Книга Северная Корона. Против ветра - Анна Джейн

– Что с ним? – тихим голосом спросила Ника, гладя по руке сестру. Никогда прежде дыхание смерти не было к ней так близко. Хоть это дыхание и не было еще смрадным, а очень легким, девушку продолжало тошнить, а голова ее разрывалась на части. Она старалась смотреть только на сестру, только на нее и лишь изредка на Александра, у которого не останавливалась кровь. Она и сама не понимала, как сдерживала себя от истерики.

– Не знаю, не врач. Жив. Пока жив, – отрывисто сказал Никита. – Он вдруг услышал шаги и голоса на улице. – Люди. Уходим! – велел он Карловой.

– Куда? – затравленно посмотрела девушка на него. – А как же моя сестра? А Саша?

– Успокойся. Ника, – посмотрел на нее в упор Кларский. Он утер ладонью выступивший на лбу пот. – Или ты уходишь вместе со мной, или остаешься здесь одна.

Он не злился, не нервничал, он спокойно констатировал этот факт. Но вот что было в его душе – даже серые глаза не выдавали, что. Он желал, чтобы Ника немедленно ушла с ним. Сейчас же. Без сожалений и лишних слов. Просто поверила ему и ушла следом за ним.

– Но им надо помочь! Никита!

– Твоя сестра в безопасности, а ему, – Кларский почти с сожалением глянул на Дионова, – я ничем не помогу больше. И ты тоже. Мы не врачи. Идем же. Я не могу засветиться сейчас перед ментами, Ника. Пойми. Даю пять секунд, чтобы ты приняла решение. Или ты остаешься с ними, или уходишь со мной.

Он говорил так не потому, что был эгоистичен – просто Никита не мог поступить по-другому. Его игра еще не была доиграна. Если останется – все разрушится.

Хотя нет, Кларский все-таки был эгоистом – желал, чтобы девушка ушла с ним. Пусть она идет с ним до последнего, несмотря ни на что. Он отдает ей все, что у него есть, и пусть он не сидит на коленях около ее ног и не молит слезно о том, чтобы она оставалась с ним, но он хочет этого невероятно сильно. Ника стала ему дорога. Ника стала ему своей, Ника стала его.

Стала персональным солнцем.

И даже сейчас, в этой комнате, воздух в которой все больше и больше пропитывается кровью, и слышен уже около окон и дверей хрустальный нежный перезвон колокольчиков, подвешенных к поясу самой смерти, облаченной в серый длинный балахон, даже сейчас Ника остается теплой и солнечной. Она, одетая в летнее легкое воздушное белое платье с оранжево-желтым нежным принтом, ярким пятном выделяется среди мрака холла.

Ника, глотая слезы, напоследок погладила сестру, с болью посмотрела на бывшего жениха, запустила пальцы в волосы и вдруг покачала головой, как будто бы разговаривая сама с собой. Бросить Никиту она не могла. Не могла, и все тут.

Девушка вскочила на ноги и крепко схватила его за руку.

Раз уж решила с ним уйти, уйдет. С Мартой вроде бы все хорошо, а Саше… Саше они действительно не могут больше помочь. Ну а эти двое… двое сумасшедших, о них Нике даже и думать не хотелось.

Она даже и взглянуть в их сторону не могла.

– Идем, – тихо сказала она Кларскому. Тот улыбнулся едва заметно, в последний раз обвел взглядом комнату, в которой только что было самое настоящее побоище, и они убежали из дома через окно, в которое залез Никита, в тот самый момент, когда в особняке появились двое вооруженных охранников.

Буквально несколько минут назад в поселковую охрану позвонили из полиции и сообщили, что в одном из коттеджей, возможно, происходит что-то не слишком хорошее. Естественно, охрана тут же решила навестить этот особняк.

