Книга Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти - Виктор Бакин

И как это случилось нарваться 47-летнему «Валерке» именно на того милиционера, который «не любил хрипатого наркомана»?

Другим воспоминателям попадались другие «гаишники», а может, у людей с доброжелательно настроенной памятью и воспоминания другие.

Виктория Гора (администратор Высоцкого в Москве и Подмосковье в 1970–1974 гг.): «Когда мы с Володей возвращались после очередного концерта, он почти всегда довозил меня до дома. Хочется сказать, что наиболее интересным, красивым и нацеленным Володя был за рулем. В процессе вождения он как бы концентрировался на этом деле. Случались, конечно, и дорожные приключения. А когда мы еще ездили на «рено», милиционеры ее уже знали и заранее отдавали честь. Это было даже странно…»

Михаил Златковский (художник): «Высоцкий «гнал лошадей» всю свою жизнь. Однажды его остановили у Киевского вокзала за превышение скорости. Инспектор посмотрел протянутые документы и осуждающе вздохнул: «Превышаете, товарищ Жеглов! Ведь не на «операцию» спешите?» – «А у меня каждый день операция!» Милиционер возвратил права и домашним тоном попросил: «Не гоните так лошадей, Владимир Семеныч». – «Ей-богу, больше не буду!» – поклялся Высоцкий, вдавил газ и погнал еще быстрее».

Заполняя анкету в 1970 году, Высоцкий не предполагал, какое роковое влияние окажет она на судьбу Золотухина.

В. Золотухин: «И вот я получил письмо… После всех этих историй, после рязановских фильмов… Один человек мне писал: “Тебе все простят. И эту историю, и эти дневники… Тебе не простят одного: что Высоцкий назвал тебя своим другом”. И тогда я понял, куда идут корни этого раздражения. Это внутренняя генетическая ревность! Они мне не могут простить, что он назвал меня в анкете своим лучшим другом. Не ему, а именно мне они не могут простить. Так уж человек устроен. В частности, Сева Абдулов, да и Ванька тот же. Уж не говоря о Володарском, который ему землю подарил под дом».

Поверив ошибке Высоцкого, Золотухин хотел быть не просто «другом», а еще и «единственным другом». А остальные – «коллеги-собутыльники».

Из дневника: «12 января 1989 г. Шукшин попал в друзья Высоцкого. Для меня это странно. За 16 лет работы и общения я никогда не видел их рядом. Не слышал о том, что они встречались. Вгиковские общения, безусловно, быть могли. Но, зная, как тогда относились его старшие друзья к Высоцкому, вряд ли стоило в дальнейшем их именовать друзьями.

Володя к концу жизни компанию себе сочинил из друзей: Шукшин, Тарковский, Тодоровский…»

Однако «сочиненным», «анкетным» другом – был один Золотухин. Других друзей себе Высоцкий не сочинял. 31 октября 1981 года на встрече с кинозрителями в Калинине А. Тарковский сказал: «Я никогда не мог себе представить, что ко мне будут так часто обращаться по поводу Владимира Высоцкого. Не каждому известно, что мы были друзьями, что были близки и знали, просто знали в течение двадцати с лишним лет друг друга».

«Писал песни для друзей. Из известных, ныне живущих, это Андрей Тарковский, писатель Артур Макаров, недавно ушедший Василий Шукшин…» – рассказывал Высоцкий на своих выступлениях. Разве нужно было ему подкреплять свой авторитет в конце 70-х, перечисляя известные фамилии? Это была благодарность и уважение к ДРУЗЬЯМ, личностям талантливым и выдающимся. Это было содружество талантливых людей разных возрастов, объединенных местом встречи и интересами. А то, что встречался с ними не так часто, «домами» не всегда дружил, так на то множество причин, и, может быть, главная – собственная занятость и неупорядоченность жизни. А Золотухину остается только сожалеть о том, что об этом периоде жизни «друга» он узнал не от самого Высоцкого…

