Книга Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти - Виктор Бакин

В 1999 году вышла следующая не менее скандальная книга Золотухина «На плахе Таганки». Стиль тот же – дневниковые записи. Но если в первой книге изложение идет больше как бы от себя, то здесь подача «интересного материала» другая: не сам придумал, а кто-то сказал – в виде версий и слухов… Прямо по Высоцкому: «Ходят слухи тут и там…» И читатель дневников узнает не только о том, что «развязал Высоцкий» или «запил Высоцкий», но и много «интересного» из жизни знаменитых и гениальных, например, о «неприязни к Вознесенскому со стороны толпы»; «облажался Этуш. Жалко его даже»; а Н. Дупак – «недалекий, но славный», и «вор – мебель из театра увез себе на дачу»; Андрей Тарковский ненавидел Кончаловского и был в интимных отношениях с М. Тереховой, за это получил канделябром по голове от жены Ларисы; а Любимов украл в институте рефлексотерапии льняную простыню, потому что, когда он уходил от Целиковской к молодой жене, она его бельем постельным не снабдила, и еще – «Любимов был агентом КГБ, и все притеснения были игрой…»…

Скольких людей в дерьме вывалял! Сколько чужого белья прополоскал! Забыл летописец, что никогда еще грязное белье, которое стирают при всем честном народе, не становилось чистым. Грязная пена имеет тенденцию разбрызгиваться и забрызгивать даже тех, кто этого не хотел бы. И себя самого тоже.

В. Золотухин: «Они не читают моих книг, боясь встретить негативные заметки о себе. Думаю, правильно делают, что не читают. По крайней мере, наши отношения доброжелательны, интеллигентны».

Из интервью с А. Демидовой.

Корр.: Не так давно В. Золотухин выпустил свои скандальные дневники «На плахе Таганки». Меня потряс в них пример чудовищной интриги: одна знаменитая таганская актриса по ходу спектакля должна была влить вам в ухо воду, и якобы на один спектакль она принесла водичку, которой омывали покойника! Неужели правда, что вас пытались отравить?

А.Д.: Я бы не хотела комментировать книгу Золотухина. Это факт его биографии, он волен распоряжаться своей судьбой, как он хочет, и писать, что он хочет.

Изданием этой книги Золотухин сам себя напугал: “«На плахе Таганки» – это помойная куча, которая засрет мой светлый облик и, может, гибель принесет – гражданскую и физическую. Всю ночь думал, что будет со мной после прочтения оными некоторых страниц «На плахе…» Сжечь тираж? Лучше утонуть? Или опять русское: авось пронесет?! Авось выживу?!”.

Автора дневников пытается защитить актриса Театра на Таганке и новая спутница жизни (при неоформленном разводе с предыдущей женой Тамарой) Ирина Линдт: «После его дневниковых откровений говорили: он плохой. Но все, что у него плохого, оно присуще почти всем людям, просто Золотухин об этом говорит, а другие нет. А то, что в нем хорошего, присуще далеко не каждому. Таких людей очень мало. С ним даже поссориться невозможно!»

А вот это: «поссориться невозможно» – достоинство или недостаток?!

Прав автор, что книгу его будут читать ради имени Высоцкого.

Из дневника: «В книжном магазине стоит огромный кирпич – «Дневники» Н. Д. Мордвинова. Перелистал, посмотрел. Кому это интересно? Кто его помнит? Кто знает? Зачем он писал?! В моем «кирпиче» нет-нет да и промелькнет имя Высоцкого, и уж ради этого «кирпич» мой какой-нибудь чудак купит для своей библиотеки. Будет искать дорогие имена… О Высоцком народ купит книгу тут же. Расхватают, будут рвать глотки друг другу…»

Характер и тон дневниковых записей Золотухина всецело зависел от настроения автора, внешних обстоятельств и трезвости организма в момент записей. Так, под влиянием усталости от надоевших вопросов на разных вечерах, посвященных Высоцкому, он пишет: «30.01.1982 г. Наделал ты мне хлопот, Владимир Семенович, назвав когда-то другом. Каждый день с тезисом одним и тем же: раз вы друг такого человека, не можете не ответить и т. д.» А вот запись через несколько лет: «23.10.1997 г. Володя! Владимир! Владимир Семенович! Спасибо тебе, что случился ты в судьбе моей, в жизни нашей… Вся моя жизнь после твоего ухода освещена твоим именем, тем, что много лет я был рядом с тобой, что выпала мне честь ругаться, соперничать и любить тебя…»

Очевидно, «беспристрастный» дневник зафиксировал это под впечатлением воспоминаний автора о подаренной Высоцким куртке, а может, хватил лишку и потеплел?

