Книга Ледяная кровь. Полное затмение - Андреа Жапп

— О, он будет защищать ее до последней капли крови. Но я уверена, что наши враги обнаружили рыцаря. Они будут следовать за ним по пятам. Леоне — человек Бога. Более того, он человек, который видит лишь Бога. Если он поймет, что в жилах Клеманс течет другая кровь, он не отступит до тех пор, пока пророчество не сбудется. — Срывающимся голосом она закончила: — Я не хочу такой судьбы для своей дочери. Я не хочу, чтобы она стала ставкой в игре превосходящих сил, которые легко сломят нас ради своих целей. И неважно, что это за силы: Тьмы или Света.

— Вы знаете, где прячется Клемане? — нежно спросил Артюс.

— Недалеко от замка, на хуторе Лож. Я совсем недавно узнала об этом. Меня заинтриговали частые прогулки мессира Жозефа по лесу, из которых он всегда возвращается с пустым мешком. Я проследила за ним. Он спрятал и оберегал Клемане с момента ее исчезновения. Признаюсь вам, я разрываюсь между бесконечной признательностью к нему и горькой обидой. Но сама Клемане потребовала, чтобы он хранил тайну. Она привела убедительный довод, сказав, что я сразу же побежала бы к ней, а наши враги пошли бы по моим следам. Очаровательная Полина, протеже мессира Жозефа, приютила ее, выдав за свою младшую сестру. Они разводят кур.

— О, мадам, моя дорогая... Что за безумная идея скрывать от меня так долго правду! Какое же ничтожное уважение вы питаете ко мне!

— Да вы с ума сошли! — почти закричала Аньес. — О каком ничтожном уважении вы говорите, когда я считаю вас одним из самых достойных людей?! Мне просто было страшно. Страшно, что вы станете меня меньше любить, будете меня осуждать. Страшно, что из-за моих откровений вы можете оказаться в опасности.

— Но именно ваше молчание подвергает меня опасности, поскольку еще большая опасность грозит вам! Забудем о моих упреках... Мы должны действовать. Клеманс не может больше оставаться там. Она изменилась? Я хочу сказать: физически?

Лицо Аньес осветила лучезарная улыбка:

— Она такая красивая, такая... чудесная. Она выросла, стала почти женщиной. Ее волосы теперь длинные. Вы удивились бы, насколько она образованная... Мессир Жозеф раскрыл ей столько тайн!

— Мы должны найти надежное место, чтобы ее защитить.

— Но какое? Я питала иллюзии, что смогу ее защитить, но... Им почти удалось меня убить, хотя я даже не подозревала, что наши враги совсем рядом.

— Здесь никто не знает Клемана или Клемане, кроме вас, моего врача, Полины и Леоне. Одним словом, они благородные люди. Клемане могла бы... поступить к вам на службу... Просто надо сделать так, чтобы Леоне никогда ее не встретил... А она не должна приближаться к Суарси и Клэре.

— Она слишком похожа на меня, и одного взгляда достаточно, чтобы понять: между нами есть кровная связь, — возразила Аньес.

— Черт возьми! — воскликнул Артюс.

Он ходил взад-вперед по комнате, скрестив руки за спиной. Вдруг он остановился и сказал:

— Сардиния! Там живет мой славный кузен Жак де Кагли-ари, тот самый, которому я рассчитывал доверить вас и Филиппа, если мне не удастся вырваться из подстроенной ловушки. Он похож на медведя, но на медведя, который предпочтет скорее умереть, чем изменить своему слову. Он всегда ненавидел приказы и запугивания. Никто не станет искать Клемане в этом диком засушливом краю. Она поедет туда под охраной, переодетая в молодую горожанку, которая отправляется к своему жениху. Все они ищут мальчика. Слугу.

Глаза Аньес округлились от изумления. Она с трудом выговорила:

— Сардиния? Господи Иисусе, это же край света! Но я понимаю, что вы правы... Знать, что она так далеко от меня...

— Зато вне досягаемости, мадам. Она проведет там в худшем случае год-другой. Дадим Леоне и его тайным собратьям время на то, чтобы с корнем истребить всех тех, кто хочет погубить вас и вашу дочь.

— Но сумеют ли они?

— Если так Богу будет угодно.

Аньес встала. Она подошла к супругу и склонила голову ему на плечо. Он погладил ее по волосам медового оттенка. И густые пряди скользили между его пальцами, словно шелковистый бальзам.

— Любимый мой! Перед отъездом Клеманс мне хотелось бы провести вместе с ней весь день, отужинать в ее обществе, рассказать о многих вещах, прогуляться вместе с ней в саду... погрузиться в воспоминания.

— Полина принесет нам корзинку с яйцами. Младшая сестра будет сопровождать ее. Но уйдет Полина одна. Ранним утром Клеманс уедет в сопровождении жандарма. — Он улыбнулся, и ей захотелось поцеловать его в губы. — Позволите ли вы мне разделить с вами ужин, или я буду лишним? Сейчас самое время встретиться с мадемуазель моей дочерью по линии жены, той самой, которая была готова заколоть меня кинжалом, если бы я вас обидел в вашем мануарии. Вы помните? Черт возьми, она не шутила! Хорошая кровь не может лгать!

На следующее утро незадолго до первого часа Артюс д’Отон приказал оседлать Ожье. Граф, немного поколебавшись, поставил ногу в стремя. Он погладил гриву великолепного коня, которого слегка смущала нерешительность хозяина. Граф прошептал Ожье на ухо:

— Ожье, мой доблестный Ожье... Ты ничего не знаешь о жизни людей. Как же ты, наверное, счастлив!

Он позвал конюха и, протягивая ему вожжи, уточнил:

— Мой отъезд откладывается на несколько минут. Привяжи коня.

Артюс медленно пошел назад. И что? Теперь они с Леоне хранят одну и ту же тайну. Будет вполне естественно, если они поговорят как мужчина с мужчиной. Граф ускорил шаг.

Артюс нашел Леоне сидящим за маленьким столиком в его комнатке. Граф коротко рассказал рыцарю о признаниях, сделанных его супругой.

— Я испытываю огромное облегчение оттого, что мадам д’Отон решилась открыть вам правду. Эта правда позволит вам понять, какая серьезная опасность нависла над ней. Я отложил свой отъезд, испугавшись, что она окажется очень уязвимой. Но это не так. Вы храбрый и умный человек. Вы не отступите перед врагом, чтобы защитить свою супругу. Значит, я могу ехать с легким сердцем, чтобы продолжить мои поиски.

— Найти Клемана и манускрипты, — подытожил Артюс д’Отон.

— Разумеется.

— Мсье, я ваш вечный должник. Вы спасли существо, которое мне дороже всей моей жизни. Вы оберегали мою супругу, когда нас хотели разлучить. Наконец, вы вырвали меня из когтей инквизиции. Приятно чувствовать себя должником: познаешь, что такое смирение. Осознаешь свои слабости. Я не уверен, что когда-нибудь смогу оплатить свой долг.

Леоне одарил графа одной из своих странных улыбок, которые, казалось, исходили из глубины души, куда никто не имел доступа.

— Никаких долгов, мсье, чистосердечно говорю я вам. Служение Богу нельзя оплатить распиской, данной ростовщику.

Более сухим тоном граф добавил:

— Тем не менее, мсье, при всем моем уважении к вам — а мы должны быть выше правил, продиктованных нашим положением в обществе, — я предпочел бы вам помочь, чем так долго оставаться в неведении, что превратило меня в жалкого статиста. Вы могли бы воспользоваться моим мужеством и шпагой.