Книга Колдунья - Филиппа Грегори

— Повезло женщине, что и говорить, — насмешливо бросила Элис.

Лорд Хью пропустил ее колкость мимо ушей.

— Девчонка поселится здесь, и мы вышколим ее на свой вкус, — продолжал он. — Если будешь добра к ней, Элис, можешь остаться и служить ей. Девчонка неглупая. С семи лет служила в семействе Ховардов и даже при дворе побывала. Думаю, к двенадцати уже сможет рожать. Надеюсь, я еще увижу их сына.

— А что с моим сыном? — тревожно спросила Элис.

— Он станет моим, как только родится, — заявил старый лорд. — Не волнуйся, Элис. Если малыш будет крепкий и здоровый, он станет моим наследником, а ты будешь жить здесь, пока жена Хьюго позволяет и пока позволяем мы. Для тебя это, между прочим, хороший исход. Удача следует за тобой тенью.

— Тенью… — отозвалась Элис тихим, спокойным голосом. — Удача следует за мной тенью.

Лорд Хью едва ли ее слышал. Он отодвинул тарелку, к нему подошел паж с серебряной лоханью и кувшином и налил ему воды помыть руки. Потом подошел другой с вышитым полотенцем.

— Сегодня мы обедаем рано, — напомнил ей милорд, вытирая руки. — Днем надо закончить судебные дела.

А пока я отдохну. Надоели все эти украденные свиньи и пропавшие ульи. Вдобавок в каждом письме из Лондона новые поправки к законам. Как хорошо было в старое время, когда я судил так, как хотел, по справедливости.

— А что насчет той старухи? — осведомилась Элис.

Лорд Хью уже встал и собирался уходить.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Вчера вечером после ужина Стефан снова беседовал с ней, а сегодня уехал с Хьюго. Отец Стефан решил, что она может не предстать перед судом, если не отыщется состава преступления. — Милорд широко улыбнулся. — Вчера за обедом он признался, что она таки заставила его поплясать. Женщина ученая, не меньше, чем он сам: он уличает ее на латыни, она ему по-гречески, а он ничего не понимает! Представляешь, каково ему, ученому мужу? Чтобы не было путаницы, ее надо судить на древнееврейском!

— И он может ее отпустить? — допытывалась Элис.

— Все может быть. — В глазах милорда вдруг заплясали озорные чертики. — Хочешь быть ее адвокатом? Ее знания и твоя сообразительность — чем не защита? Давай я скажу отцу Стефану, что ты будешь защищать ее в суде? Разве у тебя нет желания встать перед всеми нами и защищать папистку и изменницу любой ценой?

Его темные глаза впились ей в лицо, на губах играла безжалостная улыбка. Элис быстро опустила голову и торопливо ответила:

— Нет-нет. Да и кто она мне? Пусть уж судит отец Стефан. Я не могу вмешиваться. У меня и так дел по горло, да и о здоровье надо подумать. Мне вредно волноваться.

Лорд Хью еще раз злобно улыбнулся.

— Вот и правильно, Элис. Оставь это дело мужчинам. А если нам понадобится твоя ромашка, я дам знать.

Он быстро вышел, только широкий плащ мелькнул в дверях. Элис слышала, как, поднимаясь по лестнице к себе в круглую башню, он над чем-то громко смеется. Она допила ромашковый чай и направилась в дамскую галерею; остальные дамы последовали за ней.

Еще на лестнице до них донесся голос Кэтрин: она во все горло распевала какую-то песню. Открыв дверь, они увидели, что миледи сидит в своем старом кресле перед камином, в одной руке кувшин, а в другой кружка. Элиза фыркнула и захихикала.

При их появлении Кэтрин просияла.

— Ну наконец-то мои служанки вернулись! — воскликнула она. — Мои верные прислужницы и компаньонки!

— Немедленно отправляйся в постель, — велела Элис, шагнув вперед. — Ты очень много выпила, тебе будет плохо, Кэтрин.

Та помахала кувшином и пропела:

На свидание Робин отправился в лес,

Зеленый, дремучий, густой,

А Марион, дама сердца его…

— Это невыносимо, — сквозь зубы проговорила Элис.

— Немедленно принесите мне ванну, — резким тоном приказала Кэтрин.

Только Элис обернулась к Мэри, та сразу сделала реверанс и доложила:

— Уже несут. Но она хочет мыться с вашими травами и маслами, миледи.

— Как в прошлый раз, — с пьяным восторгом подтвердила Кэтрин. — Когда ты купала меня в воде с ароматными цветами и натирала маслами, а потом пришел Хьюго и спал сразу с нами обеими.

Услышав такое, дамы ахнули.

— Нам было так хорошо, Элис. Ты лежала на мне, лизала мою грудь, совала в меня свои пальчики. Вот так.

Элис обвела дам быстрым предостерегающим взглядом. Лицо Элизы побагровело, она едва сдерживала смех. Рут была шокирована, от возмущения она побелела как мел и крестилась от греха сладострастия.

— Приготовь ванну, — обратилась Элис к Мэри. — Так и быть, положу своих трав.

Не имея возможности немедленно обсудить то, о чем они только что узнали, дамы набрались терпения и молча наблюдали, как вносят тяжелую деревянную ванну, драпируют ее занавесками и заливают бидон за бидоном горячей водой.

Элис принесла из сундука мятного масла, надеясь, что оно заставит Кэтрин пропотеть и выгонит из ее организма хмель. Миледи тупо глазела на огонь и не замечала любопытных взоров, которые бросали на нее слуги, сновавшие туда-сюда с горячей водой.

— Он вернется ко мне, — вдруг сообщила она. — Он будет спать со мной и с Элис. Какой мужчина устоит перед этим? У меня есть земли, приданое, у Элис ребенок. Ребенка я признаю. Какой мужчина от такого откажется?

Схватив миледи под локоток, Элис кивнула Марджери, чтобы та поддержала с другой стороны.

— Помолчи, Кэтрин, — пригрозила Элис, пока они ковыляли к спальне, где от ванны, установленной перед пылающим камином, уже шел благоуханный пар. — Помолчи. Ты позоришь себя перед всеми…

— Я признаю в тебе равную, — пообещала Кэтрин, глядя на Элис. — Буду любить тебя, как собственную сестру, и заживем здесь все вместе и будем спать втроем. Почему бы и нет? Мы господа. Мы можем делать, что нам угодно. И Хьюго будет счастлив с нами, с тобой и со мной.

— Да замолчи же ты, — прошипела Элис.

Ее мозг лихорадочно работал. А ведь Хьюго мог бы согласиться жить на приданое Кэтрин, унаследованное детьми Элис. Династические амбиции, связанные с новой юной невестой, владели его отцом, именно отец всегда был одержим подобными идеями и плел свои интриги. Хьюго же мечтал служить при дворе, ему нужны были деньги для путешествий и рискованных предприятий, он хотел добывать уголь и копать известь. Так что если Кэтрин и Элис помирятся и Элис родит ему сына, он мог бы отказаться от нового брака.

— Поздно, — задумчиво промолвила Элис. — Его светлость настроен решительно.

Кэтрин все еще была сильно пьяна. Ее мотало из стороны в сторону, пока Мэри развязывала на ней шнурки и стаскивала через голову рубашку. Опускать ее в ванну пришлось втроем. Наконец миледи села на низенькую табуреточку, опущенную в воду, и откинула голову на край, накрытый сложенной простыней.