Книга Отель "Нью-Гэмпшир" - Джон Ирвинг

— Если ребенок будет расти в Мэне, то он обречен на скуку.

А я отвечаю Фрэнку, что в отеле «Нью-Гэмпшир» никогда не было скучно. Ни в легкомысленном первом отеле «Нью-Гэмпшир», ни во втором отеле, этом средоточии темных грез, ни в нашем третьем отеле «Нью-Гэмпшир», в том отличном отеле, которым мы сейчас стали, — никто не скучал. И Фрэнк в конце концов соглашается; он частый и желанный гость в нашем отеле. Он пользуется нашей библиотекой на втором этаже так же, как Младший Джонс, навещая нас, пользуется штангами в танцевальном зале, а красота Фрэнни облагораживает каждую нашу комнату; чистый мэнский воздух и холодное мэнское море — Фрэнни облагораживает все. Хотелось бы надеяться, что она передаст это свое умение ребенку.

Чтобы успокоить Фрэнни, я попытался прочесть ей по телефону стихотворение Дональда Джастиса под названием «Десятимесячному ребенку».

Пришел с запозданьем, но

Никто его не упрекнет

В слишком долгих сомненьях.

Кто, потянувшись к звонку

У двери, настолько странной,

Не отдернет руку на миг?

— Хватит, — прервала меня Фрэнни. — Давай обойдемся без этого сраного Дональда Джастиса. Я уже наслушалась его столько, что могла бы от него забеременеть, меня уже тошнит при одном его упоминании.

Но Дональд Джастис, как всегда, прав. Кто не усомнится на входе в этот мир? Кто не захочет отложить эту сказку в долгий ящик? Так что ребенок Фрэнни заранее демонстрировал незаурядную интуицию, редкую чувствительность.

А вчера пошел снег; в Мэне мы научились относиться к погоде с уважением. Сюзи выехала в Бат, откуда поступил сигнал о предполагаемом изнасиловании официантки, и я беспокоился, как она доберется домой, но она вернулась целая и невредимая еще засветло, и мы оба заметили, как этот снег напоминает нам о том прошлогоднем снегопаде, когда Фрэнни позвонила и сообщила нам о своем предстоящем подарке.

Отец валяется в снегу, как ребенок.

— Для слепых снег удивительная штука, — заявил он не далее как вчера, появляясь на кухне весь покрытый снегом; он только что вылез из сугроба, куда закопался вместе с собакой-поводырем номер четыре.

Мела сильная метель; к половине четвертого мы вынуждены были везде включить свет. Я разжег огонь в двух печках. Птица, ослепленная снегом, разбила оконное стекло в танцевальном зале и сломала себе шею. Четверка нашла ее под штангами и таскала по всему дому, пока Сюзи наконец ее не отобрала. Снег, налипший на ботинки отца, растаял, и пол в кухне стал скользким. Отец поскользнулся в этой луже и заехал мне под ребра своим «луисвильским слаггером», которым начинал дико размахивать всякий раз, когда терял равновесие. Мы немного повздорили по этому поводу; отец вел себя как ребенок, не желая сбивать снег со своих сапог прежде, чем входил в дом.

— Я не могу видеть снега! — по-детски жаловался он. — Как, скажите мне на милость, я буду его стряхивать, если я его не вижу?

— Замолчите, оба! — велела нам медведица Сюзи. — Когда в доме появится ребенок, вы у меня поорете!..

При помощи хитрой машины, которую Фрэнк привез из Нью-Йорка, я сделал немного макарон; машина раскатывала тесто в блины, а потом нарезала макароны любой формы, какую только захочешь. Если живешь в Мэне, очень важно иметь подобную игрушку. Сюзи сделала к макаронам соус из мидий, а отец почистил лук: глаза у него совершенно не слезились. Услышав, как залаяла Четверка, мы подумали, что она нашла еще одну птичку, но увидели микроавтобус «фольксваген», который пытался пробиться по нашей дороге сквозь метель; «фольксваген» скользил, его сильно заносило. Либо водитель очень волновался («Еще одно изнасилование, черт бы их всех побрал», — инстинктивно проворчала Сюзи), либо он был из другого штата. Мэнским водителям, подумал я, снегопад не должен быть в диковинку, но ведь и туристический сезон в отеле «Нью-Гэмпшир», кажется, еще не начался. Микроавтобус так и не смог пробиться к стоянке, но подъехал достаточно близко, чтобы я разглядел на нем аризонские номера.

— Ничего удивительного, что он не умеет водить, — сказал я; типичное суждение мэнца о жителях других штатов.

— Ну-ну, — сказала Сюзи. — Ты тоже будешь выглядеть как идиот в аризонской пустыне.

— Какой пустыне? — спросил отец, и Сюзи рассмеялась.

Водитель из Аризоны пробирался к нам через сугробы; он даже не умел ходить по снегу, потому что все время падал.

— У них там, в Аризоне, сплошные изнасилования, — сказал я Сюзи. — Ты так прославилась, что они хотят говорить только с тобой.

— Они что, не знают, что это курортный отель, — раздраженно поинтересовался отец. — Кто бы это ни был, я скажу ему, что мы закрыты до начала сезона.

Мужчина из Аризоны выслушал это с большой печалью. Он объяснил, что они ехали в горы, чтобы впервые в жизни покататься на лыжах, но то ли ему неправильно указали дорогу, то ли он в пурге сбился с пути, и вот вместо гор он приехал к океану.

— Неподходящий сезон для океана, — заметил отец.

Мужчина это и сам видел. Он был очень приятным, но ужасно уставшим.

— У нас вполне хватит места, — прошептала мне Сюзи.

На самом деле я не хотел начинать принимать постояльцев. Что мне больше всего нравилось в этом отеле «Нью-Гэмпшир», так это то, что все постояльцы существовали здесь только в воображении моего отца. Но когда я увидел детишек, которые, высыпав из «фольксвагена», стали играть в снежки, я передумал. Мать тоже казалась ужасно уставшей — миловидной, но уставшей.

— Что это такое? — закричал один из детишек.

— Думаю, океан, — ответила мать.

— Океан! — закричали дети.

— А пляж тут есть? — спросил другой ребенок.

— Где-нибудь под всем этим снегом должен быть, — ответила мать.

И вот мы пригласили мужчину, женщину и их четверых ребятишек погостить в отеле «Нью-Гэмпшир», хотя мы и были закрыты «до начала сезона». Не так уж трудно слепить побольше макарон, не так уж трудно развести побольше соуса.

Отец несколько смутился, разводя гостей по номерам. Он впервые разводил гостей по номерам в этом отеле «Нью-Гэмпшир» и, пытаясь найти постельное белье в библиотеке, вдруг понял, что совершенно не знает, где что находится. Естественно, мне пришлось ему помочь, и я отлично справился, изображая, будто давно привык разводить гостей по номерам.

— Уж простите нас за некоторый непрофессионализм, — сказал я отцу этого милого молодого семейства, — но когда мы закрываемся с окончанием сезона, то несколько теряем навыки.

— Огромное спасибо, что вы нас вообще пустили, — сказала милая молодая мать. — Дети очень огорчились, что не увидели слаломных трасс, но океана они тоже никогда не видели, а до гор можно и завтра добраться, — добавила она.