Книга Просроченное завтра - Ольга Горышина

Он прижимал к груди букет, который собирался вручить жене, сейчас стоявшей в черной мантии и шапочке с золотыми кистями среди первых выпускников, окончивших колледж с отличием. В букете были какие-то непонятные цветы: он бы назвал их полевыми, но скорее всего они имели какие-нибудь солидные названия на латыни. Дарить розы было банально, лилии жутко воняют, гвоздики он не любил — они вызывали неприятные воспоминания. В последнюю поездку в Питер они с женой вдвоем сходили на кладбище и возложили на могилу Юли целую охапку гвоздик — тогда его охватило странное чувство стыда перед мертвой женой: будто, украв ее жизнь, пришел похвастаться своей. Он тут же пожалел, что внял просьбе Лены пойти на кладбище вместе. Вечером она сама налила им во стопке водки — сама и купила эту водку в тайне от него. Стало легче — будто отпустило то, что держало его мыслями в прошлом. Точно Юля одобрила его выбор и пожелала удачи.

Удача была во всем. Даже очереди за документами в иммиграционных службах были для них с Леной короткими. Он, конечно, один раз пошел против собственных правил — дал взятку. Ну как бы не совсем взятку: купил у предприимчивого китайца место почти что в первой двадцатке. Они приехали в пять утра и, еле отыскав, где приткнуть машину, оказались уже в самом хвосте. Когда же американские чинуши прекратят эту живую очередь! Или им приятно поднимать флаг перед подмороженными потенциальными гражданами…

Свободная страна, свободный выбор — ты сам возжелал наш паспорт, тебя сюда никто не звал! Да, еще не как у всех людей фотографии — вполоборота, чтобы видна была мочка уха. Он впервые обратил внимания на то, какая она у него толстая… А у Лены вообще все закончилось трагедией — он за пару дней до продления разрешения на работу подарил ей кулончик на день Святого Валентина. Она его не сняла, не зная, что фотографироваться с украшениями нельзя. Сняла и потом нигде не могла его обнаружить.

— Ленка, я куплю другой! — воскликнул он, когда она вдруг вздумала искать в этом какой-то знак. — Кто ищет знаки, найдет их везде. А хочешь знак, так для меня он очень даже хороший: ты со мной не из-за украшений…

Да, Дима верил в это. Сначала хотел верить, теперь уверовал окончательно, откинув всякие сомнения.

— Спасибо, — поблагодарила Алена за букет, но взяла его лишь для фотографии.

Потом сразу отдала, чтобы скинуть нагретую солнцем черную мантию и выдохнуть.

— Все…

— Это только начало, Хелен! Колледж закончен. Еще два года пахать до бакалавра. А потом, я уверен, моя жена сразу пойдет на мастера.

— Нет, перерыв… — произнесла Алена, и Диме как-то не очень понравился ее настрой.

Она окончила колледж еще зимой. Просто дипломы вручали только в мае, и уже целый семестр проучилась на бизнесе в университете.

— Пошли, там вкусные тортики дают.

— Главное, чтобы алкоголя не было… Такая жара… Дай воду!

Он скинул с плеча пустой рюкзачок, в котором только и была бутылка воды. Алена пила так жадно, что ему пришлось подставить пальцы, чтобы она не замочила лиф сарафана.

— Пошли в кафетерий. Там кондиционеры.

Она сразу же присела на стул у пустого столика, и он принес для них лимонад и пару пирожных. Алкоголя, понятное дело, здесь не подавали: половине выпускников не было еще двадцати одного года. Пить они будут дома. Он купил знаменитое калифорнийское миндальное шампанское. Отметят в узком семейном кругу, то есть вдвоем. Жена строго-настрого запретила ему приглашать гостей. Ничего, будут общаться с Питером.

Дима вдруг вспомнил, что у него на плече болтается камера — конечно, официальное видео будет намного качественнее, но оно будет потом. А пока, что есть, тем и рады. Он сделал максимальное приближение, но слишком много перед ним стояло народа. Ему удалось заснять жену близко, лишь когда выпускники обходили гостей перед тем, как подняться на выстроенную эстраду, получить диплом, пожать руку ректору и обняться с госпожой мэром. Он снимал на пленку. Все же качество цифры в один пиксель, которое предложили ему в Сони за бешеные деньги, оставляло желать лучшего. Он лучше оцифрует пленку, чтобы кинуть на Ютуб для родителей. Они схавают все — только бы побольше!

— Домой? — спросил он, глядя на уставшую жену с возрастающим сочувствием. — Или ты хочешь с кем-нибудь пообщаться? Нашла своих?

Алена мотнула головой, и Дима не понял: не нашла или не хочет общаться. Понял лишь то, что они уходят.

— Купим то-гоу или посидим где-нибудь? — спросил он уже в машине.

— Я не хочу есть.

— Лена, ты чего нервничаешь? Ты сдала все экзамены в универе. До летнего семестра есть время. На Мемориал мы смотаемся в Портленд за пивом и традом

— такое маленькое путешествие в Ирландию. Давай, одна галочка поставлена. Теперь надо ставить вторую, потом третью… Умирать и жалеть себя некогда. Надо просто включить кондиционер!

Воздух в машине нагрелся до ужаса и пока он выветривался через все четыре окна, Алена не отлипала губами от бутылки, в которой почти не осталось воды.

— Поехали скорее домой, — пробурчала она. — В холодильнике есть готовые салаты.

Ну ладно… Сегодня ее день. Он так — ка подхвате ее радости. И действительно с самого утра прыгал и скакал, и не оттого, что взял на работе отгул. Он за свой диплом так не радовался, как за ее. За год с небольшим осилить программу, которую сами американцы с трудом за два с половиной заканчивают. Куратор отговаривал Алену брать даже шесть курсов в семестр, а она брала еще и субботние классы. Все равно, говорила, ты работаешь… Кажется, она работала намного больше него. Их там с золотой ленточкой по пальцам пересчитать можно. И из иностранок, она одна такая. Конечно, тут было чем гордиться! И ему тоже — кто дал ей шанс проявить себя? Он!

Дома было еще душнее. Пока они снимали квартиру, верхние этажи и деревья перед домом дарили желанную прохладу, и они за исключением самых жарких летних дней, когда температура переваливала за сотку по Фаренгейту, не включали кондиционер. Теперь они уже пару недель, как снимали частный дом, и даже в восемьдесят черепичная крыша нагревалась до безумия.

— Шампанское на вечер? — спросил он, настраивая кондиционер.

Алена сидела на диване, закинув ноги на оттоман. Глаза ее были закрыты.

— О чем ты думаешь? — спросил Дима, выглядывая из-за кухонного островка, на котором стояла полная фруктов ваза и миска, в которой он замешивал салат из пакета — зелень: кале, морковь, орехи с сушеной клюквой.

— Как меня все за…

Она это произнесла. И он бросил деревянные ложки вместе с недомешанным салатом в миску. Ну что за фигня с ней? В такой день!

— Лена, что с тобой?

В ответ она попросила принести ей сумочку.

— Голова болит? — осведомился он, хотя прекрасно знал, что жена не носит с собой никаких таблеток.

— Дим, сядь рядом.

Он сел и так же откинулся на мягкую спинку дивана, только ноги на оттоман не положил: не захотел подвигать жену, которая нагнулась к своей сумочке.