Книга Опасное притяжение - Анна Одувалова

– Да мне все равно! – усмехнулся Дамир, заметив мой боевой настрой, и, поправив подушку, закрыл глаза.

– Эй! – Моему возмущению не было предела. – Ты что, спать здесь собираешься? Не смей!

– А что? – Гость лениво приоткрыл один глаз и вопросительно уставился на меня.

– А ничего! Быстро поднимайся. – Я бесцеремонно стащила с Дамира одеяло, и это возымело действие. Он, не стесняясь собственной наготы, встал с кровати и подошел к окну. Я не смогла не смотреть на его спину – ровный загар, идущая по позвоночнику очень соблазнительная ямка и паук-татуировка, вцепившийся в плечо. Я едва успела отвести взгляд, прежде чем халдей повернулся. Судя по снисходительной усмешке, мелькнувшей в уголках губ, он все заметил, понял и наслаждался ситуацией. Засранец.

– Как тебе удалось меня провести? – как можно спокойнее поинтересовалась я. Сейчас не время впадать в истерику или поддаваться разыгравшемуся либидо.

– А тебе – меня?

Не передать, как бесит эта халдейская привычка отвечать вопросом на вопрос. Но мне не жалко рассказать первой, тайны тут особой нет:

– Многие морои помимо основных способностей…

– …которые у вас ну очень ограничены, – хмыкнул мужчина и, к моему облегчению, потянулся за висящими на спинке стула штанами.

– Зато мы не стареем, – парировала я. – И вообще, зря ты так про способности мороев. Они у нас есть, не как у халдеев, конечно. Но на то мы и другая раса. А вас бесит, что все больше новообращенных мороев невосприимчивы к халдейской магии или восприимчивы частично. Мы практически выработали иммунитет против вас.

– Это все слухи. Как много ты знаешь таких мороев? Сама ты в их число не входишь, так ведь?

– Ну… – Я пыталась припомнить хоть одного своего собрата, обладающего полным иммунитетом к халдейским чарам, но не смогла.

– Вот именно, максимум на что способны морои, это различать самые слабые и примитивные наши заклинания, и то лишь тогда, когда ни у кого нет цели их прятать. Вряд ли это можно назвать иммунитетом.

– У нас немало других талантов.

– Назови хоть один, кроме слабой способности к гламору[4].

– У халдеев нет и такой. – Все же меня очень бесит наглый и самовлюбленный самец, считающий себя и свой род центром вселенной.

– А нам эти чары и не нужны, нет необходимости приманивать в подворотне жертву и пить ее кровь. Просто без этих чар вы бы не выжили. Заметь, на халдеев ваша привлекательность не действует.

Я ничего заметить не могла, потому что сама этими чарами не обладала, у меня было нечто другое. Но на Дамира я все равно разозлилась и весьма грубо ответила:

– Я так понимаю, ты настолько увлечен доказательством нашей никчемности, что дальше слушать не хочешь?

– Почему же, я весь внимание.

Ага, так я и поверила. По мне, так сложно быть внимательным, когда прыгаешь на одной ноге, пытаясь другой попасть в штанину. Впрочем, это не мои проблемы. Он же хотел услышать, в чем моя особенность, я ему скажу и больше не буду распыляться на бессмысленные споры.

– Меня нельзя идентифицировать как морою по запаху или по состоянию ауры, попробуй. Я воспринимаюсь как человек, ну, почти как человек. Люди меня не опасаются…

– Но и не поддаются обаянию мороя? – Дамир наконец-то справился с брюками и теперь со скорбным видом доставал из-под кровати рубашку. Дорогой шелк словно кто-то пожевал, но есть не стал. Хоть это утешает. И вообще, зачем надевать старые потертые мотоциклетные штаны и шелковую рубашку? Это что, какое-то новое, неизвестное мне веяние моды? Правда, Дамиру шло. И рубашка, и штаны, и все вместе. – Если ты закончила меня изучать, может, все же скажешь про то, как работает твое моройское обаяние? Мне интересно. У тебя же совсем нет способности к гламору. Ну скажи мне, я хочу это слышать. Первый раз вижу мороя, начисто лишенного этого секретного оружия.

– Моя харизма столь велика, что я и без обаяния многого стою, – уклонилась от ответа я. – Мне сложно сказать, насколько оно у меня есть или нет. Чтобы заманивать жертвы, достаточно смыть макияж и наивно похлопать ресницами, сразу все бегут как миленькие и без различных уловок.

– Тут я даже поспорить с тобой не могу. Впрочем, в тебе можно распознать мороя, я же распознал и не только по внешним признакам.

– Никому, кроме тебя, это пока не удавалось.

– У меня очень тонкое восприятие, я улавливаю мельчайшие оттенки как запаха, так и ауры.

– Твоя очередь. – Мне не хотелось вникать в халдейские способности и тонкости восприятия действительности. Мне нужно было избавиться от Дамира как можно быстрее, а потом проветрить комнаты. Жаль, что я не могла позволить себе выставить его сразу же. Слишком уж хотелось узнать, как ему удалось меня обдурить.

– Скажи-ка мне, Влада, – судя по голосу, рассказывать он собирался долго, – на чем, по-твоему, основывается ваша привлекательность? И почему с годами она становится сильнее?

– Никогда не задумывалась. – Это было правдой.

– Что бы ты ни говорила, но вы мертвы. В вас изначально есть едва заметный признак разложения, смерти. С годами он становится только сильнее. С одной стороны, люди боятся смерти, а с другой – она их притягивает. Манит, как нечто неизведанное, такое, что рано или поздно познают все. Но познавшие не могут поделиться опытом. Вы – это возможность попробовать смерть на вкус. Вы тянетесь к людям в надежде еще раз испытать жизнь, а они – к вам, чтобы одним глазком взглянуть на смерть. И вы, и они ошибаетесь, но это ничего не меняет.

– Ты хочешь сказать, людей тянет к нам, потому что мы разлагаемся? Бред! – Мне не понравилось предположение халдея, как и не нравилось думать, что я просто зависимый от крови труп.

– Ну твой вывод верен, только если уж совсем утрировать. Понимаешь, если обратиться к теории запахов, то можно обнаружить, что в основе самых популярных и притягательных ароматов всегда лежит нотка чего-то отталкивающего, по крайней мере, так всегда было во французской традиции. Парфюмеры объясняли этот парадокс так: сильный, свежий запах сам по себе пресен, а если к нему добавить некоторую гадливость, которую он в конечном счете победит, духи заиграют новыми красками и станут во сто крат привлекательнее. В вас, мороях, люди тоже чувствуют сладковатый запах смерти, прикрытый иллюзией, что его можно победить. Именно поэтому вы так притягиваете смертных, и из-за этого под вас достаточно легко подделаться.

– Неужели это просто духи? Ты парфюмер? – Теория интересная, но верится в нее с трудом.

– Я халдей, ты же уже поняла… – пожал плечами Дамир. – Запахи можно смешивать физически, в колбах, и тогда мы получим духи. А можно смешивать энергии, вникая во все нюансы и оттенки, и тогда мы получим заклинание или зелье. В моем случае – это зелье, оно имеет ограниченное время действия. Сегодня утром эффект практически прошел. Думаю, заклинание держалось бы несколько дольше. Я позже поэкспериментирую с формой. Мне кажется, эта новинка будет популярна.