Книга Возвращение колдуна - Вольфганг Хольбайн

— Посмотри же наконец, Говард, — сказал Сарим, — теперь у тебя нет выбора. У тебя остался только конь и ладья. Ладью я заберу через один ход, и после этого ты проиграешь. Если ты, конечно, не убьешь мою королеву. Но ты ведь этого не сделаешь?

Сарим злорадно рассмеялся.

У Говарда не было сил, чтобы ответить. Он искал глазами белую королеву и пытался увидеть бледное девичье лицо под забралом. В его груди разгоралась новая, еще более сильная боль. Он знал, что Сарим говорил правду. Королева убьет его ладью, а с одним королем и конем выиграть игру невозможно. Если бы это была обычная игра, то он попытался бы убить короля Сарима и хотя бы сыграть вничью.

— Ладья с А6 на Е6, — пробормотал Говард. — Шах.

Фигура послушно выполнила его приказание. Из передней части выскочила тонкая молния и ударила по белому королю.

Де Лорек злобно ухмыльнулся и поставил свою королеву между ладьей Говарда и королем.

Раздался оглушительный раскат грома. Мы уже проехали почти половину дороги, которая вела к небольшому загородному дому де Лорека. Никогда прежде мне не приходилось слышать таких сильных раскатов грома. Если верить моим часам, сейчас уже было семь утра следующего дня. Небо было еще черным и напоминало огромный купол, залитый раскаленной смолой. Однако на горизонте уже разгорался рассвет. Молнии вспыхивали так часто и с такой силой вгрызались в землю, что иногда минуту, а то и две было светло как днем, но затем снова наступала темнота, наполненная шумом дождя, скрипом колес и топотом копыт. Все это напоминало кошмарный сон.

Несмотря на то что мы ехали уже около сорока пяти минут, я не смог перекинуться с Рольфом и парой десятков слов, потому что тамплиеры сразу разделили нас. После того как два тамплиера перевязали Рольфу руку, его посадили в другую карету, которая следовала за первой метрах в пятидесяти.

Эта поездка казалась мне странной. Оба рыцаря, которые сопровождали меня и Балестрано, прилагали все усилия, чтобы выглядеть как можно более устрашающе — один из них даже игрался своим кинжалом, — но я не чувствовал, что эти люди — мои враги. Глава ордена тамплиеров ясно дал нам понять, что мы его пленники, но только для нашей же безопасности. Я верил ему. Я всегда чувствовал, когда мне говорят неправду, а в случае с Балестрано это ощущение было особенно сильным. Вообще-то вся эта ситуация выглядела как полный абсурд. Люди великого мастера собирались убить моего друга и не скрывали своих намерений, но в то же время не считали себя моими врагами.

Я глубоко вздохнул, когда после столь утомительной поездки мы наконец-то остановились и Балестрано, не говоря ни слова, приказал мне выйти из кареты. Дождь хлестал меня по лицу, и в свете сверкающих молний усадьба, перед которой мы остановились, показалась мне дешевой театральной декорацией. В нескольких шагах от нас с грохотом остановилась вторая карета. Колеса на ширину ладони погрязли в разжиженной многочасовым ливнем земле, а, когда открылась дверь, Рольф, сопровождаемый четырьмя молчаливыми людьми в черных плащах, выпрыгнул из кареты, подняв целый фонтан брызг.

Балестрано сделал знак рукой, и два его рыцаря бесшумно прошли мимо нас. Тамплиеры открыли калитку в кованых железных воротах, встроенных в толстую стену, окружавшую сад, и проскользнули во двор. Через полминуты один из них вернулся и молча кивнул нам. Только после этого мы пошли вперед. Мое напряжение нарастало. Если этот дом принадлежит одному из братьев Балестрано, то к чему тогда все эти меры предосторожности?

Мы бесшумно приблизились к дому. Дождь стал еще сильнее, а молнии сверкали так часто, будто над огромным садом гремел салют. Воздух вокруг нас наэлектризовался, гром был оглушительным и неистовым, и я невольно представил себе, как два божества на небе ведут артиллерийскую дуэль.

Балестрано остановился, когда до двери оставалось не более трех шагов. Один из сопровождающих его братьев побежал вперед, потянулся к дверному молотку, сделанному в виде львиной головы, и неожиданно замер. Мы увидели, что рука рыцаря повисла в воздухе, потому что дверь сама плавно отъехала в сторону. Балестрано пошел вперед, уверенный и спокойный, как будто подобные визиты к соратникам были для него обычным делом. Его рыцари тоже вели себя вполне достойно: следуя за мастером, они и бровью не повели, сохраняя завидное спокойствие.

Как бы там ни было, мы с Рольфом тоже зашли в этот необычный дом, хотя у меня, честно говоря, по коже бегали мурашки.

Но дело было совсем не в том, что я боялся за жизнь Говарда или свою собственную жизнь, — я уже знал этот страх. То, что я ощущал сейчас, отличалось от обычного страха. Я чувствовал присутствие такой опасности, которую нормальные люди не могут чувствовать.

В отличие от большинства людей я воспринимал окружающее более чем пятью органами чувств, поэтому, когда дело касалось аномальных ситуаций, мне было доступно очень многое. Как только мы вошли в большой холл, освещенный ярким электрическим светом, я попытался отключить логическую составляющую моего сознания и сконцентрировать внимание на более глубокой, чувственной сфере, которая давала мне возможность делать то, что обычные люди называют волшебством и магией, потому что они не в состоянии понять настоящую природу этих сил.

Но результат был нулевым. Этот дом был… мертвым. Я чувствовал присутствие живых людей, но это были только Рольф, Балестрано и его братья. Однако через несколько секунд я почувствовал еще один, более далекий человеческий дух. Я не прочитал его мысли — да я никогда и не мог и, признаться, не хотел этого делать, — но почувствовал боль и отчаяние, которые его наполняли. Я узнал его.

Я так резко остановился, что тамплиеры, которые шли сзади, налетели на меня.

— Говард! — воскликнул я. — Рольф, Говард тут!

— Мы знаем, Крэйвен, — резко оборвал меня Балестрано до того, как Рольф успел что-то сказать. — Не делайте никаких глупостей! Если вы попытаетесь помочь своему другу…

— …то я тоже пострадаю, — продолжил я. — Зачем вы привезли меня сюда, Балестрано? Вы что, действительно верите, что я буду бездействовать, наблюдая, как вы убиваете моего друга?

— Я боюсь, что другого выбора не остается, молодой человек, — спокойно сказал старик. — Есть вещи, на которые вы не можете повлиять.

— Посмотрим, — прошептал я.

К моему удивлению, Балестрано на этот раз ничего не ответил, но как-то странно посмотрел на меня, а затем отвернулся и быстро пошел вперед.

Когда мы пересекли холл, Балестрано открыл низкую дверь, которая была в противоположном конце просторного помещения. Маленькая тусклая электрическая лампочка освещала узкий коридор. Я с любопытством смотрел на этот необычный источник света, когда шагал вслед за старым тамплиером. Разумеется, я слышал об электрическом свете, поскольку это было одно из новомодных (и ужасно дорогих) изобретений, которое пришло к нам с континента и которому никто не сулил большого будущего. Но сегодня я впервые увидел электрическую лампочку. Неожиданно у меня закружилась голова и в моем сознании возник образ говорящей куклы — этакого существа из кожи и плоти, которое было похоже на древнего человека.