В 2000 году вышла книга В. Золотухина «Банька по-черному».

Интересные рассказы о родной деревне, о родителях, женах, детях и театре… и кошмарные сны с Высоцким: «Один сон является ко мне довольно часто. Прихожу в театр играть «Дом на набережной» и слышу вдруг по трансляции: идет «Гамлет», и Гамлета играет Гамлет? Но Гамлет мертв, я это знаю?! Я нес крышку гроба его. Я за нее ответственен был – у меня документ есть… В паузе мы встречаемся… Все тот же он… не умиравший никогда. Во взгляде моем он слышит вопрос, очевидно, – зачем он жив, – поэтому отвечает: «Это была ошибка… Я просто заснул, а вы поторопились… но я все слышал…» Боже мой, думаю, что он слышал? Что я наговорил, наделал после смерти? Он что, пришел спросить меня за это?»

Почти по Н. В. Гоголю, когда дневные терзания воплощаются в тревожные сны…

Однажды в интервью В. Бондаренко автор дневников попытался остановить себя в воспоминаниях, становящихся уже мистическими: «Чем больше начинаешь вспоминать, тем больше начинаешь врать. Память имеет такое свойство, что она начинает вибрировать в зависимости и от моды, и от интервьюера, и от смены эпох. И ты начинаешь в чем-нибудь химичить. А это попадает на страницы и становится фактом, на который ссылаются историки. Твое вранье становится существующим на самом деле».

Однако желание видеть новые свои издания побеждает. В канун двадцатой годовщины смерти Высоцкого «Комсомольская правда» обрадовала (а может, расстроила) своих читателей, что в скором времени Золотухин поделится своими новыми воспоминаниями о Высоцком: «Может быть, кого-то ужаснет эта книга – настолько она пронзительна и откровенна. Новые воспоминания В. Золотухина о Владимире Высоцком называются «Секрет Высоцкого» и составлены в форме дневников».

«Пронзительная и откровенная» книга оказалась не «новыми воспоминаниями», а повтором дневниковых выборок уже опубликованных в книгах «Дребезги» и «На плахе Таганки», а эффектное название – «Секрет Высоцкого» – очевидно, выбрано в коммерческих целях.

В чем секрет особой притягательности личности Высоцкого и его поэзии? Возможно, в его гениальности, может быть в том, что это был невероятно правдивый и свободный в своем творчестве человек («…ни единою буквой не лгу»), смело затрагивающий запретные темы, – он выражал то, о чем думали все… А может, секрет в необыкновенной самоотдаче, самосжигании, многогранности… Или же секрет – в голосе, в интонации этого необыкновенного голоса?

Писатель М. Веллер считает, что «секрет Высоцкого» в его особой эмоциональности и энергетике: «…когда задают банальнейшие вопросы, вроде «в чем секрет?», «почему кумир?» и прочие глупости, ответ на это очень простой. Феномен Высоцкого заключается в том, что этот человек, наделенный от природы очень высокой энергетикой, очень возбудимой нервной системой, обладал даром вкладываться всеми своими эмоциями, всей своей внутренней энергией в то, о чем он сейчас писал и о чем он сейчас пел. Поэтому все, что он сделал, отличается абсолютной искренностью и очень высоким эмоциональным накалом. Вот приблизительно и весь секрет; более эмоционально, чем у кого бы то ни было еще, более искренно, более сильно. Это та самая сила слов, от которой не то мороз по коже пробирает, не то начинает колотить внутри – у кого как».