Книга Холостяки умирают одинокими - Эрл Стенли Гарднер

Мой «клиент» пробыл в доме часа два. Затем поехал в сторонупобережья.

К этому времени уже совсем стемнело. На оживленных улицах яехал за ним вплотную, а когда машин было мало, приходилось отставать, изначительно, чтобы не выдать себя. Я бы успел не один раз потерять его, если бне электроника… Постоянный громкий и отчетливый сигнал вдруг опять сменилсяжужжанием. Обогнув квартал, я обнаружил машину на стоянке возле первоклассногоресторана.

Я остался сидеть в своей машине и наблюдал за входом.Мало-помалу мною овладевал голод. Я сидел и смотрел, а мои ноздри трепетноласкали запахи поджаренных бифштексов и черного кофе. Танталовы муки!

Мужчина появился через час. Выехав на побережье, мыповернули направо и через полмили подкатили к мотелю «Плавай и загорай».

Отделан он был предельно современно и выставлял напоказбесчисленное множество электрических огней и ухищрений. И меня осенило — именноздесь сосредоточилась деятельность Тома-соглядатая.

Я выждал, пока мой партнер покинет домик администратора сключом от коттеджа в руках, а уж тогда зашел туда сам. Бланк, который минутуназад заполнил мой подопечный, еще лежал на стойке, так что нетрудно былоузнать, что в номере 12 поселился Оскар Л. Палмер с супругой, проживающий вСан-Франциско. Он указал номер своей машины, поменяв местами последние двецифры, — уловка старая, но верная. В девяноста девяти случаях из ста служащиймотеля не станет сверять запись с номером на машине, а если и станет, скореевсего, не обратит внимания на путаницу в цифрах, но если даже обратит, этоможно запросто объяснить как непроизвольную ошибку.

Я быстро придумал себе псевдоним: Роберт С. Ричарде, что жекасается служебной колымаги, то в ее псевдониме буквы соответствовалидействительности, равно как первая и последняя цифры, зато промежуточные быливыдуманы.

Писать в бланке я мог что угодно. Пост администраторазанимала дама, которой все было до лампочки.

Правила регистрации она вроде бы и соблюдала, но конечно жене собиралась раздражать клиентов, проверяя номера машин.

— Надо понимать, вы один, мистер Ричарде?

— Совершенно верно.

— Ваша жена не собирается приехать позднее?

— Вряд ли.

— Если есть вероятность, что она вдруг появится, лучше сразунапишите «с женой». Формальность, разумеется, но приходится ее соблюдать.

— А какая, собственно, разница?

— Для вас никакой, — согласилась она с улыбкой, — вызаплатите десять долларов в любом случае… Лед можете взять из контейнера вдальнем конце мотеля или возле конторы. Функционируют три автомата спрохладительными напитками. Если к вам кто-нибудь присоединится, держитесь врамках приличий. У нас репутация тихого, приятного гнездышка.

— Спасибо, — сказал я.

Я еще раз искоса взглянул на карточку предыдущего клиента,получил ключ от номера 13 и отправился по довольно протяженному маршрутупарковать свой автомобиль.

Сооружение выглядело в меру солидным, не чета многим другиммотелям, чьи коттеджи напоминают скорее коробку из-под торта, нежели дома дляжилья, потому что под штукатуркой скрываются такие тонкие перегородки, чтослышно каждое движение соседей.

С помощью небольшого усилителя, приставленного к нужнойстенке, я слышал, как расхаживает по номеру моя дичь, потом он дваждызакашлялся, сработал слив в туалете, полилась вода из крана.

Очевидно, компаньонша присоединится к нему позже, ейизвестно, куда ехать.

Я испытывал жесточайший голод. Желудок буквально взывал онемедленной помощи. Одно дело обходиться без пищи, когда ты поглощен работой.Но когда пребываешь в полной зависимости от другого и твердо знаешь, что нетникакой возможности перекусить, пока он не уляжется спать, голод превращается внастоящую пытку.

В четверти мили от мотеля я еще по дороге сюда заметилзабегаловку под открытым небом. Батарейки жучка, прилепленного к машинеДаулинга, еще свежие и выдавали достаточно сильный сигнал. А меня прямо-такитошнило от голода.

Я сел в машину, добрался до придорожной закусочной, заказалпару гамбургеров со всем, что к ним положено, чашку кофе и скоростноеобслуживание.

Народу здесь собралось не слишком много — поздний часкак-никак. Девушка, обслуживавшая меня, была облачена в наитеснейшие изо всехвиденных мною брюки и свитер, которые демонстрировали все, что у нее имелось, аимелось много чего.

И ей хотелось общаться.

— Ты на самом деле спешишь, красавчик?

— Спешу, моя прелесть.

— Вечер еще только начинается.

— Может не остаться женщин.

Она надула губки:

— Я работаю до одиннадцати. А потом начинается мой вечер.

— Что ж, в десять пятьдесят пять я буду здесь.

— Ага, будешь! — возразила она. — Все вы так говорите.Послушай-ка, что это жужжит у тебя в машине?

— Автоматический сигнал, гори он ясным пламенем.

Я забыл вырубить зажигание.

Пришлось отключить свою хитрую электронику.

Официантка отправилась за гамбургерами, а я снова включилтехнику для любознательных. Услышал ровный, успокаивающий сигнал, но тут нагоризонте показались мои гамбургеры, и я вновь выключил устройство.

Девушке явно хотелось повертеться вокруг меня и почесатьязыком.

— Тебе не кажется эгоистичным ужинать одному, пока подружкане приехала?

— Нисколечко, — отвечал я.

— Даже одолжение ей оказываю. Она сидит на диете — ананас дасалат с деревенским сыром. Закажи я при ней что-нибудь другое, сочтет себяоскорбленной и униженной.

— Диета — это ужасно! — подхватила девушка. — Сколько же вней лишнего веса?

— Ни грамма, — заверил я. — Просто она следит за фигурой.

Официантка посмотрела на меня с вызовом.

— За хорошей фигурой надо хорошо следить. — И удалилась,вызывающе качая бедрами.

Я опять с некоторой опаской включил электронику: вдругсигнал пропал? Но нет, он звучал по-прежнему ясно и громко.

Счет я оплатил цент в цент плюс доллар чаевых.

— Послушай, красавец, ты это всерьез, что придешь в десятьпятьдесят пять?

— Вполне серьезно.

— Понимаешь, нам не рекомендуется назначать свиданияпосетителям, но…

— Но ведь речь идет не о сегодняшнем вечере. В десятьпятьдесят пять на следующей неделе…