В одном из многочисленных интервью Золотухин признается, что он вообще плохо понимает понятие «дружба»: «У него друзей было много. Он на дружбу был очень щедрый. Какова была эта дружба – не знаю. Я знаю про Вадима Туманова, но какую роль он играл – я тоже не знаю. Например, называют Тарковского другом. Он сам называет Василия Шукшина. А у меня он сам спрашивал – а кто такой Шукшин? Что за писатель? Тут есть тоже смещение. Тоже какая-то игра, какая-то роль Высоцкого. Он же знал, кто такой в кино Андрей Тарковский, кто такой в прозе Василий Шукшин, и их назвать своими друзьями почетно…»

Друг Высоцкого Александр Митта разъясняет: «Он был уникальным во многих отношениях. Например, в дружбе. Огромное количество людей искренне считали себя его друзьями, даже если они были знакомы с ним недолго. Они не ошибались. Он к каждому был внимателен. Ему каждый был интересен. И каждый имел основания считать, что занимает в жизни Володи особое место. Он всех помнил и каждому готов был помочь. Как это назвать? Талант дружбы?»

Схожий взгляд и у Леонида Филатова: «…я хочу сказать о Владимире Высоцком в дружбе. Это отдельный взгляд на него. Потому что он был вроде такой яростный и такой защищенный от обывателя, презирал всевозможную суету вокруг себя, но при всем том нежнейшим образом относился к своим друзьям. Нежнейшим.

Он был обязательный человек. Вдруг возникала нужда какая-то, необходимость у кого-то в редчайшем лекарстве. Он обегал все возможные кабинеты, сам садился в машину, звонил Марине в Париж: нет ли там нарочного. Вот кто-то летит из Парижа. Вот сейчас, срочно! И добывал это лекарство. Сутки он был на ногах, но добывал, потому что он сказал «да».

Он обещал. Так же, как он вдруг добывал кому-то квартиру. Обивал пороги, кланялся начальству, давал какие-то бесконечные шефские концерты. Естественно, за просто так! Чтобы людям было приятно, чтобы какой-то начальник намекнул: вот если вы сделаете и у нас будет концерт, тогда мы, может быть, как-то рассмотрим. Я не обещаю, но… И все-таки к вечеру он приезжал, играя в этот день «Гамлета», и звонил от администратора из кабинета, и говорил другу: «Ты там рядом… Есть у тебя стул?!» Тот спрашивал: «А что такое?!» – «Вот, возьми стул и сядь, а то упадешь, если услышишь. Я достал тебе квартиру. Завтра утром – в такой-то кабинет по такому-то адресу к такому-то человеку».

Не знал «друг» Золотухин не только о настоящих друзьях, но и о том, что у Высоцкого была первая жена – Иза, о том, что последние годы Высоцкий был очень болен, и о многом, многом другом, о чем другие знали: и тот же «Ванька» – Иван Бортник, и Сева Абдулов, и Туманов, и Шемякин… Не пользовался доверием у Высоцкого его «анкетный друг».

Дневник, 20 сентября 1980 года: «Боже мой, я даже не знал, какая страсть гибельная, болезнь, вернее, неизлечимая опутала его – наркомания… Вот оно что, оказывается. Ксюша – что это за девица? Любил он ее, оказывается, и два года жизни ей отдал… Ничего не знал… Ничего… Совершенно далек я оказался в последние годы от него…»

Хорошо, что есть люди, которые могут развеять сомнения о «знаниях» и «незнаниях»… В 91-м году Л. Абрамова дарит Золотухину книгу «Факты его биографии» с автографом: «Родному моему Валерию Сергеевичу – все-все ты про меня знаешь, и про Володю все знаешь лучше всех, – с любовью, благодарностью и восхищением. Люся. 18.10.91». Такие слова окрыляют: можно отбросить сомнения, продолжать делать новые дневниковые записи, корректировать старые…