Книга Великая испанская революция - Александр Шубин

3 ноября франкисты заняли Пинель и стали двигаться вдоль Эбро, отрезая республиканцев от переправ. В ночь на 4 ноября 5-й корпус переправился за Эбро. «Переправа частей через Эбро проводилась без нажима фашистов, вследствие чего республиканцы потерь не имели, матчасть и боеприпасы вывезли полностью»[1561]. Это было начало поэтапной эвакуации плацдарма.

6—11 ноября республиканцы провели отвлекающий удар, форсировав реку Сегре, но создание этого плацдарма не повлияло на общий ход событий.

На Эбро некоторое время оборону продолжал держать 15-й корпус, но 16 ноября вся обескровленная армия Эбро вернулась за реку. Республиканцы потеряли около 40 тысяч человек. Франкисты — вдвое больше, но у них и человеческие ресурсы были богаче.

Теперь, где бы ни ударил Франко, у республиканцев не было достаточных резервов, чтобы парировать.

Глава IX

Агония республики

Теперь я мучительно старался убедить себя, что не все еще предрешено, и что чудо может спасти республику.

Илья Эренбург

Памяти Каталонии

Социально-экономическое положение Республики продолжало ухудшаться. Во второй половине 1938 г. из-за потери Арагона и изоляции центральной части территории Республики были затруднены поставки продовольствия в Мадрид. Не хватало средств на закупку продовольствия. Впрочем, были и внутренние причины продовольственных трудностей, о которых докладывали советские дипломаты: «Крестьяне особенно недовольны тем, что государство, покупая у них продукты по твердым ценам, продает их зачастую вдвое и втрое дороже в городах»[1562]. Время синдикалистского продуктообмена кончилось. Из-за тотального призыва в армию (около миллиона человек, хотя оружия на всех не хватало) не хватало рук для уборки урожая. При этом пришлось задействовать армию на уборку хотя бы части урожая[1563].

Рабочие были вынуждены искать продовольствие сами — невыходы на работу в ноябре достигали 15 % рабочей силы[1564]. В декабре прошла голодная демонстрация в Мадриде[1565]. Голодала и Барселона. Паек на предприятиях составлял 150 грамм хлеба, 100 грамм мяса или рыбы, 50 грамм жиров, и еще 2 литра вина и 1–2 кг бобовых в месяц[1566]. Обеспечивался он нерегулярно. Столкнувшись с враждебностью к себе государства, коллективы укрывали произведенную продукцию[1567].

В январе 1939 г. США продали Испании 500 тыс. бушелей пшеницы по 9 долларов за тонну, за полцены. Американцы не упустили возможность для пиара — в прессе сообщалось, что продовольствие поставлено «бесплатно»[1568].

Как докладывал С. Марченко, «положение усугублялось тем, что руководство экономической политикой правительства было передоверено Негрином некоему Дельгадо Торресу, темные политические связи которого были достаточно известны. В результате этого экономическая политика правительства творилась без участия и контроля народного фронта и коммунистической партии, которая, кстати, недостаточно занималась вопросами экономики. Она сводилась в деревне к административному изъятию излишков (без компенсации — зачеркнуто — А. Ш.), что не мешало богатым крестьянам и анархистским „колхозам“ прятать колоссальное количество продуктов, натравливая остальных крестьян против центрального правительства»[1569]. Сначала автор написал более нейтрально: «било по среднему и беднейшему крестьянству и раздражало остальных крестьян», но потом «заострил» против злонамеренных кулаков и анархистов. По мере правки документ приобрел форму, более соответствующую настроениям начальства в НКИД. Дипломаты должны были учитывать судьбу своих предшественников, расстрелянных в 1937–1938 гг. Впрочем, в условиях характерных для бюрократической экономики злоупотреблений нет ничего удивительного в том, что крестьяне и коллективы не хотели отдавать продукцию государству[1570].

Но на военном производстве рабочие продолжали самоотверженно трудиться. Как докладывал советник при субсекретариате вооружений М. Неделин (будущий командующий ракетными войсками стратегического назначения СССР), в Барселоне в ноябре было произведено 210000 корпусов снарядов (на 20000 больше, чем в октябре, на 50000 больше, чем в центральной зоне). Дальнейшее наращивание производства было бессмысленно, потому что после падения Севера не удавалось производить достаточное количество взрывателей — только 134000 в октябре, а в ноябре — и вовсе 109000 из-за аварии (считалось, что это — диверсия, но и опыта в этом производстве барселонцам не хватало). Однако даже имеющееся производство покрывало потребности фронта кроме ПТО и зенитной артиллерии. Производились также броневики и стрелковое оружие. Чтобы найти сырье, ввоз которого практически прекратился еще в сентябре, «промышленность вынуждена была мобилизовать все остатки и весь лом и брак литья, чтобы как-нибудь сохранить уровень выпуска литья на прежнем уровне»[1571].

* * *

23 декабря Франко начал наступление на Каталонию. В принципе этот удар не был сюрпризом для республиканцев. В декабре внимание их разведки было приковано к передвижениям противника на этом фронте, а 20 декабря она доложила, что здесь передвижения войск «обнаруживают полностью приготовление противника к ближайшей операции, которая может начаться в любую минуту»[1572].

250 тысячам солдат Франко противостояло 176 тысяч республиканцев (на которых приходилось 86 тысяч винтовок)[1573]. На 260 истребителей и 300 бомбардировщиков франкистов приходилось 95 истребителей и 29 бомбардировщиков республиканцев[1574]. П. Тольятти, ссылаясь на советского главного военного советника К. Качанова, считал, что «соотношение сил не было для нас слишком неблагоприятным», так как часть республиканского фронта была хорошо укреплена[1575]. Но войска были деморализованы, и после сражения на Эбро у республиканцев не было здесь достаточных резервов. Удар был нанесен по 56 дивизии, состоявшей из карабинеров, моряков и пополнения. Фронт был прорван.