941 г. 5 тыс. солдат и офицеров, 24 миномета, 55 полевых пушек и 14 береговых орудий были переброшены на Аландские острова. Операцию прикрывали броненосцы береговой обороны. 1 июля финны закончили вооружение Аландских островов, и часть финского военно-морского флота передислоцировалась в опорные пункты западнее Ханко, где она оставалась до тех пор, пока гарнизон военно-морской базы не был вывезен в Ленинград и Кронштадт. Финны сумели хорошо замаскировать операцию, и на Ханко, как, впрочем, и в штабе флота, ничего об этом не знали.

Непрерывное прибытие немецких воинских частей, сосредоточение немецкой авиации на аэродромах Финляндии и другие провокационные действия говорили о фактическом начале военных действий финнов против СССР без официального объявления войны.

Поскольку Указ Президиума Верховного Совета ввел в стране военное положение, командир базы генерал С. И. Кабанов своим приказом немедленно объявил: все находящиеся на полуострове Ханко воинские части, независимо от принадлежности к разным ведомствам, в целях создания единства командования, необходимого для выполнения задач, стоящих перед базой, подчинены ему.

В соответствии с мобилизационным планом погранотряд майора А. Д. Губина подчинялся командиру 8-й ОСБ полковнику Н. П. Симоняку. Катера морпогранотряда НКВД были переданы в состав ОВРа капитана 2-го ранга М. Д. Полегаева. Из катеров ОВРа и морпогранотряда был сформирован 3-й дивизион сторожевых катеров (7 катеров типа МО-2 и МО-4 и разъездной катер типа ЗИС), который базировался на острове Густавсверн. Командиром 3-го ДСКА был назначен старший лейтенант Г. И. Лежепеков. 25 июля 1941 г. катера, вошедшие в состав дивизиона, получили новые бортовые номера (см. приложение), но в период обороны Ханко в документах фигурировали под старыми. Корабли ОВРа на Ханко в шутку назвали «эскадра Полегаева».

В Ханко после мобилизации должны были придти три сторожевых корабля, 9 тральщиков типа «Ижорец», пять БТЩ, три СКА типа МО. Ни один из этих кораблей в Ханко не прибыл. В приказе командующего КБФ № 31/г. от 25.7.1941 сказано, что «7-й ДТЩ прикомандировывается к бригаде траления ввиду невозможности базировать по обстановке его в Ханко».

В действительности шестимесячный опыт войны показал, что ни один из кораблей и транспортов, находящихся в Ханко и приходящих в базу, от артобстрела и авиации противника не погиб и даже не получил каких-либо серьезных повреждений. Таким образом, опыт боевых действий показал, что в Ханко можно было держать корабли, особенно малые.

Командование базы еще в мирное время в своих докладах командованию КБФ неоднократно отмечало о необходимости иметь в составе ОВРа базы сторожевые корабли, тральщики, бронекатера.