Звонил, конечно же, дядя Марты, тот самый Артем, который вместе с ее отцом уехал искать девушку. Он использовал все свои связи, чтобы определить по расположению мобильного телефона, где находится его племянница, и это возымело действие. Правда, произошла некоторая заминка, и процесс нахождения сотового телефона Марты (и ее самой, как следствие) растянулся почти на полчаса, заставив Константина Власовича изрядно попереживать. У него до такой степени сдали нервы, что вдруг обнаружилось, что он знает матерный язык, хотя пианист всегда считался мужчиной очень интеллигентным.

Эльвира Львовна, с мобильником которой они так и уехали, пыталась дозвониться до бывшего мужа, и тот, не зная, что ответить плачущей женщине, говорил, что все хорошо и что они с Артемом просто решили отыскать Марту и привезти ее домой. Эльвира, естественно, не верила и кричала, требуя сказать ей правду. Дошло до того, что Константин просто перестал отвечать на ее звонки, со вздохом сказав, что Эля всегда его прессовала.

– А Софья не прессует? – ухмыльнулся Артем, который отлично знал жесткий характер второй жены брата. Пару минут назад он, поняв, что Марта – по крайней мере, ее телефон, по которому она разговаривала с Костей – находится в охраняемом поселке, позвонил его охране и попросил немедленно проверить нужный коттедж. Сам он вместе с кузеном, а также несколькими полицейскими был еще в пути. Впрочем, приехали они быстро, одновременно с каретой «скорой помощи», которую вызвала охрана, с неохотой прибывшая в особняк Дионова и заставшую страшную картину: двоих тяжело раненных и одного убитого, а также девушку без сознания.

Охрана, вызывая «скорую» и полицию, а также связываясь с коллегами по рации, даже и не заметила того, как от дома отъехала припаркованная неподалеку неприметная машина с Никами. Кларский думал, что они будут прорываться буквально через КПП, но все прошло спокойно – их машину пропустили без проблем.

Вместе с охранниками в доме Дионова оказалась Юля Крестова.

* * *

В особняк Александра Юля попала случайно. После того как гости сошли с теплохода на землю и переместились в один из коттеджей, продолжая веселиться, она немного посидела в саду за отдаленным столиком вместе со Стасом, Крисом и забавным пареньком-скейтером по кличке Джимми, который, как выяснилось, был младшим братишкой Дионова, столь нелюбимого Юлей. Парень явно был в состоянии шока, потому что не смеялся, не улыбался и не шутил, как на «Олимпии», а сидел раздавленный и угрюмый, молча накидываясь на алкоголь. Крис, кстати говоря, от него не отставал.

– Чего случилось? – спрашивал Джимми Крис, парень, в общем-то, добродушный и даже жалостливый, хоть временами и противный. – Чего ухаешь? С горя, что ли? Какое у тебя горе? Ты же на кораблике в норме был, а?

– Отстань от него, пусть чувак пьет, раз плохо, – пытался остановить Стас поползновения Криса в чужую душу, но тот отмахивался от друга, вновь и вновь расспрашивая скейтера и самолично ему подливая – впрочем, о себе тоже не забывал, явно не замечая неодобрения в глазах Юли.

В результате нетрезвый Джимми вдруг взял и заплетающимся языком поведал ребятам о том, что сам узнал пару часов назад на борту теплохода – правду о своем старшем брате.

– Сан… он, понимаете, он же мой брат, – говорил он не без труда, пьяно мотая головой из стороны в сторону. – А я Сана подставил. Он сидел. Сидел из-за меня, понима… понимаете? Я виноват. А Сан сидел.

Крис, Стас и Юля слушали эту историю с большим удивлением. Крис эмоционировал, то и дело поправляя сползающие на нос очки в ядовито-желтой оправе. Юля оставалась внешне спокойной, хотя, если честно, услышанному удивилась, решив для себя немного пересмотреть отношение к Дионову, который ее раздражал. А Стас не особо поверил, решил, что такое бывает только в фильмах – похищения, «договоры» с авторитетами, зона, но свои мысли озвучил при себе. Если честно, сегодня все его мысли были о Юлии.