Книга Миры Империума - Кейт Лаумер

— На чем же основывается столь поразительное утверждение? — спросил он не удивляясь.

— Очень просто, — ответил я. — Вы — из Пятой Эры. Мне следовало догадаться об этом раньше. И вы проникли в Пекс-Центр.

Еще секунд тридцать он глядел на меня ледяным взглядом, потом расслабился.

— А вы проникли в нашу инфильтрацию, — заметил он.

Я бросил взгляд на двух вооруженных мальчиков: они восприняли откровение спокойно. Стало очевидным, что они были частью группы.

— К сожалению, — продолжал Координатор, — до сих пор операция проходила весьма гладко — за исключением срыва, вызванного вашим вмешательством. Впрочем, вы не успели причинить нам непоправимого вреда.

— Да. Пока, — согласился я. Он повел бровью.

— Вы осознали свое положение, как только очутились в изоляции, — я пользуюсь термином неточно — на исторгнутой станции?

— Тогда у меня мелькнула догадка. Действия Джарда совершенно сбили меня с толку. Теперь-то я понимаю, что он просто следовал приказаниям — вашим приказаниям — и расставил для меня ловушку. Он переместил станцию в нуль-временную вакуоль, используя неизвестную в Пекс-Центре технику, предварительно обманом выманив меня наружу. Таким образом, мне пришлось воспользоваться аварийным приводом, чтобы вернуться. Вернуться в тупик. Просто и эффективно — в известной степени.

— Теперь вы в наших руках. Вы обезврежены, — сказал Координатор. — Так что операция прошла в высшей степени удовлетворительно.

Я покачал головой и лениво усмехнулся, но усмешка пропала даром.

— Когда я разглядел направление петли, то раскусил вмешательство Пекс-Центра. Но если так, то налицо прямой саботаж политики Пекс-Центра. Напрашивается вывод: инфильтрация.

— Наша удача, что вы не продвинулись в своих размышлениях еще на шаг, — сказал он. — Если бы вам удалось избежать прощупывания при извлечении, то вы бы могли разрушить труд миллионолетий.

— Напрасный труд, — уточнил я.

— В самом деле? Вы можете ошибаться, агент. Тот очевидный вывод, что вы представляете Шестую Эру, вовсе не обязательно означает ваше превосходство. В истории имели место периоды упадка, это факт.

Он произнес это с той же железной уверенностью, что и раньше, но в голосе прозвучал слабый шепоток сомнения.

Тут я понял, для чего Координатор затеял это интервью. Он прощупывал меня, пытаясь узнать намерения тигра, которого держал за хвост. Определить, насколько силен противник.

— Только не в данном случае, — возразил я. — Да и вообще ваше утверждение спорно.

— Как бы то ни было, вы у нас в руках, — подытожил он просто.

— Пошевелите извилинами, — сказал я. — Разрабатывая операцию, вы предполагали бесполезность работы Пекс-Центра? Разве не следует отсюда, что более поздняя эра способна выявить ваши заблуждения?

— Мы не ошибаемся.

— Будь это так, меня бы здесь не было.

— Непостижимо! — воскликнул он. — Семнадцать тысячелетий длился процесс распада, и каждая попытка замедлить ход разрушения лишь ускоряла его. При первом же вмешательстве в естественный поток времени человек посеял семена грядущего хаоса. Проделав пробоину в энтропическом канале, он позволил неисчислимым силам темпоральной прогрессии рассеяться по бесконечному спектру угасающих матриц. Жизнь — продукт времени. Когда плотность темпорального потока падает ниже критического, жизнь кончается. Мы стремимся предотвратить трагический конец человечества, только это и ничего более! Мы не можем потерпеть поражение!

— Нельзя возродить никогда не существовавшее прошлое, — сказал я, — как нельзя сберечь будущее, которое не наступит.

— Мы не пытаемся. Целью наших усилий является широкая программа перекройки темпоральной ткани путем сведения воедино сходящихся тенденций, путем прививания диких побегов к главному временному стволу. Мы аполитичны, мы не пропагандируем никакой идеологии. Мы довольны тем, что удастся сохранить жизнеспособность континиума.

— И вас, — сказал я.

Он посмотрел на меня странно, как бы потерянно.

— Вы хоть когда-нибудь рассматривали решение, которое исключало бы из реальности вас и вашу программу? — спросил я.

— Для чего?

— Вы сами являетесь одним из последствий того вмешательства во время, которое столь рьяно вознамерились устранить, — сказал я.

— Не сомневаюсь, что вы стерпели бы мысль о каком-нибудь темпоральном черенковании, которое отсекло бы от древа вашу собственную ветвь?

— Зачем? Какой смысл в подобном самоубийстве? Да и как бы мы могли реализовать свои замыслы, если бы не существовали?

— Неплохой вопрос, — согласился я.

— Вот еще один, — продолжал он тоном победившего в споре человека. — Чем же может руководствоваться ваша Эра, стремясь разрушить сердцевину реальности, от которой непреложно зависит любое мыслимое будущее?

Мне захотелось вздохнуть, но я сдержался.

— Первые чистильщики времени дружно взялись за дело, чтобы исправить ошибки прошлого. А кто пришел после них, столкнулись с еще большими хлопотами: им пришлось убирать за уборщиками. Пекс-Центр попытался взглянуть на это шире и вернуть все в исходное состояние, как было до вмешательства. Вы еще тщеславнее. Вы используете Пекс-Центр для манипуляции не прошлым, а будущим…

— Действия в будущем невозможны, — сказал он четко, как излагающий закон божий Моисей.

— Мгм… Но для вас Пятая Эра не будущее, верно? Это устанавливает вам предел. Но вам следовало проявить побольше сообразительности. Если вы суете нос в прошлое, то что удержит будущее от вмешательства в ваши дела?

— Уж не пытаетесь ли вы уверить меня, что любая попытка возместить причиненный ущерб, остановить процесс распада, обречена?

— Сколько бы человек ни пытался обуздать судьбу — не миновать поражения. Каждый диктаторишка, когда пытается заковать в цепи народ, постигает эту истину на свой лад. Секрет человека в его нетерпимости к оковам. Само его существование основывается на факторе случайности. Отнимите свободу воли, и ничего не останется.

— Это пораженческая доктрина, — сказал он сурово. — Опасная доктрина. И я намерен бороться с ней всеми доступными средствами. Теперь вы расскажите, кто вас сюда послал, кто руководит всеми действиями, где оперативная база? Все.

— И не подумаю.

Он чуть заметно шевельнулся, и в воздухе послышался свист. Или в иной, менее ощутимой среде. Потом заговорил жестким, не терпящим возражений тоном.

— Вы чувствуете себя в полной безопасности, агент. Вы уверены, поскольку представляете более позднюю Эру, чье могущество неизмеримо превосходит любую развитую державу. Но мускулистый дурак может заковать гения. Вы в моих руках. Мы замкнуты в ахроническом анклаве нулевых темпоральных измерений, оторваны от любого мыслимого влияния извне. Вы полностью изолированы. Любое орудие самоубийства в ваших руках бесполезно, как и любое приспособление для темпорального скачка. Если даже вы покончите с собой, ваш мозг мгновенно запишут и выжмут все сведения, вплоть до информации на подсознательном уровне.