Книга Страхи мудреца. Книга 2 - Патрик Ротфусс

Баст тоже отхлебнул из миски. Потом надолго зажмурился. Лицо у него сделалось очень сосредоточенным. Потом открыл глаза, поднес миску ко рту Квоута и ткнул в нее пальцем.

Квоут выплюнул свой глоток молока. Он был абсолютно, безукоризненно белым.

Баст поднес миску ко рту и выплюнул молоко. Оно было пенисто-розовым.

Глаза у Квоута расширились.

— Баст, — сказал он, — зря ты…

Баст резко отмахнулся. Глаза у него по-прежнему были жесткими.

— Я не спрашивал твоего мнения, Реши.

Трактирщик отвел взгляд. Ему было не по себе.

— Это куда больше, чем от тебя требуется, Баст.

Черноволосый юноша подался вперед и мягко коснулся щеки своего наставника. На миг он стал усталым, смертельно усталым. Баст медленно покачал головой, глядя на него насмешливо и горько.

— Дурак ты, Реши, — сказал он.

Он отвел руку, и усталость исчезла. Баст указал на Хрониста, ожидавшего за стойкой.

— Тащи жратву!

Указал на Квоута.

— Давай, рассказывай дальше!

Квоут развернулся на пятке, подошел к креслу, что стояло у очага, и воссел на него, словно на трон. Дважды резко хлопнул в ладоши.

— Ну, развлекайте меня! — сказал он, широко, безумно улыбаясь. И даже издалека, от стойки, обоим было видно, что на зубах у него кровь.

ГЛАВА 137

ВОПРОСЫ

Хотя мэр Левиншира, похоже, одобрил то, как я обошелся с фальшивыми актерами, я понимал, что на самом деле не все так просто. Согласно железному закону, я был виновен по меньшей мере в трех вопиющих преступлениях, каждого из которых было достаточно, чтобы меня повесить.

Увы, мое имя и внешность были известны всему Левинширу, и я опасался, что слухи об этих событиях обгонят меня в дороге. Если это случится, вполне может оказаться, что в одном из городков по пути местные констебли пожелают исполнить свой долг и посадят меня под замок до тех пор, пока не прибудет странствующий судья, дабы решить мою участь.

Так что я торопился как можно быстрее попасть в Северен. Два дня я быстро шел пешком, потом сел в почтовую карету, идущую на юг. Слухи разлетаются стремительно, но их все-таки можно опередить, если ты готов путешествовать быстро и спать мало.

Через три дня тряской езды я прибыл в Северен. Почтовая карета въехала в город через восточные ворота, и я впервые увидел ту железную клетку, о которой рассказывал Бредон. Зрелище побелевших костей меня отнюдь не успокоило. Маэр уморил человека в клетке за обычный разбой. Что же он сотворит с тем, кто убил на дороге девять странствующих актеров?

Я испытывал огромное искушение отправиться прямиком в «Четыре свечки», надеясь найти там Денну, несмотря на то что говорил мне Ктаэх. Но я был покрыт многодневной пылью и потом. Прежде чем с кем-то встречаться, мне требовалось принять ванну и почистить одежду.

Очутившись во дворце маэра, я тут же отправил кольцо и записку Стейпсу, зная, что это самый быстрый способ встретиться и поговорить наедине с маэром. После этого я поспешно отправился к себе, хотя для этого мне пришлось неучтиво растолкать некоторое количество придворных. Я едва успел бросить свой дорожный мешок и отправить посыльных за горячей водой, как в дверях появился Стейпс.

— Наш юный господин Квоут! — просиял он и потряс мою руку. — Как хорошо, что вы вернулись! Господь и владычица, я так за вас переживал!

Его восторг заставил меня устало улыбнуться.

— И я тоже рад, что вернулся, Стейпс. Много ли я пропустил?

— Много ли вы пропустили? — рассмеялся он. — Ну, например, свадьбу.

— Свадьбу? — переспросил я, но понял ответ сразу, как задал вопрос. — Маэр женился?

Стейпс радостно закивал.

— О да, и свадьба была великолепная! Очень жаль, что вас не было, учитывая обстоятельства.

Он многозначительно взглянул на меня, но больше ничего не сказал. Стейпс всегда был весьма сдержан.

— Я вижу, они не стали терять времени, а?

— Со времени помолвки миновало два месяца, — сказал Стейпс с легкой укоризной. — Вполне достаточно для соблюдения приличий.

Я увидел, что он немного расслабился и подмигнул мне.

— Это не значит, что они не спешили.

Я усмехнулся. В дверях появились мальчишки-посыльные с ведрами, от которых валил пар. Плеск воды, которой наполняли ванну, показался мне нежной музыкой.

Дворецкий проводил их взглядом, потом подался ближе и сказал, понизив голос:

— Вам будет приятно знать, что и с другим неразрешенным делом тоже разобрались как следует.

Я непонимающе посмотрел на него, пытаясь вспомнить, что именно он может иметь в виду. Со времени моего ухода произошло столько всего…

Стейпс увидел мое замешательство.

— Кавдикус, — сказал он и горько поморщился, произнося это имя. — Дагон привез его всего через два дня после вашего ухода. Он окопался километрах в пятнадцати от города.

— Так близко? — удивился я.

Стейпс мрачно кивнул.

— Засел на каком-то хуторе, как барсук в норе. Он убил четверых личных телохранителей маэра, а Дагону это стоило глаза. Им удалось схватить его только после того, как они подожгли дом.

— И что было потом? — спросил я. — Суда, конечно, устраивать не стали.

— С ним разобрались, — повторил Стейпс. — Как следует.

Последнее он произнес веско, мрачно и неотвратимо. Его глаза, обычно добрые, сузились от ненависти. Сейчас этот круглолицый человечек очень мало походил на бакалейщика.

Я вспомнил, как Алверон спокойно распорядился: «Отрубите ему большие пальцы на руках». Учитывая то, что мне было известно о вспыльчивости и решительности Алверона, скорее всего, Кавдикуса больше никто никогда не увидит.

— А удалось ли маэру выяснить, зачем?

Я говорил вполголоса и все же больше ничего вслух не сказал, понимая, что Стейпс не одобрит, если я упомяну об отравлении вслух.

— Мне не пристало это обсуждать, — уклончиво ответил Стейпс. Его голос звучал слегка оскорбленно, как будто мне следовало понимать, что ему подобных вопросов задавать не стоит.

Я оставил эту тему, понимая, что больше ничего из Стейпса не вытянешь.

— Окажите мне услугу: передайте маэру от меня одну вещь, — сказал я и подошел к своему потрепанному дорожному мешку. Я порылся в нем и достал шкатулку маэра, лежавшую на самом дне.

Я протянул шкатулку Стейпсу.

— Я точно не знаю, что там, — сказал я. — Но на крышке — его герб. И она тяжелая. Надеюсь, там часть похищенных налогов.

Я улыбнулся.